Нина Бархат - Садовник (история одного маньяка)

• Название: Садовник (история одного маньяка)
• Автор: Нина Бархат
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012

Когда горький запах поплывет над землей, когда ливни смоют тепло и улыбки… Осенью. Это случится. Он встретит ее - неповторимую, беззащитную… И вновь не сможет устоять. Казалось бы, что дальше? Его шизофреническая сказка кончена… Но судьба неслыханно щедра. И дарит шанс начать с нуля. Быть рядом. Преодолеть себя. Не стать убийцей… Снова.

---

Но Эд, занятый своими проблемами, не всматривался.

Неожиданно «нечто» поднялось и, с трудом преодолев разделяющее их расстояние, плюхнулось в соседнее кресло. Эда накрыло монументальным вековым перегаром в сочетании с тяжелой вонью немытого тела и мочи… Он уже был готов подняться - избавиться от тошнотворного соседства, как вдруг разглядел под засаленной кепкой поразительно живые глаза.

Из них (единственного, что осталось в этом существе от человека) полыхнуло намеком.

- Ты уже з-знаешь, - бомж наклонился к нему поближе (видимо, для создания интимности). Вонь усилилась, и Эда чуть не вывернуло (как же можно так опуститься?!). - Да… Ты - точно знаешь!…

И, словно удовлетворившись этим нетривиальным умозаключением, он откинулся на спинку стула, прикрыв тяжелые коричневатые веки, вновь погрузившись в круг своих зыбких фантазий.

В это мгновение на лестнице зазвучали шаги. Брезгливо спихнув руку соседа с рукава, Эд поднялся навстречу дежурному.

А в спину ему донеслось:

- З-запомни… это - ловушка… - и расслабленное посапывание смрадного незнакомца ознаменовало конец его недолгого присутствия в мире мыслящих существ.

- Куцый Михаил Петрович в нашем отделении не работает, - уверенно сказал мужчина.

- Но два года назад…

- И не работал - я выяснял у участкового, который тут уже лет пятнадцать. Не было такого. Никогда…Может, вы отделение перепутали? - в глазах дежурного мелькнуло сочувствие. Впрочем, недолгое.

- Нет, - ответил Эд скорее себе, чем ему.

Из темного угла донеслось шевеление и глухой, злорадный смешок.

Эд бросился на улицу!

Налетел на кого-то в дверях. Не извинившись (да и, в общем-то, не заметив сбитого), помчался к стоянке, расталкивая случайных прохожих, попадавшихся на его пути…

Машину пропускали - он сигналил, как сумасшедший, и выжимал газ до упора, срезая углы по тротуарам, оставляя полосы жженой резины…

Уже на выезде с эстакады Эд вдруг вспомнил о вещах, разбросанных по полу в гостиничном номере. Но сама мысль о том, чтобы еще хоть на мгновение остаться в этом зараженном безумием городе, была нестерпима! И он летел в ночь, летел из последних…

Никаких отелей! Эд держался за руль, пока не начинали сами собой закрываться глаза. Тогда он сворачивал с трассы и проводил пару часов в мертвом сне. Ноги затекали, и приходилось тратить драгоценное время, растирая их…

Он просчитал, что по проселочным дорогам, минуя оживленные трассы, получится быстрее. И плутал, смертельно боясь пропустить нужный поворот, поминутно сверяясь с картой… Изумрудным вихрем распугивая меланхоличных коров и их погонщиков с раскрытыми от изумления ртами…

И все равно какое-то отвратительное ощущение нарастало - разгоняло кровь до гудения, не давало свободно вдохнуть, наматывало кишки на огромный кулак и дергало, проверяя их прочность…

Сердце тикало в свинцовых сетях.

Эд опаздывал.

В развороченном раю

Ворвавшись в пустой, засыпающий город (их город!), он на предельной скорости петлял закрученными лабиринтами улиц, упрямо глядя лишь на дорогу - игнорируя девушек со светлыми волосами, мерещившихся ему на каждом углу, -фантомов, побуждающих его отвлечься, притормозить на ближайшем светофоре, чтобы оглянуться… И не успеть!

Его подхлестывала одна обжигающая, смертельная мысль: «Что если ее уже нет?» Что если в его отсутствие мир опять смухлевал - вытер ее начисто?!. И теперь больше никогда… никогда!…

На Садовую он свернул уже настоящим каскадерским финтом. В знакомом туннеле из буйной растительности под колеса, заливисто лая, бросилась какая-то собачонка. Эд принял ее легкое тельце на бампер и забыл о столкновении в ту же секунду - показался дом Ники.

Он зловеще чернел провалами окон на фоне садовых зарослей. Без единого признака жизни.

У калитки Эд врезал по тормозам, выпал из машины, так и бросив ее - с распахнутой дверцей… Понесся, не разбирая дороги, спотыкаясь в темноте на каждом шагу. Вновь невольно чувствуя себя незваным гостем - подозрительным чужаком, явившимся подглядывать в замочную скважину…

Дверь легко подалась под рукой - незапертая.

И сразу же ворот рубашки сжал горло, перекрывая воздух… Эд ухватился за ближайшую стену, потратив целых две секунды на то, чтобы избавиться от удавки. И сосредоточиться на мысли: «Нет. Ничего. Она же никогда не запирает!»

Но тишина - тревожно-густая (мертвая), не давала расслабиться. Подталкивала выкрикнуть: «Ника!» - в надежде на привычный ответ - лукавый возглас, прыжок и поцелуй… Или хотя бы звук, обозначающий ее.

Ноги, заплетаясь, вынесли Эда в гостиную. Пусто. Лишь из угла на него, задыхающегося в спазмах предчувствий, косо ухмылялся трещиной телевизор. Листья темных в просвете окна растений мелко дрожали…

Спустя долгих три шага он добрался до спальни. Ее не было. Были простыни, слипшиеся на полу огромным комком - залитые дождем из окна нараспашку…

Где-то капало (в кухне?). Гулко и заброшенно.

Эд зажмурился. Стиснув зубы, качнул головой: нет, еще не сейчас! Нет - до тех пор, пока он не обыщет каждый закуток дома! Нет - пока последний пьяница сосед не подтвердит ему: ее нет!… И не было.

Под тяжестью этой мысли голова обреченно поникла.

Вдруг он понял: есть еще кое-что. Какое-то ощущение, пытающееся пробиться к нему сквозь заслон черной тоски. Странное. Неуместное. Ощущение влаги в туфлях.

Эд рывком развернулся… чтобы увидеть мутное зеркало воды под ногами - огромную лужу, заполнившую коридор. И дверь в ванную, очерченную паутинкой света.

Одним размашистым движением он оказался перед ней и распахнул. Волна теплой воды плеснулась через порог. А в глаза ударил ослепительный свет, словно открылись для недостойного грешника врата… Рая ли?

Единственным взглядом Эд выхватил все: ванну, наполненную до краев, воду, медленно и беззвучно капающую на коврик, неплотно закрытый кран, капли из него, величаво ударяющиеся о фаянсовую белизну… И Нику - распластанную фигуру с безвольно свисающими тусклыми прядями… И розовый сок, струящийся от тонких, прозрачных запястий, насыщающий воду самым страшным, самым непоправимым цветом…

В следующую секунду он подхватил ее на руки и, краем сознания отметив необычайную тяжесть тела, понес прочь - в спальню, где приглашающе белела разоренная кровать.

Он уложил ее, как не раз укладывал спящую, - бережно, едва касаясь обнаженной кожи. Бросился закрывать окно, но не рассчитал усилия, и грохот пронзил весь дом! Дрожащее стекло еще долго стонало. Эд слушал его тоскливый тонкий звук, замерев, вжав голову в плечи…

Спустя вечность, сквозь медленный бой его сердца сзади почудилось шевеление. Но он все не мог обернуться: боялся, что эта тихая возня на кровати - иллюзия. Что стоит лишь посмотреть - и перед ним снова окажется труп в холодной пленке воды (это было? с ним? разве?)…

- Эд… - тишайший из шепотов.

Он сжал кулаки и заставил себя оглянуться.

Она полулежала, всматриваясь в него напряженно, словно впервые. Бледные губы подрагивали. И вдруг сложились в страдальческую гримасу! Ника прижала пальцы к лицу, издав какое-то звериное поскуливание, и Эд сам не заметил, как очутился рядом.

Руки были мудрее его - они обнимали ее, уверенно и сильно оглаживая плечи, трясущиеся мелкой дрожью, заботливо укутывали, отдирая промокшую простынь от яростно сопротивляющегося матраса…

- Ну… Не надо, Ника… Ну… Ничего, ничего, это все ничего… - говорить было глупо. А не говорить - нельзя.

Она корчилась в его объятиях, исходя болью и стыдом. Слезами. И это было прекрасно: здесь, с ним, живая! По-настоящему. Теперь все возможно! Все поправимо!…

Эд почти засмеялся от счастья… И только в этот момент до него наконец дошло.

Наверное, он изменился в лице, потому что Ника затихла. Слегка отодвинулась, испуганно глядя, автоматически продолжая размазывать слезы по щекам…

Он схватил ее руку. И тогда она закричала! Стала вырываться. Лягаться. Эд даже поймал пару ударов… куда-то. Он не понял куда. Жестко вывернул бледное запястье внутренней стороной к себе и посмотрел на глубокий, все еще кровоточащий порез.

Холодная ярость сдавила грудь. Заставила встряхнуть это глупое девичье тело!

- Ты… ты… что… хотела…?!! - выплевывая каждое слово с нарастающей злостью, Эд настойчиво искал глаза Ники, но видел только мокрые золотистые пряди и яркую каплю, расползающуюся по простыне…

Наконец она подняла лицо - опухшее от рыданий. До предела испуганное. Эд схватил ее за подбородок, не позволяя отвернуться или отвести взгляд.

- Да как ты посмела!!! - бешенство клокотало в нем, душа, взбивая ядовитый коктейль с жалостью и страхом. - Как тебе в голову пришло, что ты можешь… имеешь право… Дура!