Елена Браун - Войны Роз: История. Мифология. Историография

• Название: Войны Роз: История. Мифология. Историография
• Автор: Елена Браун
• Издательство: Центр гуманитарных инициатив
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-98712-645-5

В рамках данного исследования последовательно реконструируются три слоя восприятия Войн Роз: глазами джентри, живших во времена противостояния Йорков и Ланкастеров, с точки зрения англичан XVI в. и с позиции профессиональных историков.

За более чем пятьсот лет представления о Войнах Роз сделали почти полный круг. Современники принципиально не вникали в детали престолонаследия, уважительно относились ко всем королям и королевам. Они сетовали, что борьба за престол не лучшим образом сказывается на положении дел в королевстве, но не считали происходящее катастрофой.

В конце XV — XVI вв. конфликт Йорков и Ланкастеров все больше драматизировали и систематизировали. Шекспир прибавил полотну ярких красок, и следующие три столетия историки некритически воспроизводили драматическую версию тюдоровского мифа. В XX столетии стереотипы были сломлены, и в итоге исследователи пришли к тому же, что и современники. Как и людям XV в., нынешним историкам очень многое не ясно; подобно современникам они почти не критикуют участников конфликта; наконец, в оценке степени воздействия Войн Роз на повседневную жизнь исследователи теперь склонны полагаться на мнение очевидцев.

---

Принимая во внимание вышеизложенное, проведение границы между группой людей, пользовавшихся покровительством джентри, и теми, кто входил в один с ними «дружеский союз» не имеет смысла. Более того, по-видимому, будет правильным предположить существование определенной иерархии внутри «дружеских союзов», «нижний» ярус которых составляли люди, пользующиеся покровительством входящих в него джентри.

В пользу вышеприведенной гипотезы свидетельствует и следующая фраза из письма Джона Пейна к Джону Пастону. Джон Пейн был джентри, пользовавшимся покровительством Пастонов. Его письмо начинается словами: «Достопочтенный и любимейший господин мой…»{142}. В дальнейшем же тексте есть слова: «Мой господин Пойнингс — Ваш брат — пришел с другими моими «друзьями» и спас меня»[29]. Между тем, хотя бы один из спасших Пейна «друзей» — родственник Пастонов Джон Пойнингс — занимал, очевидно, более высокое социальное положение, чем автор письма. Пейн не мог бы прямо обратиться к Пойнингсу, назвав его своим «другом», как он никогда не называл своим «другом» Джона Пастона. Соответственно, очевидно, что в данной цитате Джон Пейн подразумевает следующее — его спасли члены «дружеского союза», к которому он принадлежал.

Таким образом, людей, пользующихся покровительством джентри, более целесообразно относить к категории их «друзей», хотя и занимающих более низкое социальное положение. В данном случае употребление таких терминов, как «господин» и «свитский» следует признать условностью. Они характеризуют положение конкретного человека внутри «дружеского объединения», но никоим образом не свидетельствуют о том, что какой-то конкретный человек действительно входит в свиту своего «господина».

Многое может дать анализ эпитетов, которыми сопровождается слово «друг» в письмах джентри XV столетия. В огромном большинстве случаев джентри ограничивались одним из двух: “faithful friend” или “trusty friend” то есть «верный друг» или «надежный друг». Таким образом, самыми значимыми качествами для «друзей» из среды джентри эпохи Войн Роз была верность своим соратникам и возможность им доверять.

Несмотря на это, в эпистолярных комплексах Пастонов, Стоноров и Пламптонов довольно часто говорится о возможности потерять друзей. Рассмотрим чуть более подробно одно из таких упоминаний. В одном из писем, адресованных Уильяму Пламптону, есть следующие строки: «Все недовольны тем, что вы не помогли моей мистресс С. (одной из «друзей» Пламптонов) в том случае, который вам известен… как мне кажется, нужно, чтобы вы написали мистресс С. письмо, в котором поблагодарили бы за ее доброе и любящее сердце, извинились бы за неисполнение ее желания… и таким образом уняли бы ее недовольство, потому что я понял, что она имеет большой вес среди людей, пользующихся почетом»[30]. По-видимому, «дружеские» отношения в среде джентри носили характер взаимовыгодной сделки. В идеале они должны были продолжаться долго, однако на практике разрывались в тот момент, когда одна из сторон переставала находить их полезными. Лучшим способом приобрести друзей было подняться вверх по социальной лестнице, лучшим способом потерять — перестать выполнять свои обязательства или же впасть в бедственное положение. Тем не менее, если обе стороны находили «дружеский союз» выгодным во всех от­ ношениях, он мог стать предпосылкой для вступления в брак представите­ лей этих семей, то есть для завязывания более тесных и в меньшей степени зависимых от превратностей судьбы отношений[31]. Следует подчеркнуть, что эмоциональная близость друзей в эпистолярных комплексах Стоноров, Пастонов и Пламптонов не упоминается.

Теперь попытаемся выяснить, что же объединяло этих «друзей», что заставляло их доверять и помогать друг другу. Анализ эпистолярных комплексов Пастонов, Пламптонов и Стоноров подводит нас к выводу, что ядром «дружеских союзов» было существование у их членов общих земельных интересов. Как отмечает Д. Тревельян, «общественные бес­ порядки в Англии XV в. были вызваны главным образом борьбой... за землю»{143}. Видимо, эта борьба и требовала создания союзов, скрывающихся под термином «друзья». Д. Ландер вообще считает совокупность этих союзов ядром политической системы Англии XV в.{144} То же мнение высказывают и К. Капентер, и Э. Ачесон{145}.

Предположение, что основной целью «дружеских союзов» были именно земельные интересы, подтверждается следующими фактами.

Если в переписке Пастонов, Стоноров или Пламптонов упоминается о негативной реакции друзей, то речь идет, как правило, о потере земельных владений или угрозе такой потери. Так, Джон Смит писал Джону Пастону: «Если вы не сможете удержать упомянутые земли, то люди обвинят в этом вас, и ваши друзья будут очень сожалеть об этом»{146}.

В книге Роберта Пилкингтона, описывающей борьбу за манор Меллор в Дербишире, также прослеживается очевидная связь между термином «друзья» и земельными интересами. Роберт Пилкингтон называет «друзьями» только тех джентри, которые поддерживали его семью в указанном конфликте{147}.

Итак, мы столкнулись с очень любопытной проблемой. Слова «друг», «дружба» и их синонимы в XV столетии обозначали совсем не то, что в наши дни. Интересный анализ трансформации семантического наполнения указанных терминов был проведен А.В. Стоговой. Она отмечает, что в Античности дружба воспринималась как отношения двух личностей и одна из высших моральных ценностей; с началом Средневековья эти дружеские связи превратились в один из элементов социальной организации. Каждое сословие в этот период имело свою модель дружбы. Дружеские отношения потеряли интимность как основную характеристику, а поддержание дружеских связей стало необходимым для выживания, они обеспечивали человеку защиту, возможность продвижения по социальной лестнице{148}.

Анализ архивов Пастонов, Стоноров и Пламптонов позволяет констатировать, что в среде джентри слово «дружба» подразумевало не эмоциональную близость, а чисто деловое сотрудничество равных, основанное на отстаивании общих земельных интересов, и не моральную поддержку, а вполне осязаемую материальную.

В эпоху Возрождения эмоциональная составляющая дружбы вновь актуализируется{149}. Анна Вежбицкая отмечает, что в XVII–XIX вв. эмоциональная составляющая слова “friend” в английском языке была значительно более значимой, чем в современном{150}. Указанное радикальное изменение столь фундаментального понятия, как дружба еще раз привлекает наше внимание к необходимости возможно более взвешенного подхода к анализу социокультурных особенностей удаленных от настоящего периодов истории.

В источниках второй половины XV столетия слово «друг» употреблялось еще и в переносном смысле. В частности, Маргарет Пастон писала своему мужу: «Тебе необходимо иметь Гая Фенна (Fenn) своим другом (курсив мой — Е.Б.) в этом деле… Мне сообщили, что он имеет влияние на короля и лордов»{151}. В данном случае мы сталкиваемся с чрезвычайно часто употребляемой и устоявшейся словесной конструкцией «быть кому-то другом»[32], означающей оказание помощи в каком-либо конкретном случае. Существование такого рода выражения является лучшим доказательством того, насколько большую роль играли «дружеские союзы» в жизни джентри XV столетия.

Выше была предпринята попытка реконструировать значение слова «друг» в словаре джентри второй половины XV в. Необходимо подчеркнуть, что, по всей видимости, семантическое поле этого термина было аналогичным и для всего английского языка указанного периода. Такое предположение позволяет выдвинуть тот факт, что в хрониках, написанных в эпоху Войн Роз или чуть позже, термин «друг» употребляется в совершенно аналогичном значении. Например, в знаменитой «Лондонской хронике» события, последовавшие за удалением в 1470 г. супруги короля Эдуарда IV в убежище, чтобы избежать казни во время короткой реставрации Ланкастеров, описываются в следующих выражениях: «Несколько епископов и многие другие, которые были друзьями короля Эдуарда, так же отправились в убежища, чтобы обезопасить себя»[33]. Несомненно, в данном случае речь идет о «ближнем круге» сторонников Эдуарда IV, что полностью совпадает с пониманием термина «друг» в среде джентри.

Близким по значению к термину «друг» являлся часто встречающийся в архивах Пастонов, Стоноров и Пламптонов термин “well-wilier” (доброжелатель). Значение этого слова для джентри XV в. не имеет практически ничего общего с его современным употреблением. В эпоху Войн Роз «доброжелателями» джентри называли равных им по положению людей, с которыми их связывали общие деловые интересы. Однако, семантическое поле термина «доброжелатель» было несколько более размытым, чем у термина «друг». Если поддержка друзей выражалась в реальных действиях, то «доброжелатели» помогали друг другу в основном советами{152} и сообщением полезной информации{153}. По-видимому, интересы «доброжелателей» были связаны не так тесно, как интересы членов «дружеских союзов».