Брюно Дюмезиль - Королева Брунгильда

• Название: Королева Брунгильда
• Автор: Брюно Дюмезиль
• Издательство: ЕВРАЗИЯ
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-918S2-027-7

Весной 581 г. на Шампанской равнине готовились к столкновению две франкских армии. Шесть лет назад случаю было угодно, чтобы престол самого могущественного из франкских королевств — Австразии — унаследовал ребенок. С тех пор магнаты дрались за пост регента. Но когда решительная битва должна была вот-вот начаться, меж рядов противников появилась женщина в доспехах. Она пришла не затем, чтобы принять участие в бою, и даже не затем, чтобы воодушевить мужчин храбро биться. Напротив, употребив всю власть, какую давало ей ношение воинского пояса, она потребовала, чтобы франки положили конец распре. Неожиданно для всех она добилась своего. Благодаря этому воинственному жесту мира варварская королева по имени Брунгильда вошла в историю. Вскоре франки признали за ней верховную власть, и почти тридцать лет она царствовала на территории от Атлантики до Баварии и от Северной Италии до берегов Эльбы, встав у руля самого могущественного королевства Средневековой Европы — Франкского государства Меровингов.

Но работа Бруно Дюмезиля — не просто яркая биография Брунгильды. Французский историк подарил читателю настоящую эпическую сагу об «эпохе Меровингов» — её главных действующих лицах, варварских королях и знати, епископах и монахах, интригах при королевском дворе и провинции, борьбе за власть и влияние. Сагу о средневековом мире, который без Брунгильды мог стать другим.

---

До поры Фредегонда была вынуждена терпеть происки Гунтрамна, поскольку он покровительствовал ее сыну. Зато она была вольна мстить Брунгильде. Если верить Григорию Турскому, королева Нейстрии в конце 584 г. послала в Австразию убийцу. Это был клирик, и он выдал себя за перебежчика, но его раскрыли, прежде чем он смог что-либо сделать. Брунгильда велела его сечь, пока не признается, что ему было поручено, а потом отослала его к заказчице убийства. Фредегонда немедленно заставила этого несчастного расплатиться за неудачу, велев отрубить ему руки и ноги{432}; такой казни подвергал неверных слуг ее покойный муж.

Тем не менее неизвестно, принадлежит ли это покушение на убийство к историческим фактам. Возможно, это был только плод воображения Григория Турского или порождение паранойи австразийского двора. В самом деле, в распоряжении Фредегонды были другие, более косвенные средства, чтобы вредить Брунгильде. Так, когда Гунтрамн распорядился расследовать убийство Хильперика, в организации этого преступления она обвинила Эберульфа, бывшего камерария. Такое обвинение было особо ловким ходом. Фредегонда прекрасно знала, что прямая атака на Брунгильду не имеет никаких шансов завершиться удачей. Гунтрамн не собирался ни выяснять, кто настоящий заказчик преступления, ни начинать военные действия против регентши Австразии. Чтобы отомстить за Хильперика, ему был нужен просто козел отпущения, который бы устроил нейстрийских магнатов и расправа над которым стала бы показательной и припугнула потенциальных цареубийц[83]. Фредегонда знала, что Эберульф — идеальный обвиняемый: камерарий был очень богат, и конфискация его имущества обогатила бы государственную казну Гунтрамна. Но Эберульф был еще и близок к Григорию Турскому[84]. Значит, его казнь опозорила бы клиентов Брунгильды в Нейстрии, к величайшему удовлетворению Фредегонды. Эберульф хорошо понял, какая опасность ему грозит. Чтобы не попасть в руки солдат, которых послал Гунтрамн, он укрылся в Туре, в той самой базилике святого Мартина, где несколько лет назад уже прятались Гунтрамн Бозон и Меровей. Епископ Григорий попытался добиться его помилования, но не сумел{433}.

Через несколько месяцев король Гунтрамн послал одного из своих чиновников по имени Клавдий, чтобы добиться выдачи Эберульфа без насилия и без нарушения права убежища. Со своей стороны Фредегонда пообещала этому человеку богатое вознаграждение, если ему удастся захватить или прикончить Эберульфа. Хитростью Клавдий сумел проникнуть в атрий базилики и убить камерария. Но слуги Эберульфа отомстили за него и закололи Клавдия, а их в свою очередь побили камнями местные жители, обитавшие при базилике. Авторитет Григория Турского после этого не вырос: епископ пытался защитить непокорных, и в результате одно из самых святых мест Галлии оказалось залито кровью. В хронике он пытается реабилитировать себя, отрицая всякую дружескую связь с Эберульфом. Кроме того, он изображает этого человека пьяницей, грабителем и святотатцем… настаивая при этом, что к убийству Хильперика тот не имел никакого отношения. Что касается убийств в базилике, епископ Турский снимает с себя ответственность за них; в случае, если бы читатель усомнился в его праве на это, Григорий позаботился напомнить — в тот день он находился в тридцати милях от города{434}.

У хрониста были основания соблюдать осторожность. В тот страшный 585 г. никто толком не знал, который из королей обладает в Туре реальной властью. Гунтрамн контролировал город с помощью военной силы, но в поисках суда истцы направлялись ко двору Брунгильды{435}. Ничего не было ясно и в Пуатье, где епископ Маровей не признавал ни бургундской, ни австразийской власти. Но не очень понятно, хотел ли этот прелат подчинить свой город Фредегонде — что было бы логично с учетом его прежнего подданства — или собирался существовать независимо. Гунтрамн был вынужден направить армию, чтобы заново подчинить Пуатье{436}. В конце того же 585 г., похоже, произошло новое перераспределение земель, коль скоро Брунгильда смогла назначить герцога для управления Пуату и Турской областью{437}. Положение других городов, когда-то принадлежавших Хильперику, оставалось столь же неопределенным, даже если Гунтрамн сумел взять под контроль Анжер, Mo{438} и Бордо{439}.

ПРОТИВОБОРСТВО С ГУНТРАМНОМ (585–586)

Совершеннолетие Хильдеберта II

585 год в Галлии ознаменовался прежде всего делом Гундовальда — узурпатора, прибывшего с Востока и попытавшегося выкроить себе в Аквитании королевство за счет Гунтрамна. У нас скоро будет возможность описать карьеру этого человека, которому удалось захватить все франкские территории к югу от Дордони. Неизвестно, какую конкретно роль в его кровавой авантюре сыграла Брунгильда, но можно утверждать, что оба ее временных союзника, Эгидий Реймский и Гунтрамн Бозон, в этой авантюре приняли участие. Гундовальд имел союзников и в Бургундии, и даже в Нейстрии такие приближенные Фредегонды, как епископ Бертрамн Бордоский, предложили ему поддержку.

Чтобы пресечь эту опасную узурпацию, Гунтрамн решил восстановить мир с Австразией. Весной 585 г. он пригласил Хильдеберта II в свой дворец и поставил два трона, чтобы оба короля на равных могли судить некоторых сообщников узурпатора Гундовальда. Хильдеберту II только что исполнилось пятнадцать лет[85], и к нему впервые отнеслись как к совершеннолетнему государю. В присутствии магнатов обоих королевств Гунтрамн передал ему копье и этим жестом германской инвеституры{440} назначил единственным наследником. Хильдеберту II было возвращено и несколько австразийских городов, находившихся под бургундским контролем. Последовало несколько тайных встреч, в ходе которых дядя дал племяннику некоторые советы по управлению государством, по преимуществу касавшиеся выбора советников. Главный наказ Хильдеберту II, согласно Григорию Турскому, заключался в том, чтобы тот не оказывал никакого доверия Эгидию Реймскому и его друзьям. Потом король Гунтрамн снова собрал австразийских магнатов и попросил их отныне хранить безупречную верность своему королю. Был устроен пир, они три дня вместе веселились, обменялись дарами и по совершении этих ритуалов мира и дружбы разъехались{441}.

Брунгильда не участвовала в этом собрании, но о ней все помнили. Гунтрамн настойчиво подчеркивал в речи перед армией, что его племянник — совершеннолетний, дабы каждый понял, что король Австразии теперь полностью самостоятелен. И объявил Хильдеберту II, что тот теперь должен сам выбирать себе советников — иначе говоря, пусть избегает контроля со стороны матери. В самом деле, король Бургундии утверждал, что королева ведет переписку с узурпатором Гундовальдом и поэтому к ней следует относиться с подозрением{442}.

Однако, вернувшись в Австразию, Хильдеберт II снова доверил матери руководство делами. В наших источниках сын Брунгильды в любом возрасте выглядит на удивление блекло. А ведь этот принц был воспитан утонченным Гогоном; он не был ни умственно отсталым, ни невежественным. Венанций Фортунат даже посвящал ему стихи, представляющие собой сложные литературные упражнения, для наслаждения которыми требовались знание латыни в совершенстве и некоторая гибкость ума. Но, что еще более странно, в этих стихах начисто нет аллюзивной глубины, характерной для текстов, адресованных Брунгильде. Достаточно прочесть несколько строк, почти не поддающихся переводу, поскольку здесь все построено на игре созвучий:

Spes bona uel bonitas, de bonitate boans
Digne пес indignans, dignos dignatio dignans
Florum flos florens, florea flore fluens{443}.

Эта анафорическая галиматья несомненно развлекала юного латиниста, но ничему не учила меровингского государя. Но, может быть, у Хильдеберта II, в отличие от многих родственников, не было политической жилки. Кстати, единственным удовольствием, известным юному королю, была ловля рыбы сетью{444}. Конечно, в раннем средневековье ловля лосося не представляла собой ничего постыдного, и любой аристократ мог предаваться ей, не унижая себя. Сам регент Гогон имел репутацию искусного рыбака{445}. Но большинство меровингских правителей все-таки предпочитало охотиться на оленя или тура, поскольку тем самым они могли показывать подданным, что способны усмирять и животных. Такой король-рыболов, как Хильдеберт II, должен был выглядеть очень странно.

Брунгильда, правда, приняла все возможные меры предосторожности, чтобы царственный отпрыск не вышел из-под ее контроля.

Когда в 585 г. умер «воспитатель» Ванделен, она отказалась его кем-то заменять — не по причине совершеннолетия короля, а потому, что она «захотела сама заботиться о сыне»{446}. Она дополнительно укрепила свое влияние, женив Хильдеберта на девушке по имени Файлевба. Неизвестно даже, была ли та по происхождению свободной или рабыней, и ничто не позволяет утверждать, что это была дама из знатного рода. Этот малопрестижный брак почти не принес пользы королю Австразии, но удовлетворил Брунгильду, которая, вероятно, опасалась, как бы иностранная принцесса или знатная аристократка, взойдя на ложе короля, не потеснила ее во дворце. Так, хронист Фредегар утверждает, что Хильдеберт II был помолвлен с баварской принцессой Теоделиндой, но Брунгильда не допустила их брака{447}. Даже если этот слух остается очень сомнительным, очевидно, что низкородная невестка представляла меньшую угрозу для королевы-матери. Григорию Турскому, вероятно, этот мезальянс не понравился, потому что о свадьбе он не упоминает. Однако когда Файлевба появляется в его «Истории», она выглядит верной союзницей Брунгильды{448}.[86]