Татьяна Коган - Персональный апокалипсис

• Название: Персональный апокалипсис
• Автор: Татьяна Коган
• Жанр: Современная проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-92778-4

Андрей Немов никому не говорил о своем запретном и преступном желании убить человека. В детстве он стал случайным свидетелем убийства, и после этого им овладела навязчивая идея узнать, что ты чувствуешь, когда отнимаешь чужую жизнь. Он стал успешным и богатым, чтобы иметь возможность получить желаемое без проблем, ведь за большие деньги можно исполнить любой каприз… Томасу Крайтону во что бы то ни стало требовалось заработать нужную сумму на лечение дочери, и ради этого он готов пойти на любое преступление… Наивная глупышка Софочка мечтала о любви и хотела, чтобы ее возлюбленный наконец развелся с женой, и она из содержанок попала в законные супруги… Эти трое незнакомы между собой, но однажды им суждено встретиться, чтобы исполнить желания друг друга…

---

Гива здорово увлекся Софьей, и этот факт доставлял ей огромное удовольствие. Сегодня, когда мужчина будет находиться в предоргазменной эйфории от ее умелых ласк, она в очередной раз напомнит ему, что для полной гармонии он должен развестись. Ведь тогда они смогут пожениться и станут настоящей семьей. Он послушно кивнет, и в этом согласии будет больше решимости и готовности, чем ранее. Каждую новую встречу Гива привязывался к Софочке сильнее и сильнее, – по крайней мере, ей так казалось.

Она улыбнулась своему отражению, сверкнув ровными белыми зубками. Завтра обязательно в солярий, освежить легкий загар. И к парикмахеру. У самых корней волос уже пробивался рыжий пигмент. А ведь она нынче блондинка.

Глава 3

Улица была узкая, удручающе темная. Ее пересекали еще более узкие, вымощенные булыжником переулки. Почерневшие стены домов нависали с молчаливым отчаянием, будто из последних сил сдерживались, чтобы не дрогнуть и не упасть всей своей кирпичной массой на одинокого прохожего, раздавить, смешать его плоть с каменной мостовой. Томас поежился от пронизывающего ветра и ускорил шаг, до станции надземного метро идти еще минут двадцать. Он родился и вырос в этом городе, но не помнил такой холодной осени.

Девятый час вечера, но людей в вагоне ехало на удивление мало. Бомжеватого вида старик прижимал к груди большую картонную коробку и бормотал под нос. Двое афроамериканцев о чем-то злобно спорили, используя преимущественно нецензурные слова. Toмac уставился в окно. Поезд мчался на высоте второго этажа мимо облезлых промышленных и жилых зданий. Железную дорогу проложили так близко к ним, что можно было высунуть палец и сломать его о выступающие неровности стен. Вскоре пейзаж за окном сменился – теперь поезд оказался в тоннеле из небоскребов, расположенных в коммерческом районе, чикагском Манхэттене. Старые каменные дома соседствовали с современными стеклянными высотками; офисы сменялись магазинами, музеями и скверами, внизу сигналили в пробках нетерпеливые водители…

Томасу нравилась The Loop, Петля – сердце города, утыканное иглами небоскребов и опутанное ржавыми рельсами метрополитена.

Противный женский голос объявил остановку «Стейт Стрит». Томас влился в шумную толпу, делившую улицу на две части, двигавшиеся в разных направлениях. На ближайшем повороте свернул направо и вошел в бар «Монти и Фея», где работал вышибалой уже два года.

Его напарник Джонсон, туповатый, но добродушный ирландец, был уже там.

– Хей, привет, Крайтон, ты, как всегда, минута в минуту?

– Точно. Все нормально? – Томас окинул взглядом бар. Посетителей пока немного, народ подтягивается к полуночи, тогда-то и наступает жаркое время. Кто-то напьется и затеет драку, кто-то начнет приставать к стриптизершам, кто-то не удовлетворится качеством блюд и попытается не заплатить.

– Все о’кей. Сам знаешь, рано еще.

В детстве Томас мечтал стать чемпионом в боях без правил. Но годам к двенадцати понял, что его вечно пьяный отец вряд ли сможет оплачивать тренировки. Мать сбежала, когда сыну исполнилось четыре – он даже не помнил ее толком. Они жили в бедном квартале по соседству с эмигрантами из Польши и Мексики. Снимали двухкомнатную квартирку с видом на стену другого здания.

Отец трудился на стройке и зарабатывал прилично, но все спускал на алкоголь – так что маленький Томас не питал радужных надежд по поводу своего будущего. Он был предоставлен самому себе, и со временем это начало ему нравиться. Порой он не ночевал дома, загулявшись с друзьями. Несколько парней из его класса организовали мини-банду и терроризировали продавцов мелких магазинчиков в округе. Иногда возникали стычки с соседствующими группировками. Дрались как звери, ломая носы, выбивая зубы. Частенько после подобных боев Томас заползал в цех заброшенного завода и отлеживался, предпочитая одиночество обществу вечно пьяного папаши.

Школу он все-таки окончил, хотя и с минимальным количеством баллов. В любом случае никакой пользы от тех знаний, которые вдалбливали педагоги, не видел. Более того, казалось, что с каждым годом он забывал и то немногое, что выучил ранее. Важно было лишь то, что Томас – самый сильный парень в районе, когда доходило до уличных боев.

– Cледил вчера за матчем «Чикаго Булз» и «Портленд Трэйл Блэйзерс»?

– Спрашиваешь! – ухмыльнулся Джонсон. – Парни реально зажгли. На чужой площадке, да с таким отрывом выиграть! Я даже удивился.

– Разыгрывающий защитник Деррик Роуз, красавчик, набрал тридцать шесть очков. Чую, быки в этом сезоне выберутся из дерьма.

– Пора бы, – согласился ирландец. – Только бы Роуза опять колено не подвело. А то сплошные травмы.

– Завтра они играют с «Антланта Хоукс», у меня хорошие предчувствия.

Нельзя сказать, что Томас фанател от баскетбола. Иногда играл с парнями во дворе. Матчи родной команды всегда отслеживал, болел. А вот трансляцию ММА включал редко – начинал злиться. Если бы в детстве ему выпал шанс, он бы стал отличным спортсменом. Его бы показывали по телику, предлагали бы крутые контракты. Но денег на оплату хорошего тренера не было. Все всегда упирается в проклятые деньги!

Может, философ и утешил бы Томаса тем, что бедность – не порок. О, он отлично знал: бедность действительно не порок, а мать всех пороков. Если бы Мэдди не удерживала его, он уже давно снова занялся бы разбоем – опасно, но прибыльно. Но Мэдди – единственный близкий человек, чьим мнением он дорожил. Она просила не делать глупостей, уверяла, что не переживет, если с ним что-то случится, – и он поддался на уговоры, завязал. Их встреча была, пожалуй, самым светлым событием в жизни Томаса. Он до сих пор разводил руками: как? Как стройная, умопомрачительно привлекательная мулаточка из Саут-Сайда обратила внимание на никчемного белого янки?

Томас не помнил точно, какие дела привели его в черный квартал – скорее всего, кто-то заказал нелегальный товар, и он не смог устоять, хотя и понимал, что соваться на чужую территорию – поступок не самый умный. Но он тогда не слишком следовал здравому смыслу и к тому же был на мели.

Он шел по улице, ловя на себе колючие взгляды. Рядом остановилась полицейская машина, копы поинтересовались, какого черта его сюда занесло, и изъявили намерение силой вывезти, чтобы не портить отчетность по преступлениям. Пришлось спасаться бегством – если бы копы его обыскали, ему бы не поздоровилось. Томас нырнул в подворотню и сразу же натолкнулся на девушку. Должно быть, она наблюдала за ситуацией и здорово забавлялась – иначе никак не объяснить, почему она схватила его за рукав и потянула в подъезд. Они стояли, прижавшись друг к другу, вслушиваясь в полицейскую сирену. Когда звук стих, они переглянулись и одновременно рассмеялись.

– Очень интересно узнать, что творится у тебя в голове, – незнакомка с интересом покосилась на Томаса, не спеша отстраняться.

Через час он покидал черный район, довольный удачной сделкой. В кармане появились деньжата, а завтра его ждало свидание с темнокожей красоткой. На нейтральной территории, разумеется.

Через месяц после знакомства Томас и Мэдди стали жить вместе. Поселились в одном из дешевых многоквартирных домов в прилегающем к даунтауну районе.

Мэдди оказалась до комичности правильной девочкой. И это при том, что выросла в бандитской части Чикаго. Парадокс быстро объяснился: одного ее брата убили в перестрелке, два других мотали срок. Меньше всего ей хотелось повторить их судьбу или потерять еще одного родного человека. Первое время она терпела делишки Томаса, мягко давая понять, как к этому относится. Но когда родилась дочка, жену будто подменили. Она пилила его день и ночь, пробуя все тактики – от слез до угроз, – и добилась-таки своего.

– Крайтон! – напарник кивнул в сторону барной стойки. Намечалась заварушка.

– По какому праву? Ублюдки! – вопил буян.

– Сэр, извините. Мы вынуждены проводить вас на свежий воздух, сэр, – бубнил Джонсон, помогая Томасу выволочь незадачливого посетителя из помещения.

– Спасибо, мальчики, – подмигнула барменша-официантка Жози. – А то он чуть все бокалы не перебил.

Жози – пышнотелая, рослая барышня – и сама бы справилась со смутьяном, огрев его чем-нибудь тяжелым, будь у нее соответствующее настроение. Но сегодня она сияла благодушием и оставила грязную работу вышибалам. Барменше нравился Крайтон, и она этого не скрывала. Угощала его за счет заведения, низко наклоняясь над стойкой, демонстрируя вырез в блузке. Там было на что посмотреть, но Томас предпочитал глядеть в глаза, чем приводил Жози в еще большее волнение.

…Стрелки часов, висевших на размалеванной черно-красной стене, показывали четыре утра. Бар закрывался в пять. Сегодняшняя смена выдалась необычно тихой и бесконфликтной. Если не считать двух русских, выпивших больше галлона водки и затем затеявших дружеский кулачный бой, да героинщика, который от нехватки средств на очередную дозу вскрыл себе вены прямо в туалете клуба. Слава богу, быстро обнаружили, вызвали «911». Помереть не помер, зато успел написать кровью на зеркале трагичный слоган «Жизнь дерьмо». Крайтон прочитал и поморщился: он был не так уж не прав, этот наркоман…