Джек Вэнс - Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.)

• Название: Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.)
• Автор: Джек Вэнс
• Жанр: Детективная фантастика

Все пять книг серии «Князья тьмы» в одном томе!

«Тебе надлежит заниматься истреблением злодеев. Возмездие — достаточно благородная цель, если оно приводит к положительным результатам».

Эти слова определили судьбу Кёрта Герсена.

«Князья тьмы» — серия из пяти научно-фантастических новелл Джека Вэнса, в которых последовательно описываются приключения и подвиги Кёрта Герсена, мстящего пяти пресловутым главарям преступного мира, которых прозвали «князьями тьмы» — они умертвили и поработили все население его родного поселка, когда он еще был ребенком.

В каждой из пяти новелл рассказывается о преследовании одного из пяти «князей тьмы».

---

«Вы уже знаете, кто она такая».

«Но она не знает, кто такой я».

Герсен повернулся к девушке: «Перед вами скоп Суфиро, мастер-токсикант с планеты Саркой. Вас интересовали злодеи; такого редкостного злодея, как Суфиро, вам вряд ли удастся встретить еще раз — рассмотрите его внимательно».

Суфиро снова рассмеялся, злорадно и тихо: «Господин Герсен предусмотрительно использовал выражение «вряд ли». Некоторые из моих друзей настолько же превосходят меня в злодействе, насколько я превосхожу вас. От всего сердца надеюсь, что вам не придется иметь с ними дело. Хильдемар Дасс, например, гордится способностью парализовать собак одним взглядом».

«Не хотела бы с ним встретиться», — выдавила Паллис. Широко раскрыв глаза, она отважилась спросить, однако: «Вы на самом деле... на самом деле признаёте себя злодеем?»

Суфиро еще раз рассмеялся, приглушенно и мягко: «Мне не чуждо ничто человеческое. Кроме того, я вырос на Саркое».

«Я только что рассказывал мадемуазель Этроуд о нашей встрече в таверне Смейда. Может быть, вы меня просветите: кто убил Луго Тихальта?»

Суфиро притворился удивленным: «Малагейт, кто еще? Мы же сидели втроем внутри, у вас перед глазами. Но какое это может иметь значение? Прикончить Тихальта с таким же успехом мог и я, и Красавчик, и Тристано... Между прочим, Тристано чувствует себя очень плохо. Он попал в неприятную переделку, но надеется увидеться с вами снова, когда выздоровеет».

«Он может считать, что ему повезло», — обронил Герсен.

«Тристано сгорает от стыда, — горестно покачал головой Суфиро. — Он считал себя мастером своего дела. Я предупреждал его, что до меня ему далеко. Возможно, теперь он мне поверит».

«Кстати, раз уж речь зашла о мастерстве, — чуть наклонился к столу Герсен. — Вы можете показать бумажный фокус?»

Суфиро наклонил голову набок: «Да, конечно. А где вы узнали про бумажный фокус?»

«В Кальвейнге».

«И что привело вас в Кальвейнг?»

«Я навестил токсиканта Кудиру».

Суфиро поджал пухлые красные губы. Отравитель выкрасил кожу желтым пигментом; гладкий темно-коричневый волосяной покров его черепа блестел, как смазанный маслом мех: «Кудиру знает свое дело не хуже других... Вы хотели, чтобы я показал бумажный фокус». Герсен передал саркойцу бумажную салфетку. Суфиро поднял салфетку большим и указательным пальцами левой руки и нежно погладил ее правой рукой. Салфетка упала на стол, разрезанная на пять полосок.

«Замечательно!» — похвалил Герсен. Обернувшись к Паллис Этроуд, он сказал: «Его ногти тверже металла и заточены, как бритвы. Разумеется, он не стал тратить драгоценный яд на бумагу, но каждый из его пальцев подобен жалу змеи».

Суфиро молчаливо подтвердил разъяснения Герсена.

Герсен снова повернулся к саркойцу: «Где же ваш приятель, Красавчик Дасс?»

«Поблизости».

«Он показывается на людях с пунцовой физиономией и всеми причиндалами?»

Суфиро горестно покачал головой — он не одобрял вкус Хильдемара Дасса в том, что касалось кожного пигмента: «Очень способный, но странный человек. Вы когда-нибудь задавали себе вопрос: почему у него такое лицо?»

«Только в те редкие моменты, когда у меня хватало выдержки взглянуть ему в лицо».

«Вы мне не друг, вы обвели меня вокруг пальца, как мальчишку. Тем не менее, позвольте вас предупредить: не переходите дорогу Красавчику Дассу. Двадцать лет тому назад он потерпел неудачу в незначительном предприятии. Требовалось всего лишь взыскать задолженность с одного упрямца. По недосмотру или по случайности, Хильдемар оказался в незавидном положении. Его повалили на землю и связали по рукам и ногам. Будучи человеком вульгарным, должник раздвоил нос бедняги Хильдемара и отрезал ему веки... В конечном счете Хильдемару удалось сбежать, и теперь его прозвали Красавчиком».

«Какой ужас!» — пробормотала Паллис.

«Совершенно верно, — в голосе токсиканта появилась презрительная интонация. — Через год Хильдемар позволил себе роскошь мести. Он похитил того должника и отвез его в свою частную тюрьму, где должник прозябает по сей день. Время от времени Хильдемар, вспоминая изуродовавшее его надругательство, возвращается в тайное место заключения, чтобы разъяснить узнику на практике недопустимость мучительных пыток».

Паллис обратила на Герсена потускневший взгляд: «И эти люди — ваши друзья?»

«Нет. Нас связывает только дело Луго Тихальта». Суфиро смотрел вдаль, словно заметив кого-то на набережной. Герсен спросил, как бы между прочим: «Вы работаете и тренируетесь вместе с Дассом и Тристано, как одна команда?»

«Нередко, хотя лично я предпочитаю работать в одиночку».

«И несчастный Луго Тихальт проболтался в вашем присутствии, выпив лишнего в Крайгороде».

«Он умер быстро. Годогма дал, Годогма взял — все люди умирают. Подумаешь, несчастье!»

Герсен напустил на себя прилежно-сосредоточенный вид: «Позвольте задать вам один вопрос. Вы можете не отвечать — тем более, что ответ вам, скорее всего, неизвестен. Но я в замешательстве: почему Малагейт, будучи звездным королем, так настойчиво стремится завладеть планетой, найденной Тихальтом?»

Суфиро пожал плечами: «Никогда не задумывался по этому поводу. По-видимому, это ценная планета. Мне платят. Я убиваю только тогда, когда это необходимо или прибыльно. Как видите, — продолжал он, обращаясь к Паллис Этроуд, — не такой уж я злодей, не правда ли? Скоро я вернусь на Саркой и проживу остаток своих дней, кочуя по степи Горобундур. Вот это жизнь! Это другое дело! Когда я представляю себе то, что меня ждет на родине, я спрашиваю себя: зачем я все еще сижу здесь и мокну у отвратительного вместилища влаги, непригодной даже для питья?» Токсикант скорчил гримасу, взглянув на море, и поднялся на ноги: «Вы, конечно, скажете, что с моей стороны самонадеянно что-либо вам советовать, но почему бы вам не руководствоваться здравым смыслом? Вам никогда не удастся одолеть Малагейта. Поэтому отдайте волокно из монитора, и дело с концом».

Герсен задумался на несколько секунд, после чего ответил: «Я тоже позволю себе кое-что вам порекомендовать, в том же духе коллегиальности и взаимопонимания. Советую вам убить Хильдемара Дасса, как только вы его увидите — или даже до того, как вы его увидите».

Суфиро недоуменно нахмурился; на какое-то мгновение белки его глаз сверкнули — он бросил взгляд куда-то вверх.

Герсен продолжал: «За нами следит робохвост, хотя я еще не определил его местонахождение. Наш разговор, скорее всего, прослушивается и записывается. До тех пор, пока вы мне об этом не сообщили, я не имел представления о том, что звездный король, гостивший в таверне Смейда — не кто иной, как Малагейт. Любопытно! Не думаю, что этот факт общеизвестен».

«Тише!» — прошипел Суфиро; в глазах саркойца вдруг зажглись красные искорки гнева.

Герсен понизил голос: «Скорее всего, Малагейт прикажет Дассу вас прикончить. Если вы хотите, чтобы Годогма не прибрал вас к рукам досрочно, если вы надеетесь когда-нибудь кочевать в фургоне по степи Горобундур — убейте Дасса и возвращайтесь на родину».

Суфиро снова прошипел себе под нос какое-то проклятие, вскинул руку, словно собираясь что-то метнуть, но отступил на пару шагов, повернулся и растворился в толпе.

Паллис Этроуд обмякла на стуле и произнесла слегка ломающимся голосом: «Наверное, я не такая любительница опасных приключений, как мне хотелось думать».

«Прошу прощения, — искренне извинился Герсен. — Мне ни в коем случае не следовало приглашать вас провести со мной вечер».

«Нет-нет. Просто не могу поверить, что разговор такого рода состоялся здесь, на Эспланаде, в мирной Авенте! Но все это чрезвычайно интересно, на самом деле я не нахожу места от любопытства. Если вы не преступник, кто вы такой?»

«Кёрт Герсен».

«Конечно же, вы работаете на МСБР».

«Нет».

«Значит, вы — агент Института, из Комитета специального назначения?»

«Я — всего лишь Кёрт Герсен, частное лицо, — Герсен встал. — Пойдемте, прогуляемся».

Они направились по Эспланаде на север. Слева монотонно шумело темное море, справа здания брезжили разноцветными призрачными силуэтами, а за ними реяли огни центра Авенты — светящиеся шпили на фоне черного неба Альфанора.

Через некоторое время Паллис взяла Герсена под руку: «Если Малагейт — звездный король, что это значит? Почему это важно?»

«Я сам пытаюсь в этом разобраться». Действительно, Герсен пытался припомнить внешность звездного короля. На кого он больше походил? На Войноткача, на Келле или на Деттераса? Матово-черная окраска кожи не позволяла четко различить черты лица, полосатая шапочка почти скрывала волосы. Герсен был почти уверен в том, что звездный король был выше Келле, но не так высок, как Войноткач. Но даже черная краска вряд ли могла бы замаскировать исключительно грубые черты Деттераса. Или могла?