Александр Забусов - Кривич

• Название: Кривич
• Автор: Александр Забусов
• Жанр: Фэнтези

Рукопись можно отнести к разряду славянской фэнтэзи. Все персонажи из настоящего времени имеют реальных прототипов живых или ушедших в Ирий. Рукопись рассчитана на людей, которым интересна история Руси, жизнь, быт и мифология средневековых славян, интересны приключения, встреча с непознанным и некоторые подробности жизни и менталитета нашей армии.

Что побудило написать фантастическую историю? Прожит большой отрезок жизни, вереница событий осталась в памяти, навсегда ушли люди, принимавшие участие в судьбе офицера, но еще остались друзья и сослуживцы, о которых хотелось бы рассказать, вот только многого рассказывать еще долго будет нельзя. Поэтому жанр фэнтэзи, история Руси и приключения персонажей дают возможность познакомить с теми, кто дорог или встречался на жизненном пути. Что может быть главным в книге профессионального военного, кроме как рассказ о том, что есть такая профессия — Родину защищать, даже за ее пределами, даже спустившись на десять веков назад. Оригинальность, в том, что на протяжении всего повествования о деятельности наших современников в 10-м веке, параллельно дается информация о жизни армии в нашей действительности, о ее проблемах, мыслях и разного рода высказываниях военнослужащих в адрес руководителей державы, которой они служат. В повествовании присутствует разумная доля юмора, т. к. в наше время без юмора жить сложно.

Итак, о самой рукописи. Время и место действия: 2000-й год — Подмосковье; 10-й век н. э. — княжество Черниговское, Переяславское, Ростовское, Полоцкое, Киевское, царство Болгарское, Дикое поле, полуостров Крым.

Словарь терминов и слов имеется в конце рукописи.

---

Может и выстоял бы Минск, да только не в этой жизни. Слишком неравны были силы сторон. Все происходившее было похоже примерно на то, как стая воронья набрасывается на коршуна, и так полощит его, что перья летят во все стороны. Дружины князей практически одновременно ворвались на стены, вышибли все городские ворота, и как апогей жаждущие добычи дорвались до сладкого, пред ними открылась панорама улиц богатого торгового города.

Ярослав в окружении охороны переступил городскую черту. Еще кипел бой на заборолах стен, еще сражались вои менского гарнизона, пытаясь подороже продать жизнь, но молодой князь уже знал, это действительно агония города. Он шел крайней улицей, граничащей с защитной стеной, старался рассмотреть и запомнить все происходящее.

— Победа, князь! — откуда-то навстречу выскочил Зорян, распаленный, разгоряченный боем, испивший вражьей крови.

На довольно узком помосте заборолы, прилепившейся к частоколу, шестеро половчан скучковавшись в единый «кулак», отражали атаки его дружинников. Нет, не ополченцев — ветеранов! Мало того, что не давали им развернуться и ударить, сами били смертным боем. Ярослав, молча наблюдал картину схватки. Еще один его дружинник с рассеченной головой тяжелым мешком свалился под стену. Хитро встали! С одной стороны невысокий коренастый вой с двумя мечами в руках, крутя их как лопасти мельниц, не дает ни сулицу сунуть, ни топором намахнуться, ни мечом ударить. С другой, долговязый, стройный воин, умело, казалось без устали, работает клинком и обитым железом деревянным щитом. Шелом с головы, видать кто-то сбил, и кровь с коротко стриженных волос стекала по щеке. Где он его видел? Вертится, как угорь на раскаленной сковородке. Вот это скорость! Вон, десятника Остапа умудрился сбросить вниз, отправил умелого воя прямиком в Ирий. Жаль, добрый вой был!

Четверо остальных воинов неприятеля, выполняли роль вспомогательную. Двое прикрывали всех большими щитами со стороны городских улиц и соответственно княжих лучников. Двое и прикрывали щитами, правда обычными, но еще и помогали в отражении наскоков. То кольнут вовремя, то рубанут. Ясно, что воины зрелые, умельцы в своей профессии. Ярослав занервничал. Все-таки, кто сей вой! Узость прохода мешает додавить противника числом.

— Долго еще продолжится избиение моих дружинников? — сказал не громко, но слышно ближникам и охороне.

— Ща, княже!

Зорян свистом подозвал своих дружинников.

— Значит так! Вставайте рядом с теми лучниками, — указал на сборную солянку ополченцев и сотенных. — Долбите по тем шестерым, не переставая! Вперед!

Оглянулся, глазами нашел Домаша и Орма. Домаш в отцовской сотне еще молодым воем начинал, теперь вот и в бой с ним послан был. Скандинав в дружине не так давно, но и он успел себя проявить. Правду сказать, лют не в меру, ну, сейчас это только на руку.

— Домашь, Орм, оба со мной. Пора кончать со скоморохами на стене.

— Добро, боярин! — обозвался нурман, по обыкновению от удовольствия кривя рот.

Не смотря на очаги сопротивления, княжеские дружины смешались. Не обращая внимания на одиночные стычки и бои местного значения, народ двинулся подтверждать свое право победителей. Князь с неприязнью посмотрел на пробежавшую мимо него гурьбу. Люди были не его. Его небось тоже где-то… Плюнул во след, снова проявил интерес к пока еще живым врагам. Смотри-ка! Тот, который мелкого росточка запел!

И действительно, низкорослый крепыш, находящийся по правому краю своей обороны, запел, и голос у него был сочный, а слух, как показалось князю, музыкальный.

— А чом пайоть
А чом пайоть байдужай буйнай ве-етер…

После слова «ветер», мелкий как-то лихо изгольнувшись, смог отдуплиться мечами. Правым смахнул голову воину, промедлившему с защитой, левый воткнул в шею зазевавшемуся коллеге убиенного, забрызгав струей ярко-красной крови соседей.

— Хо-хо! — Услыхал князь, отмечая про себя, что «правый» выдыхается, дышит тяжело, и песня, это обычная бравада. — Молодец, Андрей! Так их, новгородцев!

— Не отвлекайся, батька, удар пропустишь! Как я тогда без тебя? — через головы бойцов перекликнулся молодой.

По щитам стреляли лучники, утыкали их как ежовые шубы, умудрились двоим прострелить лодыжки. Но полочане держались слитно. Снова послышалась хрипотца коренастого, продолжившего песню:

— А пра льубов
А пра льубов, шо большайа жытьтя-а
Щаслывайа душа
Що подвыгу сему себе виддала
Та смэртийу льагла
За други
За льубов, за блыжньайа свойа.

В рядах своих дружинников заметил оживление. На стене появились Зорян с бойцами, выперлись в первый ряд. Зорян мечом сковал движения молодому, Домаш, работая на нижнем ярусе, провел удар по ногам, а когда молодой воин подпрыгнул, уходя от меча ветерана, Орм боевым топором, вкладывая в удар всю силу, приложился по щиту, а через него и по плечу полочанина.

Будто ветром снесло полоцкого воина через частокол стены за внешнюю сторону городской черты. Вся оборона посыпалась, словно карточный домик. В считанные секунды полочан задавили, разметали и зарубили.

Вот и все! Ярослав развернулся и не оглядываясь пошел в город.

Стон повис над Менском. Проходя по улицам, молодой князь с ужасом смотрел на озверелые лица соотечественников. Безоружных и уже не сопротивлявшихся менчан его воины походя рубят мечами и секирами, бьют булавами не замечая куда попадают, глушат щитами. Гвалт и грабеж повальный! Дележ добычи проходил тут же, не отходя от выбитых в избах дверей. Стоны, крики, рыдания, победные возгласы и проклятия — все это смешалось в едином вздохе взятого на поток города.

Юн князь! Ох, как же он еще юн! Не загрубел душой. Облокотился о покосившуюся ограду с внешней стороны улицы загородившую чье-то подворье, чувствуя за спиной дыхание телохранителей, от мгновенно навалившейся усталости прикрыл глаза.

Истошный женский крик, совсем близко от него, привел князя в чувство. Из ворот появился воин, тащивший на плече узел взятой с потока добычи. На запястье его правой руки, широкой полосой намотаны длинные волосы молодой полураздетой женщины, волочившейся за ним по снегу, пытавшейся упираться, вырваться прочь. Сбросив в снег узел, воин ближе к себе подтянул несчастную, и принялся пинать ее по извивающемуся от боли и унижению телу.

— Зачем? — вырвался у князя вопрос.

— Не мешай князь, теперь наше время! За это мы на стенах голову подставляли! — сверкнув глазами отповел ему на ходу дружинник.

Ярослав отступил, не стал препятствовать. Вспомнил, что еще перед походом сам обещал дружине добычу. Теперь эту добычу они и берут. Пусть берут!

К вечеру запылал город. Как завороженный смотрел на бешенную пляску огня. Видел как языки пожарищ сжирают древесину, превращая в пепелище город, еще вчера бывший одним из центров торговли на Руси.

Выживших при штурме и грабеже Минска горожан согнали как скот в один большой гурт. Мужчинам тут же вязали руки, потроша одежду и обувку на них, искали ножи. Женщин и детей с их скупыми пожитками пихали в повозки, заботясь о том, чтоб людской скот, за который можно выручить монеты, не померз раньше времени — до того момента, пока в очередном городе, уже вдали от военных действий им не встретятся торговцы, покупавшие и продававшие рабов.

Наряженные люди из ополчения, мелкими стайками шли по местам начала утреннего штурма, переходили от покойника к покойнику. Своеобразная похоронная команда свое дело знала. Можно было собрать брони с убитых соотечественников, срезать с пояса ненужные им кошели, а тела погрузить в сани, подкатившие под берег по замерзшему рукаву Немиги. Хоронить придется по старым обычаям. Грунт на морозе померз накрепко. Такой не растопить. Вот и придется сжигать. А, куда там их души попадут, о том пускай у Богов своя душа болит.

Заметив десятка полтора тел и спустившись в ров, самый молодой при свете факела в сумеречном вечернем мареве осматривал трупы.

— Ну, ты чего там застрял? — окликнул сверху старший. — Вяжи веревку до ног, тащить будем. Морозко тут, ветер разгулялся, да и ночь на дворе!

— Дядько Панкратий, тут живой один есть! — послышался возбужденный голос снизу.

— Наш, кто?

— Та, не-е! Чужой!

— Так, дорежь его и дело с концом! Эх, молодь! Всему вас учить потребно.

Тот, кто был внизу, некоторое время провел в раздумье, потом снова подал голос.

— Дядько Панкратий, это тот юнак, которого нурман со стены секирой сбил! Я глянул, так на ём ран почитай, что и нема. Лежит в беспамятстве, но дышит!

— Это интересно. Марко, лезь вниз. Сам глянешь, чего там нам на больную голову молодой нашел.

— Ага.

Через короткое время, обозвался пресловутый Марко.