А. Фурсов - De Secreto / О Секрете

• Название: De Secreto / О Секрете
• Автор: А. Фурсов
• Издательство: Товарищество научных изданий КМК
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: ISBN 978-5-9907838-2-9

Сборник научных трудов логически продолжает сборники «De Conspiratione/О Заговоре» (М., 2013) и «De Aenigmate/О Тайне» (М., 2015). В представленных работах исследуется ряд скрывающихся за завесой секретности событий XIX–XX вв. Речь идёт о событиях мировой борьбы за власть, информацию и ресурсы.

---

Таким образом, независимо от того, как оценивать советскую тоталитарную систему, приходится констатировать, что если бы американской разведке удалось не допустить утечки информации и задержать создание советской ядерной бомбы, сейчас не было бы ни нашей страны, ни потомков нобелевского лауреата.

О том, что цель противостояния между США и СССР не имела никакого отношения к облагодетельствованию советского народа, свидетельствуют события последних лет. Тоталитарная система в нашей стране рухнула. И что последовало за этим? Спад производства, разрушение культуры, разгул преступности, полное крушение нравов, криминальное обогащение одних (очень немногих) и обнищание других (подавляющего большинства).

С учётом этого приходится констатировать, что, изображая Иннокентия Володина героем и призывая читателей своего романа следовать его примеру, А.И. Солженицын тем самым пытался героизировать образ предателя. Страна действительно нуждалась в борцах с тоталитарной системой, но в борцах за другие цели и другие идеалы.

«В СССР, — пишет Л.И. Сараскина, — с Александром Исаевичем сводили счёты старым способом — в жанре “травли с подлогом”. В мае 1982 года “Советская Россия” писала, будто Александр Исаевич, изгнанный из страны, бросил в лицо согражданам страшную угрозу: “Подождите, гады! Будет на вас Трумэн! Бросят вам атомную бомбу на голову!”». «И бедные запуганные сограждане даже не догадывались, что газета жульнически цитирует сцену из “Архипелага”, слова отчаявшегося зэка на Куйбышевской пересылке»[364].

Предоставим слово самому А.И. Солженицыну: «Больше всего, конечно, волновали пересылку сообщения из Кореи. Сталинский блицкриг там сорвался. Уже скликались добровольцы ООН. Мы воспринимали Корею как Испанию третьей мировой войны…

Так тошно нам было, что мы не могли подняться выше своей тошноты. Мы не могли так мечтать, так согласиться: пусть мы погибнем, лишь были бы целы все те, кто сейчас из благополучия равнодушно смотрит на нашу гибель. Нет, мы жаждали бури!..

— Так вы что ж: могли хотеть мировой войны?

— А давая всем этим людям в 1950 году сроки до середины 70-х — что же им оставили хотеть, кроме мировой войны?

Мне самому сейчас дико вспоминать эти наши тогдашние губительные ложные надежды… Мировая война могла принести нам либо ускоренную смерть (стрельба с вышек, отрава через хлеб и бациллами, как делали немцы), либо всё же свободу. В обоих случаях — избавление гораздо более близкое, чем конец срока в 1975 году. На это и был расчёт…»

«До чего на Куйбышевской пересылке было вольно!.. И, гуляя во дворе, мы запрокидывали головы к белесо-знойному июльскому небу. Мы бы не удивились и нисколько не испугались, если бы клин чужеземных бомбардировщиков выполз на небо. Жизнь была нам уже не в жизнь… и жаркой ночью в Омске, когда нас, распаренное, испотевшее мясо, месили и впихивали в воронок, мы кричали надзирателям из глубины: “Подождите, гады! Будет на вас Трумен! Бросят вам атомную бомбу на голову!”…И так уж мы изболелись по правде, что не жаль было и самим сгореть под одной бомбой с палачами. Мы были в том предельном состоянии, когда нечего терять»[365].

А затем эти же слова А.И. Солженицын вложил в уста одного из героев романа «В круге первом» дворника Спиридона: «Если бы мне, Глеба, сказали сейчас: вот летит такой самолет, на ём бомба атомная. Хочешь, тебя как собаку, похоронит под лестницей, и семью твою перекроен, и ещё мильен людей, но с нами — Отца Усатого и всё заведение их с корнем, чтоб не было больше, чтоб не страдал народ по лагерям, по колхозам, по лесхозам?…Я, Глеба, поверишь? Нет больше терпежу! Терпежу — не осталось! Я бы сказал, — он повернул голову к самолёту, — А ну! Ну! Кидай! Рушь»[366].

По словам А.И. Солженицына, когда началась Холодная война и особенно после раскола Европы в 1949 г. и Корейской войны 1950 г., заговорили о приближении Третьей мировой войны между США и СССР, в связи с чем якобы среди заключённых получили распространение надежды на поражение СССР в этой войне. «Скоро им (т. е. Советскому Союзу — А.О.) конец! В этом году будет война, и осенью обратно поедем»… Я писал уже, что и мы так верили, и мы так жаждали в те годы — в 49-м, в 50-м»[367].

Самое главное обвинение, которое было предъявлено А.И. Солженицыну, заключается в том, что он стал рупором тех сил, которые стремились к расчленению СССР.

«Я, — заявил на это борец против лжи, — не призывал к развалу СССР. Я не говорил: давайте развалим СССР. Я говорил ещё в 74-м году: СССР развалится. Советский Союз не может держаться, потому что он держится на ложной основе, на ложной федерации, на ложных построениях. Я только предсказывал, что он развалится… Вот как это было, и выворачивать не надо»[368].

Получается, оболгали человека. Он, оказывается, не хотел распада СССР и задолго до этого бил в колокола, чтобы не допустить этого. Пытался открыть глаза правительству на грозящую катастрофу, но оно ничего не хотело замечать.

Но вот перед нами интервью, которое он дал Эн-Би-Си вскоре после событий 19 августа 1991 г. и в котором назвал августовские события «великой Преображенской революцией»[369], а затем 30 августа направил Б.Н. Ельцину поздравительное письмо: «Горжусь, что русские люди нашли в себе силу отбросить самый вцепчивый и долголетний тоталитарный режим на Земле. Только теперь, а не шесть лет назад, начинается подлинное освобождение и нашего народа и, по быстрому раскату, — окраинных республик»[370].

Это значит, Александр Исаевич приветствовал первые симптомы распада СССР. И в этом нет ничего удивительного. Наше поколение хорошо помнит его статью «Как нам обустроить Россию», обнародованную тиражом в 27 млн. экземпляров осенью 1990 г. К этому времени уже начался так называемый «парад суверенитетов», а одна из советских республик (Литва) заявила о выходе из состава СССР.

В этих условиях и появилась статья А.И. Солженицына «Как нам обустроить Россию»[371]. Нарисовав страшную картину 70-летнего существования Советской власти, констатировав тяжёлое, болезненное состояние советского общества, А.И. Солженицын писал: «Берясь предположить, какие-то шаги по нашему выздоровлению и устройству, мы вынуждены начинать не со сверлящих язв, не с изводящих страданий — но с ответа: а как будет с нациями? В каких географических границах мы будем лечиться или умирать? А потом — уже о лечении»[372].

«Надо теперь жестко выбрать: между Империей, губящей прежде всего нас самих, — и духовным и телесным спасением нашего же народа. Все знают: растёт наша смертность и превышает рождения, — мы так исчезнем с Земли! Держать великую Империю — значит вымертвлять свой собственный народ. Зачем этот разнопёстрый сплав? — чтобы русским потерять свое неповторимое лицо? Не к широте Державы мы должны стремиться, а к ясности нашего духа в остатке её».

Во-первых, это была очередная ложь. Вплоть до 1992 г. рождаемость в России превышала смертность и численность населения росла. И только после того, как нас развели по «национальным квартирам», численность населения стала сокращаться, причём везде, а не только в России.

Сравнивая СССР с большой коммунальной квартирой и подчёркивая, что «во многих окраинных республиках центробежные силы так разогнаны, что не остановить их без насилия и крови», Александр Исаевич предлагал начать с ликвидации СССР и создания на его руинах славянского государства, в состав которого могли бы войти Белоруссия, большая часть Казахстана, Россия и Украина[373].

Оставляя в стороне неудачное сравнение с коммунальной квартирой (правильнее сравнивать Советский Союз с общежитием), правомерно было бы задать автору статьи вопрос: если его «посильные соображения» действительно были направлены на то, чтобы облагодетельствовать народ, то почему он не поставил вопрос о необходимости выслушать его мнение? Ведь даже самый квалифицированный врач, прежде чем поставить диагноз и предложить лечение, обязательно выслушает больного. Единственный способ услышать голос нации — референдум. Поэтому если А.И. Солженицын действительно желал избежать «насилия и крови» и если он был уверен в правильности своего диагноза, он должен был предложить вынесение своих идей на общенародный референдум. Между тем его предложения сводились к тому, чтобы решить судьбу народов за их спиной.

Сколько грязи и лжи было вылито на большевиков за признание ими права наций на самоопределение! Однако, защищая это право, В.И. Ленин в своё время специально подчёркивал, что возглавляемая им партия не ставит перед собою цели разрушения российской государственности, точно также как признание права на развод не означает отказа от семьи и направлено лишь на замену вынужденного брака свободным[374].