Мэри Хоффман - Город Масок

• Название: Город Масок
• Автор: Мэри Хоффман
• Издательство: Книжный Клуб Семейного Досуга
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2003

Параллельный мир Талиа, очень похож на Италию XVI века. В романе мы наблюдаем за Люсьеном, который в нашем мире очень болен. Получив мраморную тетрадь, которую использует как дневник, Люсьен неожиданно попадает в этот опасный новый мир; мир, который приводит в восторг от политических интриг и где жизнь может отнять вспышка мерлинского кинжала. Город Беллеция (Венеция в нашем мире) вызывает удивление, с кинематографической точностью к деталям, с чувственностью шелка и бархата, волнением и опасностью покушений и убийств Мир Талии незабываем и убедительно реален.

Люсьен Малхолланд — подросток который восстанавливается после химиотерапии, получает красно-фиолетовую мраморную тетрадь от своего отца, чтобы тот мог писать в ней когда болит горло. Когда он засыпает с тетрадью, он просыпается в очаровательной Беллеции в стране Талиа (который напоминает Италию эпохи Возрождения), где правит красивая и властная Герцогиня. Здесь он встречает Арианну Гаспарини и таинственного Родольфо Росси. Родольфо является Страваганте, секретным путешественником, который может перемещаться между миром Люсьена и Родольфо, путем использования талисмана (объект из другого мира). Однако, Беллеция при всей своей красе также опасна, особенно для тех, кто был рядом с Герцогиней…

---

Когда Вики Малхолланд впервые увидела Люсьена, она не стала ничего говорить мужу: он бы подумал, что она сходит с ума. Кто знает, что она сама думала бы в первые недели после смерти Люсьена.

В первый раз она видела его лишь мельком, недалеко от школы и подумала, что ей показалось.

Только гораздо позже, увидев его еще раз, она поняла, что и в первый раз ей не показалось, и решилась поговорить с мужем.

— Что? — спросил он. — Ты хочешь сказать, что видела кого-то, очень похожего на него?

— Нет, — ответила Вики, — это был именно он. Я уверена.

Муж обнял ее.

— Ты видела привидение, любимая? — очень нежно спросил он.

— Нет, — ответила Вики, слезы бежали по ее щекам. — Не привидение — настоящего мальчика. — Дэвид просто не нашелся, что ответить.

В следующий раз они оба увидели его. Он ничего не сказал, но, перед тем как исчезнуть, улыбнулся им.

В течение многих месяцев и лет они продолжали видеть его и даже говорить с ним. Он рассказал им свою версию произошедшего. Они держали все в секрете — это было очень странно и непонятно. Но эти встречи очень утешили и успокоили их.

Ниже, у причала, два крепких рыбака что-то обсуждали, сильно жестикулируя и время от времени показывая руками размеры чего-то непонятного. Люди, собравшиеся вокруг них, расспрашивали их и подливали им вина, так что рыбаки пьянели все сильнее.

— Это чудо, — говорил один. — рыба-мерлино все еще жива!

— Процветание Мерлино обеспечено, — отозвался другой, хотя это сложное предложение далось ему с большим трудом.

— И наше, — согласился его брат.

— Это меньшее из того, чего мы можем ожидать, — сказал второй, — особенно после того, как наша маленькая сестренка стала Герцогиней.

— Теперь ясно: вы все выдумываете! — сказал один из зевак. — Рыба-мерлино не вымерла, а наша Герцогиня — сестра двух пьяных рыбаков!

Но Анджело и Томмазо знали, что говорят. Они поймали рыбу-мерлино собственной сетью и отпустили обратно в ее стихию. Они знали, что когда-нибудь, после ее смерти, они найдут ее кости на своем берегу. Но это было знамение, и, как все жители Лагуны, они верили в знамения.

Пьяцца Маддалена была заполнена танцующими людьми. В палаццо Герцогини был прием, на который даже священнослужители надели пышные костюмы и маски и ели изысканные блюда. Это нисколько не мешало простым баллецианцам наслаждаться своим собственным праздником на площади. К этому готовились целых три дня.

Сейчас все они были одеты в свои лучшие костюмы и готовы протанцевать всю ночь под музыку множества музыкантов, расположившихся в колоннаде вокруг Пьяцца. Сегодня все были в масках — мужчины и женщины, старые и молодые. Среди пестрых шелков, атласа и бархата, сверкающих блесток и ярких лент была одна, затянутая в черное, фигура в носатой маске Доктора Чумы.

Этот человек поспешно пробирался ко дворцу, опоздав на бал к Герцогине. Он остановился поприветствовать юношу, съехавшего по веревке с колокольни под радостные крики толпы, и ускорил шаг, проходя мимо костра, приготовленного меж двух колонн. Он уже знал, что на нем сожгут соломенное чучело, но все равно не хотел быть поблизости. Достигнув дворца отреставрированного полностью (за исключением больше не существующей Зеркальной комнаты), он поднялся по серебряной лестнице, вошел в холл и застыл в дверях, разглядывая заполнявших его людей. Он искал своих друзей. Первой он узнал женщину, которая, впрочем, сама к нему подошла.

— Где же вы были? — спросила величественная незнакомка в пурпурной парче и серебряной маске, украшенной черными перьями, без страха приближаясь к зловещему доктору.

— Простите меня, моя дорогая, — сказал Доктор Чума, — я должен был закончить эксперимент. Но теперь я здесь и готов веселиться, — он взял бокал вина с подноса проходившего мимо слуги. — Где остальные?

Пурпурная леди проводила его в другой конец комнаты, где боролись два сильных мужчины, одетых в темно- синий бархат и черные маски. Рыжий юноша в костюме арлекина подзадоривал их.

— Победил Фиорентино! — провозгласил арлекин, когда меньший брат прижал к полу более крупного.

— Я требую реванша! — сказал крупный, лежа под своим братом.

— Видишь, даже в масках они остаются сами собой, — сказал седовласый мужчина в черном бархате, хлопая доктора по плечу.

— Приветствую, дружище, — ответил доктор, порывисто возвращая объятья. — Где молодые?

— Вон там, — человек в черном указал на симпатичную пару, которая собиралась танцевать.

В этот момент женщина в зеленом шелке и зеленой, усыпанной блестками маске подошла к человеку в черном и со всей свойственной карнавалу дерзостью, потребовала пригласить ее на танец. Он медлил с ответом.

— Вы что, не веселитесь, сенатор? — тихо спросила женщина, ее фиалковые глаза сверкнули.

— Сильвия! — прошептал он. крепче обнимая ее. — Ты не боишься быть узнанной?

— На карнавале? — улыбнулась она. — Мне кажется, что сегодня я, как никогда, здесь в безопасности.

На ней было его серебряное обручальное кольцо, а на нем — ее. Это было одной из тех мелочей, которые они могли себе позволить, несмотря на все тайны, что им теперь приходилось хранить.

Новая Герцогиня была одета в серебряную тафту, ее фантастическая маска была из серебряного кружева, сделанного ее бабушкой. Ее партнер, стройный молодой человек с черными вьющимися волосами, в своем сером бархатном плаще и серебряной маске кота казался ее тенью.

Они кружились по залу, и люди расступались, постепенно образовывая круг, в котором мелькали широкие юбки Герцогини и быстрые ноги ее партнера.

— Ты явно тренировался! — сказала Арианна, смеясь и задыхаясь, после того как они остановились.

— Да, — выдохнул Лючиано. — Готов поспорить, что ты не знала, что доктор Детридж был в своем времени выдающимся танцором. Он просил меня поддержать его репутацию этой ночью.

— Ты танцуешь гораздо лучше, чем управляешь мандолой, — сказала Арианна.

— Дай мне время, — улыбнулся Люсьен. — у меня много учителей.

Доктор Чума зааплодировал первым из зрителей, и под дружные аплодисменты Герцогиня и ее партнер сошли в зал.

— Давай попробуем лед, — сказала Арианна, — в этом платье так жарко.

Ей приходилось значительно легче, чем она ожидала. С момента коронации, когда на вершине серебряной лестницы она официально стала Герцогиней Беллеции, все старались для нее изо всех сил. Ей нелегко было привыкнуть, что ее всегда окружали слуги, предугадывавшие все ее желания и подававшие ей все, чего она хотела. Вот и сейчас, еще до того как они добрались до стола с прохладительными напитками, рядом оказался лакей с двумя стеклянными кубками лимонного льда, кристаллики которого сверкали, будто один из экспонатов мерлинского музея.

Арианна благодарно кивнула ему и вышла на галерею, окружавшую внутренний двор палаццо.

Лючиано стоял рядом с ней, наслаждаясь кристаллами льда, тающими на языке и приятно освежающими горло. Ему теперь приходилось значительно сложнее, чем Арианне. В первые дни после того, что Детридж назвал «переходом», он составил список вещей, которые больше никогда не сможет испытать.

Все они были такими, казалось, незначительными, но внезапно оказались очень важными. Он больше никогда не увидит футбольный матч или просто фильм, не съест пиццу и не сможет принять горячий душ или посмотреть телевизор, полакомиться попкорном, проехаться в метро или поплавать в бассейне. Никогда не заснет под пуховым одеялом и не купит лотерейный билет, не сможет поиграть на компьютере или пожевать жвачку. Никогда не полетит на самолете и не прокатится на роликах, не наденет джинсы. Ему не придется сдавать экзамены в школе или колледже, голосовать на выборах… Так можно было продолжать до бесконечности.

Он никогда не включал в списки упоминание о том, что никогда не увидит своих друзей и родителей, поскольку просто не мог думать об этом. Но постепенно, с помощью Родольфо и своих приемных родителей, он нашел плюсы в том, что проведет остаток жизни как беллецианец. Очень важным было то, что у него уже были здесь друзья, и очень хорошие друзья. Ему было хорошо жить с Детриджем и Леонорой, которые стали мужем и женой.

И он продолжал оставаться помощником Родольфо, и это было лучше любой работы, которую он мог бы получить в своем мире. Они договорились, что когда он станет постарше, то поедет учиться в университет — в Падавию. Он понял, что является одним из самых привилегированных людей в

Беллеции — его близкими друзьями были Герцогиня и ее регент. Но, конечно, самым главным было то, что он жив.

И он был достаточно богат — у него было серебро со дна канала и награда от предыдущей Герцогини за ее спасение. Герцогиня! Он был уверен, что видел ее на балу, — она танцевала с Родольфо.