Владимир Ерохин - Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке

• Название: Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI — первой половины XVII в. в современной британской исторической науке
• Автор: Владимир Ерохин
• Издательство: Центр гуманитарных инициатив
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-98712-643-1

В монографии представлено современное понимание истории Реформации и религиозно-политической борьбы в Англии XVI — первые десятилетия XVII века. Данный период в британской истории был временем разрыва церковно-административных связей с римско-католической церковью, началом формирования национальной церкви и пуританизма, комплекс этих факторов оказал большое влияние на развитие духовной культуры во всем англоязычном мире. Под непосредственным воздействием Реформации приобрела свою идентичность британская политическая система, государственность во главе с монархом, сосредоточившим светские и церковные властные функции, а также активизировался Парламент как законодательное учреждение. В Англии сохранилось католическое сообщество, ограниченное в правах, но не потерявшее свою вероисповедную идентичность, что стало одной из основ толерантности и культурного разнообразия. Период XVI — первой половины XVII в. во многих отношениях ознаменовал начало становления политической системы и складывания социо-культурной самобытности современной Великобритании.

Книга будет интересна всем тем, кого занимают вопросы религиозно-политической истории Англии XVI — первой половины XVII в., а также становления британской конфессиональной и культурной идентичности в целом.

---

Либеральный историк Д. Мак-Каллок тоже высоко оценивает интеллектуальные и административные способности епископов в Англии, что сложилось, но его мнению, благодаря тому, что высшая знать в стране не шла активно в духовное сословие, хотя это трудно объяснимо, поскольку английские епископы выделялись в Европе своей материальной состоятельностью. Большинство духовных лиц из числа занимавших важнейшие должности имели университетское образование и по происхождению были сыновьями йоменов и мелкого джентри. Довольно прочно по сравнению с остальной Европой в Англии утвердился целибат духовенства, и только в Уэльсе ситуация была относительно хуже. Ранний английский реформатор Уильям Тиндейл считал, что утверждению целибата в Англии способствовала критика духовенства со стороны лоллардов, и английское духовенство стало осторожнее. Проблемой английского монашества в начале XVI в., считает Д. Мак-Каллок, было не то, что ухудшалось отношение к ним со стороны светских лиц, а то, что набожные образованные прихожане, особенно в Южной Англии, теперь в своей духовной жизни вполне могли обходиться без помощи монахов{775}.

По словам К. Хейга, «к лучшему это было или к худшему — никакой религиозной Реформации в начале XVI в. не было видно даже на горизонте, и вообще не просматривалось каких-либо значительных вызовов и угроз авторитету церкви». Не было упадка набожности в обществе. Политической реформации в Англии не предшествовал кризис католицизма{776}.

Большим спросом в начале XVI в., отмечает К. Хейг, пользовалась духовная литература. Историками проведены исследования по выявлению печатавшихся в то время книг{777}. Значительный спрос на духовную литературу можно рассматривать как показатель прочности традиционной религиозности{778}. К. Хейг считает, что все угрозы ортодоксальному католицизму в это время могли исходить только от монарха и политиков, а какой-либо угрозы внутреннего упадка в церкви, отчуждения недовольных светских лиц или роста враждебных интеллектуальных и социальных движений в 1530 г. не наблюдалось. Именно разрыв с Римом привел к упадку католицизма в Англии, а не наоборот{779}.

Свидетельства сохранения приверженности традиционным верованиям отмечает К. Хейг, можно обнаружить в завещаниях, которые выявлены и изучены исследователями{780}. Сохранились записи о жизни в приходах в отдаленных районах страны, и активность приходской жизни была там довольно впечатляющей{781}. Во всех районах страны можно найти документальные свидетельства об активном церковном строительстве{782}. Историки недавно осознали большое значение религиозных братств в первые десятилетия XVI в.{783} Мотивы вступления в братства не всегда были чисто религиозными, но большинство религиозных братств не предоставляли своим членам никаких экономических и социальных преимуществ{784}.

Материалы визитаций конца XV — начала XVI вв. демонстрируют лишь редкие случаи недовольства местными священниками, и обвинениями против них были сексуальные домогательства, абсентеизм в приходе, ещё реже были обвинения в неграмотности и профессиональной непригодности и в том, что священники по старости не могли исполнять свои функции{785}. Местному священнику обычно доверяли, и лишь сторонники Реформации, когда она началась, «строили риторические фразы о неких распутных священниках и монахах-бездельниках»{786}.

По мнению К. Хейга, после появления в 1518 г. книг Лютера в Англии нападки немецкого реформатора на индульгенции, чистилище, молитвы за усопших имели, прежде всего, академический резонанс в университетских кругах, так как индульгенции не занимали большого места в английской предреформационной религиозности. Только в конце 1530-х гг. вклады на совершение поминальных месс уменьшаются значительно, и то главным образом не из-за уменьшения веры в их действенность, а из-за конфискации монастырского имущества{787}.

К. Хейг предлагает свое истолкование разворачивавшегося в предреформационные десятилетия в Англии конфликта между церковными судами и судами общего права. Юристы общего права добивались, чтобы церковные судьи, которые не знали сферу ремесла и торговли, держались вне разбирательства связанных с ними дел. Работать с делами по экономическим спорам было особенно прибыльно. Светские суды претендовали также на дела о клевете и диффамации, когда они были связаны с обвинениями в уголовном преступлении. Совместное производство судов королевской скамьи и общих тяжб в 1501–1510 гг. увеличилось на одну треть. Возможно, как уже обращали внимание историки, это давление на церковные суды следует рассматривать как часть продуманной стратегии королевской власти в стремлении ликвидировать сохранявшуюся независимость церкви{788}.

По мнению К. Хейга, было бы циничным просто предположить, что в борьбе с церковными судами юристы общего права лишь гонялись за клиентами и доходами — они пытались подвести под свои действия «более глубокую теоретическую основу». Многие из них считали, что общее право и статуты были выше церковных канонов, поскольку и король Англии был в своем королевстве главнее паны, и церковное законодательство не должно было противоречить законодательству страны. В итоге сочетание материальных интересов юристов общего права с этими теоретическими аргументами и ударило по церкви{789}.

К. Хейг видит также связь между учащением использования светскими судами предписаний об изъятии дел (writs of prohibition) и тем, что церковь в Англии в начале XVI в. время от времени усиливала преследования еретиков. Проблема ереси в Англии реально существовала, но епископы использовали её ещё и для того, чтобы укреплять свое влияние. Проявилась даже тенденция к тому, что любая критика в адрес церкви расценивалась как возможный признак ереси. В русле этой кампании К. Хейг предлагает рассматривать дело Ричарда Ганна 1514 г. — лондонского еретика, погибшего в тюрьме при соборе Св. Павла, когда тюремщики переусердствовали в устрашающей подготовке жертвы к допросу и затем инсценировали самоубийство путем повешения, что вскоре всё же выявили королевские коронеры (должностные лица, имевшие полномочия расследовать внезапную кончину человека или смерть при сомнительных обстоятельствах). При этом К. Хейг сомневается в том, что убийство Ганна сознательно замышлялось, потому что это прямо повредило бы интересам церкви. По его мнению, в оценке убийства Ганна маловероятно, чтобы обобщения современников шли так широко, что они винили бы в этом духовенство Англии и церковь в целом как сообщество с корпоративными интересами, а не воспринимали это преступление как вину конкретных людей{790}.

Как считает К. Хейг, основными проблемами церкви в 1520-е гг. накануне начала Реформации в Англии были старая лоллардистская ересь, начавшееся влияние лютеранских идей, нападки юристов общего права на церковную юрисдикцию и полномочия церковных судов, преувеличенные жалобы некоторых светских лиц против вялого и аморального духовенства, но эти жалобы исходили от конкретных заинтересованных групп — юристов общего права и торговцев{791}. Историки обращают также внимание на то, что с начала 1520-х гг. стал опять увеличиваться объем судопроизводства в церковных судах, а суды общего права впали в ещё более трудное положение — в 1520-е гг. объём производства в них составлял только 35% от уровня середины XV в. К. Хейг вслед за Дж. Гаем в свете этих обстоятельств предлагает рассматривать значение выступления против стремления церковных судов вести экономические по характеру дела известного юриста Кристофера Сент-Джермена в 1530 г. в трактате «Доктор и студент»{792}.

Вдобавок к этому к нападкам на церковь в это время присоединился Генрих VIII, осенью 1530 г. пришедший к мысли, чтобы предъявить всему английскому духовенству обвинение на основе статутов о praemunire{793}. Изначальным мотивом предъявления обвинения в praemunire была поддержка английскими епископами полномочий Уолси как папского легата, которые были объявлены незаконными{794}. Наказанием при обвинении в praemunire были конфискация имущества и пожизненное заключение. Ситуация в церкви в это время была, по оценке К. Хейга, не беспроблемной, но в целом спокойной. Падение Уолси ещё не выглядело началом Реформации{795}.

Историки-ревизионисты уделяли внимание обстоятельствам, сопутствовавшим разводу Генриха VIII{796}. В 1980-е гг. также появился ещё ряд работ, в которых вновь осмысливались события, связанные с разводом Генриха VIII с Екатериной Арагонской и женитьбой на Анне Болейн. Исследователи обратились к истолкованию некоторых частных фактов, что дополнило картину происходивших событий{797}.

Похоже, Уолси никогда не верил в возможность осуществления плана, связанного с королевским разводом{798}. По мнению К. Хейга, положение кардинала Уолси при дворе первоначально пошатнулось в результате так называемого «дела об аббатстве Уилтон». Весной 1528 г. в бенедиктинском монастыре Уилтон умерла аббатиса. Анна Болейн продвигала вместо неё свою родственницу, но вскрылись факты, что у неё были дети. Уолси провёл свою кандидатуру, которую и хотело большинство монахинь, что вызвало недовольство и Анны Болейн, и Генриха VIII. Король сделал из этого вывод, что на Уолси нельзя полностью положиться. Анна Болейн стала приходить к убеждению, что цель Уолси — не устроить её брак с королем, а расстроить его, и формировала у короля мнение, что в деле о разводе надо игнорировать панство. Анна Болейн к тому же вступила в союз с врагами Уолси из числа знати. Группировка, сложившаяся вокруг Анны Болейн, намекала на необходимость конфискации церковного имущества, отмену папской власти над церковью Англии, чтобы и развод провести без обращения к папе{799}.