Джеймс Блэйлок - Бэламнийская трилогия

• Название: Бэламнийская трилогия
• Автор: Джеймс Блэйлок
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

«Волшебный мир, представленный самым что ни на есть волшебным образом… очутившись там, вы ни за что не захотите его покинуть – тем более забыть», – маг и кудесник Филип Дик не скупился на похвалы своему юному другу и протеже Джеймсу Блэйлоку. Мастер-сыровар Джонатан Бинг отправляется вниз по реке с грузом сыров в компании Профессора Вурцла, простака Дули и пса Ахава. И все бы ничего, если бы не рыдающий скелет, обезумевшие гоблины, злой гном Шлезнак, волшебные монеты и часы, которые могут останавливать время…

Три романа из цикла «Эльфийская трилогия».

Содержание:

Эльфийский корабль (роман, перевод Е. Клейменовой)

Исчезающий гном (роман, перевод С. Увбарх)

Каменный великан (роман, перевод М. Куренной)

---

– А как насчет костюма? Бизл говорит, ты купил удивительный костюм и он тебе очень к лицу.

– Меня постоянно принимали за гиббона, – признался Джонатан. – Боюсь, от белых костюмов мне мало проку.

– От них никому не бывает много проку, – объяснил Профессор. – Особенно по ночам. У них есть свойство притягивать к себе лунные лучи. Нечто вроде осмоса. В конце концов человек сходит с ума. Когда я учился в университете, то проводил исследования по этому вопросу. Ни один человек в белом костюме не может долго оставаться в своем уме, в особенности если он выходит на улицу после наступления темноты.

– Тогда хорошо, что я от него избавился, – заметил Джонатан. – Я стал бы безумным гиббоном. Ужасающая мысль. Однако я отдал костюм Дули, а Дули ничего не знает об этом лунном безумии.

Профессор какое-то время размышлял над этой проблемой, но потом пришел к выводу, что, возможно, Дули лунные лучи не принесут особого вреда. Он начал объяснять Джонатану что-то насчет научного принципа точек насыщения, но здесь, на солнце, было слишком жарко для подобных лекций. Джонатан предложил зайти в дом и выпить чая со льдом. Ахав же помчался следом за юным Тэлботом, который брел в сторону леса со своей тубой.

В общем-то, в доме Джонатана было относительно прохладно. Здесь царило такое изобилие окон, что ветерок мог залететь практически отовсюду. Со всех сторон дом окружали дубы, тюльпановые деревья и гибискусы, которые защищали крышу от солнца. Дом и три небольшие хозяйственные пристройки – коптильня, сыроварня и лавка – стояли на невысоком холме примерно в четверти мили от города. Дом мэра Бэстейбла располагался в двух сотнях ярдов к востоку, а между ним и домом Джонатана было обширное пастбище. К северу, за сыроварней и коптильней, был разбит маленький сад, частично отгороженный переплетением клубничных кустов, которые простирались до самой опушки леса. Дальше, на столько миль, на сколько можно было пожелать, раскинулись густые леса, поднимающиеся из долины к далеким, затянутым дымкой горам. В ясный день Джонатан, сидя у себя в гостиной, мог видеть покрытые снегом пики этих гор, удаленные на много-много миль.

– Замечательный у тебя отсюда вид, Джонатан, – прокомментировал Профессор, стоя у окна со стаканом охлажденного чаю в руке.

– Это так.

– Он дает чувство удовлетворения, – улыбнулся Профессор. – Этот сад, твое большое крыльцо, раскинувшаяся вокруг долина… тяжело было бы все это оставить.

– Невозможно.

Джонатан обратил внимание на решительное выражение на лице Профессора и начал подозревать, что все эти разговоры о доме и домашнем очаге к чему-нибудь да ведут.

– Но как человек праздный, который целыми днями только и делает, что глазеет из окон да стоит на клубничной грядке, ожидая, когда поспеют ягоды, ты подвергаешься ужасному риску, Джонатан.

Джонатан кивнул:

– Именно то, о чем я говорил. Такое количество свободного времени совершенно сбивает людей с толку.

– Точно. Что тебе нужно, так это отдохнуть от всего.

Значит, вот в чем было дело. Это объясняло решительный вид Профессора. Он собирался отправиться в путешествие и намеревался уговорить Джонатана поехать с ним.

– Но я только что вернулся домой, – уныло сказал Джонатан.

– Мы вернулись шесть месяцев назад, – возразил Профессор, – и у тебя уже скучающий вид. Скука висит над тобой, как маленькое облачко. Говорят, стоит человеку раз испытать, что такое дорога, и он всегда будет стремиться к ней. Это как пиво из корней, или бренди, или зеленые оливки. Путешествие прочно входит в твою кровь.

– Я не уверен, что те, кто говорит это, правы, – не уступал Джонатан. – И к тому же мне нужно присматривать за сырами.

– За сырами может присмотреть Тэлбот.

– И потом, мой сад, – слабо продолжал сопротивляться Джонатан. – Он весь зарастет сорняками.

– Оставь его мэру, – предложил Профессор. – И в любом случае, как ты думаешь, сколько этих цукини ты сможешь съесть? Еще не родился тот человек, который мог бы есть цукини три дня подряд и сохранять нормальное выражение лица. И я, кажется, припоминаю, Джонатан, ты говорил что-то насчет визита к Сквайру этой весной. Что случилось с этой идеей?

– Не знаю.

Джонатан сделал последний глоток чаю со льдом и посмотрел на небольшое пятнышко сахара, расплывшееся на дне стакана. Было бы и правда здорово увидеть Сквайра, не говоря уже о Буфо, Гампе и Ветке. И было бы приятно путешествовать ради своего удовольствия, а не по делу.

– Почему этот сахар не растворяется, как ему положено? – спросил он Профессора. – Можно мешать целый час, и все равно на дне стакана останется сахар.

– Все дело в химии, – со знанием дела ответил Профессор. – Очень сложный процесс.

– Правда? – Джонатан, похоже, был удовлетворен. – А когда ты хочешь отправиться в это путешествие?

– Вот настоящий путешественник! – воскликнул Профессор Вурцл, наливая себе еще чаю из зеленого стеклянного кувшина. – Мы выступаем в путь завтра. На рассвете.

– Это невозможно. Мне нужна неделя, – возразил Джонатан.

– Зачем?

– Мне нужно проинструктировать этого парня насчет сыров.

– Я ел один из сыров, сваренных им на прошлой неделе. Ему не нужны никакие инструкции, – с нажимом заявил Профессор. – Просто скажи ему, чтобы продолжал в том же духе, пока тебя не будет. Ты ведь доверяешь ему, не правда ли?

– Разумеется, – ответил Джонатан. – У него все получится хорошо.

– Тогда мы отправляемся завтра.

– Мне нужно время, чтобы закрыть дом, спрятать вещи.

Профессор вынул карманные часы, взглянул на них, подошел к дому, захлопнул одну из ставен, задвинул защелку и опять посмотрел на часы.

– Семь секунд, – сообщил он. – Умножаем на восемь, прибавляем десять секунд на дверь, и эта комната наглухо закрыта. Даже слепому понадобится не больше пяти минут, чтобы закрыть весь дом.

Джонатан увидел, что все его аргументы рушатся перед лицом логики.

– А как насчет провианта, Профессор?

– Он погружен. Как ты думаешь, что я делал все утро, болтал с Бизлом о белых костюмах?

– Куда погружен? – спросил Джонатан, убежденный наконец в том, что судьба вновь приподняла свою странную голову.

– Ну как, на твой плот, разумеется. Я позволил себе взломать замок на твоем сарае. Мы готовы отчалить. По правде говоря, мы могли бы отплыть нынешней ночью. Сейчас полнолуние. Мы могли бы плыть при лунном свете и ловить на блесну речных кальмаров.

– Завтра, – сказал Джонатан, – это и так совсем уже скоро.

Из леса послышался отдающийся эхом звук приближающейся тубы, и вдали, на тропинке за ягодными кустами, показались Тэлбот и Ахав, которые выходили из чащи, не преследуемые ни медведями, ни гоблинами. Профессор подскочил и открыл затянутую сеткой дверь.

– Я только скажу парнишке о наших планах, Джонатан. Все даты и прочие сведения у меня записаны. Не беспокойся.

Джонатан сидел над вторым стаканом чаю со льдом и смотрел в окно. Наполовину прочитанный том Дж. Смитерса лежал на столе рядом с его стулом. Всего лишь час назад Джонатан был уверен, что не сможет прочитать больше ни слова. Теперь ему казалось, что во всем мире нет более желанного занятия. И ему внезапно пришло в голову, что, когда клубника окончательно созреет, сам он будет плыть по Ориэли или брести вдоль по речной дороге. Тэлботу и мэру Бэстейблу достанется весь урожай.

Но, с другой стороны, если говорить по совести, он всегда мог взять томик Дж. Смитерса с собой, поскольку на реке его ждали часы безделья, прекрасно подходящие для чтения. Правдой было и то, что, если ему захотелось клубники, искать ее следовало как раз у Сквайра. Потому что, учитывая его объемы, Сквайр Меркл, вероятно, ел ее килограммовыми корзинами. Более того, когда он, Джонатан, вернется домой, то будет чувствовать себя примерно так же, как в прошлый раз, – вдвойне счастливым оттого, что видит свой маленький домик, подвешенные к потолку головки сыра и все остальное, что, как заметил Профессор, приносит человеку удовлетворение. Ничто не приносит человеку большего удовлетворения, чем возвращение из путешествия, – и, разумеется, вы не можете вернуться, пока не уехали. Так что Джонатан наконец решился – он опять уезжает. С этим он прошел к себе в спальню, чтобы упаковать дорожную сумку.

Глава 2. Жабы на лугу

На следующее утро на причале не было никаких фанфар, в отличие от предыдущих проводов несколько месяцев назад. Теперь Джонатан отправлялся не на поиски геройских приключений, а всего лишь в отпуск – путешествовать для собственного удовольствия. На самом деле большинство обитателей городка Твомбли, вероятно, считали эту затею довольно глупой. Редко кто из них уезжал дальше Города Пяти Монолитов, где в конце каждого лета проходила ярмарка, и если бы эта ярмарка не привлекала их, никто не поехал бы даже туда.