Нина Бархат - Садовник (история одного маньяка)

• Название: Садовник (история одного маньяка)
• Автор: Нина Бархат
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012

Когда горький запах поплывет над землей, когда ливни смоют тепло и улыбки… Осенью. Это случится. Он встретит ее - неповторимую, беззащитную… И вновь не сможет устоять. Казалось бы, что дальше? Его шизофреническая сказка кончена… Но судьба неслыханно щедра. И дарит шанс начать с нуля. Быть рядом. Преодолеть себя. Не стать убийцей… Снова.

---

Наконец ночник зажегся. Масляно-желтый свет очертил его на удивление целую ногу, перепуганную Нику с растрепанными волосами и…

Эд не знал, смеяться ему или плакать, так что решил поинтересоваться у Ники:

- Ты тоже это видишь?

- Что? - шепнула она, округлив глаза от страха.

- Ежа!

Ника глянула вниз на щетинистый шар. Потом на Эда. Моргнула.

- Да вот же он! - указала растерянно рукой.

Вдруг Эд затрясся от нездорового, взрывоопасного смеха. Ника следила за ним с удивлением, а еж - с опаской, подрагивая мягкой пуговкой носа и потихоньку отступая.

- А откуда тут еж? - через пару минут сумел выдавить Эд между судорогами.

- В смысле «откуда»? - пожала плечами. - Он тут живет.

Эда согнуло пополам.

- Как же… Как же я сам не догадался! - он ударил ладонью, заставив зверька нервно подпрыгнуть и шмыгнуть под самую стену. - Конечно, просто живет… под кроватью…

- Ну почему под кроватью? - оскорбилась Ника. - В кухне под полом.

Эд завыл.

Остановиться было уже невозможно. Ослабевший от смеха, он прилег на пол и только отирал слезы, вздрагивая… Сверху, с постели, Ника смотрела на него с нежной улыбкой, явно не понимая причины этого безумства.

Потом хихикнула.

- Знаешь, а он ведь проспал! На месяц, как минимум!

Эда скрутил очередной приступ. Но в этот раз к нему присоединилась Ника, которую тоже начало разбирать…

Спустя долгое время, когда хохот сменился усталыми сонными стонами, а судороги веселья - болью во всем теле, они улеглись спать. И только тогда самым краем сознания Эд отметил, что в саду воцарилась блаженная тишина.

Тепло подступало в неуверенном танце - шаг вперед, два назад. Пауза.

Но все равно оттенок крон, который вначале можно было уловить лишь краем глаза, стал неопровержимо-зеленым. Из земли наперегонки полезли драгоценные питомцы Ники: лакированные листики, пучки свежих травинок, стыдливо краснеющие клювики тюльпанов…

Вынося утренний кофе к скамейке, Эд теперь то и дело вдруг останавливался и спрашивал себя: а был ли вчера на этом месте куст?

«Вроде не было… Точно. Но… не мог же за ночь вымахать с нуля!» - он замирал, забывая о стынущей в руке чашке, и рассматривал злополучный куст с подозрением, пока его не осеняла догадка: притащила девчонка! Ну конечно!

Уродливая школьница опять начала появляться в доме. Как и осенью - пару раз в неделю, не чаще. Впрочем, хватало и этого.

Эд не мог уловить момент, когда она приходила - Ника внезапно поднимала глаза от книги, к чему-то прислушивалась. Найдя непонятное подтверждение своим мыслям, с улыбкой извинялась:

- Я ненадолго… - и покидала его.

В первый раз Эд не находил себе места. Он услышал, как она кого-то приветствует, и пошел за ней посмотреть. Но входная дверь была плотно прикрыта. В тихих звуках, доносившихся из-за нее, угадывался голос Ники. Однако, сколько ни топтался Эд, припадая ухом к доскам, ответов различить не получалось. Тогда он со все возрастающей тревогой и колотящимся сердцем стал носиться из комнаты в комнату, надолго застревая у каждого окна в пустой надежде подглядеть за Никой и ее неизвестным гостем… Пока румянец стыда не затопил его лицо.

Эд взял себя в руки и почти спокойным шагом отправился на веранду - пить чай. В конце концов, это - его законное место!

Именно оттуда он и увидел как на ладони, что в глубине лужайки рядом с Никой в слепяще-желтой блузке стоял кто-то бесформенный, серый, кошмарно нелепый… Белое (как блин у скупой хозяйки) лицо с водянистыми глазами повернулось в его сторону…

Эд сразу же вспомнил их неприятное, влажное прикосновение.

Как и в первый раз (но… разве он был?), девчонка смотрела прямо на него - сквозь грязное стекло веранды, мимо своей волшебной соседки. И Эду показалось: она узнала его - так многозначительно дернулись ее губы, то ли собираясь что-то сказать, то ли просто отмечая его нежеланное присутствие.

По спине пробежали мурашки (хотя, разумеется, бояться было нечего - не могла же она, в самом деле, разглядеть его тогда!…)

И тут обладательница самых жидких косичек и самой отвратительной рожи среди школьниц наклонилась к Нике и что-то сказала, указывая подбородком на него.

Эд непроизвольно поднялся, ощущая, как дрожат колени и как отчаянный страх тянет его в сад - прокричать объяснения прежде, чем Ника поверит этому гадкому гному!…

Но она улыбнулась гостье и, обернувшись к Эду, приветственно помахала ему рукой. Он помахал ей в ответ со слабой улыбкой…

Земля ушла из-под ног, а мягкое кресло обняло за плечи… Какое счастье, что он перенес его сюда из гостиной (глупая, мелкая мысль)! Неужели… Все в порядке?

Наверное, ведь девушки двинулись вглубь сада, продолжая разговор о растениях - перебирая ветки, возвращаясь к пропущенным…

И только холодный взгляд малолетнего демона то и дело жалил сквозь кружевные прорехи листвы. Заставлял ледяные каблуки отплясывать возле сердца, напоминая: будь осторожен! Будь очень осторожен!…

С тех пор Эд демонстративно игнорировал присутствие девчонки в жизни Ники (и уж тем более - в своей!): оставался в доме, прикрывая окно и следя с редкой педантичностью, чтобы водянистый взгляд этой вороны не пересекался с его собственным. Никогда не спрашивал Нику о странной традиции (в самом деле, факультативные уроки ботаники не самое очевидное занятие для студентки художественного вуза). И даже старался как можно меньше думать о посетительнице…

Он ни за что не признал бы правды: в тайне от самого себя (до дрожи в руках! до нервного тика под глазом!) Эд боялся эту уродливую девочку с черными косичками.

Самый громкий крик - тишина

«Нет уж - редкостная мура!» - должно быть, в сотый раз за вечер повторил про себя Эд - злобно и настойчиво. И, упиваясь собственной безнаказанностью, ухмыльнулся в спину Нике.

Они шли из кино.

Пятью часами раньше Ника вдруг разразилась длинной речью о том, что сегодня им предоставляется уникальный шанс своими глазами увидеть Гениальный Фильм, который (несомненно!) получит все главные награды на всех ближайших кинофестивалях (по крайней мере критики в этом уверены).

Эд даже умилился - его странная подруга начала проявлять типичные для девушек наклонности - и от избытка чувств стал расспрашивать о съемочной группе, потакая восторгу золотоволосой принцессы…

Фильм, обещавший быть на редкость унылым представителем постмодернизма, и то не испортил его светлого настроения при входе в зал…

Наивный!

Заумная муть завязла в зубах на десятой минуте. Голова разболелась от жары, духоты и пыли, покрывавшей тонким слоем серебра каждый предмет в пределах видимости. Садистское кресло заставляло держать спину под самым неудобным углом. И очень быстро перспектива провести так ближайших три часа предстала перед Эдом во всей своей ужасающей красе!… Нет, конечно, если бы получилось склонить Нику к тому единственно верному занятию, к которому так располагают задние ряды в полупустом зале… Но, прикипев к экрану, она лишь слабо отмахивалась от его ласк и, что весьма вероятно, вообще не осознавала его присутствия…

Эд раздраженно рванул воротник и ускорил шаг, не поспевая за фигуркой, подскакивавшей от радостного возбуждения далеко впереди, без умолку щебетавшей о том, какой замечательный фильм они только что посмотрели и какой не менее замечательный пойдут смотреть на следующей неделе (не дай бог!)…

Они приближались к дому в почти полной темноте - такой же душной и жаркой, как в кино. Все тело покрывала липкая пленка пота, и было почти невозможно поверить, что какой-то месяц назад он мечтал о лете. Маленькая желтушная луна на небосводе казалась еще одной издевкой, довершающей и без того отвратительный вечер.

Легко толкая плечом незапертую (как и обычно) дверь, Ника пританцовывала и напевала что-то эстрадно-противное.

- Сколько раз я тебя просил закрывать эту чертову дверь! - кулак Эда столкнулся с дверной рамой неожиданно для него самого.

Ника проследила его траекторию спокойным взглядом, проскользнула под рукой, упершейся в косяк, и без единого звука повернула ключ в замке, запирая. Потом снова открыла. Легко улыбнулась и вошла в дом.

- Ника, я серьезно! Мало ли кто может забраться, пока нас нет!

Уже стоя на пороге кухни, она обернулась:

- Ну кто сюда может влезть? Да и зачем - красть же нечего! - и гордо проследовала на кухню. Через полшага сбилась и застыла с отвисшей челюстью, глядя широко раскрытыми глазами в угол, где стоял обеденный стол.

Оттуда седой в болезненном свете луны мужчина отсалютовал им стаканом.

- Приветствую, гипербореи!

Его низкий голос был наполнен чарующими обертонами профессионального певца. Хотя слышалась в нем и некоторая неуверенность, возможно, от допитой почти до конца огромной бутылки виски, которую Эд как-то притащил зимой «для сугреву», но, нырнув к Нике в постель, сразу же позабыл…