Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

• Название: Золотые миры.Избранное
• Автор: Ирина Кнорринг
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 5-86020-054-14

---

«ВЛАСТЬ ДОРОГ»

Никогда не могу не поддаться
Притягательной власти дорог!

Как люблю я дорожные карты,
Шорох шин, и просторы, и тишь…

В августе 1935 г. Юрий купил Ирине велосипед. Началась новая эра ее жизни. Велосипед (он уже доставлял ей огромное удовольствие в Африке) в значительной степени облегчил им обоим загородные прогулки, которые давали им большую радость. Прекрасные окрестности Парижа, помимо эстетического удовольствия, давали много исторических познаний и проч. Впоследствии, когда Игорь подрос, прогулки делались втроем на небольшие дистанции.

С введением во Франции оплачиваемых отпусков прогулки Юрия с Ириной стали делаться в различные районы страны — в Бретань, Прованс, Нормандию и задолго до отъезда согревали Ирину. Приятно было смотреть, как намечались цели путешествия, устанавливались маршруты, начинались всевозможные справки, покупались путеводители, проверялись фотоаппараты, дорожные костюмы и т. д. Как было ново и заманчиво увидеть музеи, храмы.

И каждый новый промелькнувший город,
И в Сен-Мало торжественный прибой,
И силуэты башен над водой,
И кружева Руанского собора…

Останавливаться в различных гостиницах или спать под открытым небом, переживая все приятные неудобства «кампирования», даже некоторые велосипедные катастрофы, следы которых можно было увидеть на фотоснимках. Конечно, появился целый цикл стихов об этом.

Считать толково километры,
На карте намечая путь.
Учесть подъемы. Силу ветра.
Что посмотреть. Где отдохнуть.

Решить внимательно и строго,
Что нужно брать с собой, что — нет.
Вязать пуловеры в дорогу.
И чистить свой велосипед.

Мечтать о воздухе хрустальном,
О тишине лесов и рек,
О городке провинциальном,
Где будет ужин и ночлег.

И в настроении прекрасном
На карту заносить пути,
Пока не станет слишком ясно,
Что больше некуда идти.

20.11.1937

К этому времени Ирина оправилась от своей экземы (очень помог русский доктор Гуфнагель), почувствовала себя значительно окрепшей и, в общем, очень хорошо переносила эти экскурсии, имея с собой запас инсулина для ежедневных пикюров. Обычно, некоторое расстояние до намеченных пунктов они делали в поезде, что значительно экономило время. Две-три открытки с видами давали нам возможность знать, как чувствуют себя путешественники. Возвращались они оба загорелые, усталые, замызганные, но веселые и бодрые.

Начиналось составление альбомов-фотографий, интереснейшие рассказы о всевозможных приключениях и встречах и еще долгие-долгие переживания воспоминаний. Приведу своего рода поэтическую «фотографию» этого момента.

ПОЭМА ДОРОГИ

Юрию

Вечер пыльных, далеких дорог.

В.Мамченко

Тоскуем над картою рваной:
— Отсюда свернули сюда,
Вот здесь проезжали рано
Поселки и города.

— А помнишь — вот тут отдыхали,
Какая была тишина,
А дали, осенние дали,
А воздух, пьянее вина!

И снова, как за победой,
За радостной новизной,
Скользили велосипеды
Под гору дорогой лесной.

За каждым крутым поворотом,
За каждым холмом вдалеке,
Манящее, новое что-то,
Так чуждое зимней тоске.

— Да, да. Ну, а вспомни, как зябли,
Как кутались в полы плаща.
Как били холодные капли
Безжалостного дождя!

Навстречу ветрам из Ламанша
Не ехали даже, а шли!..
…А все-таки-дальше, дальше.
Компьень… Бове… Андели…

Как милы названия эти…
— А помнишь? вот здесь, за Маньи,
Презрев всех жандармов на свете.
Мы даже костер развели…

И снова шины шуршали.
Был в сердце задорный угар.
Над Сеной вечерней блуждали,
Взбирались на замок Гэйяр.

Снимались у темных развалин,
Снимались в густых камышах.
И не было больше печали,
По-детски светилась душа.

Париж нас неласково встретил.
Мы снова тихо живем.
Нам кажется милым и ветер,
И самый трудный подъем.

Теперь нам осталось немного:
Лишь карта на темной стене,
Да черною ниткой — дорога,
И пестрые флаги на ней.

7. XI.1935

В этих поездках Ирина как бы ощущала всю полноту существования.

Вот все бы так, без слез, без смеха,
— Не находить, не покидать, —
А просто ехать, ехать, ехать…
И никуда не приезжать!

Но, словно не допуская такого счастья, она через две недели несколько переделала всё стихотворение, прибавив новые строфы, и, между прочим, вместо приведенной конечной строфы написала:

Ведь так легко, теряя память,
Среди безжизненных полей
Нестись спокойно и упрямо
Навстречу гибели своей.

Предчувствие печального исхода слышится и в других стихах этого цикла. Она словно хочет полнее использовать данное ей судьбой время.

Этим летом опять поедем
Вдоль далеких дорог — ты и я.
Снова будем на велосипеде
Проезжать чужие края.

Мы должны побывать в Бретани.
Мы должны… но скорей, скорей!
Как нам страшно в мерзлом тумане
У мигающих фонарей.

Ведь потом ничего не будет
Мы должны еще много узнать.
Ведь уходят и годы, и люди,
Торопись, торопись не отстать!

Мы должны… но молчи об этом!
Только лето у нас с тобой.
Больше мы не увидим света,
Никогда не вернемся домой.

Это наше последнее лето
Перед смертью или войной.

12. II.1936

Война началась через три года, и Ирина с Юрием успели побывать и на океане, и в Нормандии и, уже во время самой войны, им удалось побывать в Бретани, но уже радость этой поездки была омрачена тяжелыми впечатлениями войны.

О чем писать? О лете, о Бретани?
О грузном море у тяжелых скал,
Где рев сирен (других сирен!) в тумане
На берегу всю ночь не умолкал.

О чем еще? О беспощадном ветре,
О знойной и бескрайней синеве,
О придорожных столбиках в траве,
Считающих азартно километры?

О чем? Как выезжали утром рано
Вдоль уходящих в новизну дорог?
И как старик, похожий на Бертрана,
Тащился в деревенский кабачок?

Как это все и мелко и ничтожно —
В предчувствии трагической зимы.
И так давно, что просто невозможно
Поверить в то, что это были мы.

Теперь, когда так грозно и жестоко,
Сквозь нежный синевеющий туман,
На нас — потерянных — летит с востока
Тяжелый вражеский аэроплан.

22. Х.1939

Поездка в Реймс — Эперней была для Ирины последней. В сущности, она ее сделала через силу — война давила ее беспощадно. Предполагалось даже, что Юрий поедет один. Но Ирине это было так грустно, что я со своей стороны сделал все возможное, чтобы она все-таки поехала. Она воспрянула духом, собрала все свои силы, и экскурсия прошла сравнительно благополучно. Появились бодрые ноты:

Километр за километром,
Бодро с самого утра,
Против бешеного ветра,
По горам, да по горам.

По крутым холмам Шампани,
Где везде — следы войны,
(Той и этой), где в тумане
Дали смуглые видны.

Где бескрайние просторы,
По дорогам скрип телег.
И еще совсем не скоро —
Скудный ужин и ночлег.

Но сильней всего на свете
Я люблю такие дни.
Впереди подъем и ветер.
Делать нечего! Гони!

19. III.1941

Это был последний выезд Ирины. Летом 1942 года, когда пришло время Юрьева отпуска, нечего было и думать о поездке вдвоем. Она была очень плоха, но усиленно уговаривала Юрия не терять своего отпуска и поехать одному… В память прежних экскурсий было решено, что Ирина сделает вместе с Юрием предварительную поездку по железной дороге до города Труа и оттуда вернется одна. Они поехали.