Джек Вэнс - Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.)

• Название: Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.)
• Автор: Джек Вэнс
• Жанр: Детективная фантастика

Все пять книг серии «Князья тьмы» в одном томе!

«Тебе надлежит заниматься истреблением злодеев. Возмездие — достаточно благородная цель, если оно приводит к положительным результатам».

Эти слова определили судьбу Кёрта Герсена.

«Князья тьмы» — серия из пяти научно-фантастических новелл Джека Вэнса, в которых последовательно описываются приключения и подвиги Кёрта Герсена, мстящего пяти пресловутым главарям преступного мира, которых прозвали «князьями тьмы» — они умертвили и поработили все население его родного поселка, когда он еще был ребенком.

В каждой из пяти новелл рассказывается о преследовании одного из пяти «князей тьмы».

---

Инженер показал Герсену оборудование цеха — различные прессы для ковки и штамповки, резаки, литейные формы, сварочные аппараты, фрезерные и токарные станки — после чего они приблизились к двери с наклеенным ярко-красным символическим изображением ладони, означавшим по всей Ойкумене одно и то же: «Вход воспрещен». Пач пробежался пальцами по цифровой клавиатуре замка: «Так как мы — партнеры, между нами не должно быть никаких секретов».

«Совершенно верно», — подтвердил Герсен.

Дверь сдвинулась в сторону, и они прошли через небольшой тамбур в отсек B. Перед ними вырос шагающий форт. В связи с привычкой Пача к недоговоркам и преуменьшениям, Герсен недостаточно приготовился к свирепому, жуткому внешнему виду механизма, представшего перед его глазами. Голова чудища была оснащена шестью серповидными жвалами и ошейником с длинными зазубренными шипами. Посреди головы блестел рубиновый полу-обруч единственного фасетчатого глаза. Поглощающим отверстием служила овально-коническая пасть в верхней части головы, снабженная парой сочлененных манипуляторов по бокам. За головой следовали восемнадцать сегментов — каждый был соединен подвеской с парой высоких суставчатых ног, обтянутых складчатой желтой кожей. На заднем конце чудища был закреплен шишковатый выступ, по форме напоминавший голову, но поменьше — тоже с фасетчатым глазом и комплектом зазубренных шипов. Отделку торса механизма не успели закончить: он все еще отливал металлическим блеском.

«Как вы думаете?» — с беспокойством спросил Мирон Пач, словно ожидая осуждения или похвалы.

«В высшей степени впечатляющий механизм, — отозвался Герсен, и его слова, казалось, разрядили напряжение, одолевавшее Пача. — Хотел бы я знать, зачем он понадобился Хеккусу».

«Смотрите!» — пользуясь металлическими шипами, как лестницей, инженер взобрался на голову чудища, спустился в коническую пасть и скрылся в утробе механизма. Герсен остался наедине с двадцатитрехметровым порождением кошмарного сна с форсунками, способными плеваться ядом, и глазом, готовым изрыгать пламя. Одним взмахом жвал-серпов чудище могло подкосить дерево. Герсен посмотрел по сторонам и отступил в тамбур отсека — Пач был, конечно, добрый малый, но зачем лишний раз искушать человека?

Разместившись в тамбуре так, чтобы его нельзя было увидеть из головы монстра, Герсен ждал. Пач включил силовой блок и приводную систему: каким-то образом почувствовалось, что чудище ожило. Голова стала крутиться и мотаться, зазвенели шипы, защелкали жвала. Из отверстий по бокам головы вырвался дикий воющий вопль — Герсен вздрогнул. Вопль умолк. Теперь механизм сдвинулся с места; ноги сегментов поочередно зашевелились: одни поднимались, другие упирались в пол.

Чудище надвигалось и отступало; членистые ноги работали слаженно, хотя и несколько неуклюже, порывисто. Механическая многоножка остановилась и принялась пританцовывать наподобие краба, крадущимися скачками вбок — на один шаг, на два, на три. Затем ноги передних сегментов, по-видимому, подогнулись, и механизм со звоном обрушился на пол, привалившись к стене отсека. Если бы Герсен оставался в отсеке там, где стоял раньше, под машиной уже лежало бы его раздавленное тело. Конечно же, такую аварию невозможно было предотвратить — какая-то неполадка, какая-то ошибка оператора... Из пасти на лбу чудовища выбрался Мирон Пач — побледневший, вспотевший, с испуганно выпученными глазами. Наблюдая за ним из тамбура, Герсен мог бы поклясться, что беспокойство инженера было неподдельным, что Пача ужасала мысль о том, чтó он мог найти на полу своего ангара. Соскочив на пол, Пач бегал вокруг металлической туши, заглядывал под нее и звал: «Герсен! Герсен!»

«Я здесь», — сказал Герсен, появившись у него за спиной. Пач подпрыгнул и повернулся к нему лицом — опять же, если облегчение, изобразившееся на его физиономии, было поддельным, театры Галактики потеряли в инженере великого актера.

Задыхаясь, Пач благодарил судьбу за то, что Герсен остался в живых. Фазирующая сигнальная схема правой вереницы ног механизма отказала — инженер никогда раньше не замечал таких неисправностей. Но это уже не имело значения, так как всю машину теперь надлежало рассматривать как груду металлолома.

Пач вывел Герсена из отсека и закрыл за собой дверь. «Завтра, — сказал он, — мне предстоит вернуться к работе. Не знаю, что стало с моими регулярными заказчиками, но они всегда были довольны моей продукцией в прошлом — надеюсь, они не откажутся обратиться ко мне снова».

Герсен стоял, повернувшись лицом к отсеку B: «Какие именно недостатки механизма Кокор Хеккус назвал неприемлемыми?»

Пач скорчил гримасу: «Ему не понравилось движение ног. Он сказал, что оно не производило желаемый эффект, что ноги двигались слишком неуклюже, порывисто и шумно. Его удовлетворило бы только вкрадчиво шелестящее, проворное и гибкое, непрерывно-циклическое скольжение. Я указал на технические трудности и существенные затраты, связанные с выполнением такого требования. На самом деле я сомневаюсь, что механизм такой величины может успешно подражать движениям многоножки, учитывая массу металла и пересеченный характер местности, по которой, как мне сообщили, должна двигаться машина».

«Мой план заключается в следующем, — сказал Герсен. — Кокор Хеккус отнял у нас почти полмиллиона СЕРСов. Я намерен добиться возвращения этих денег».

Мирон Пач улыбнулся — печальной, дрожащей улыбкой: «Было бы предусмотрительнее игнорировать его существование. Нам не нужны такие заказчики. Что было, то прошло — забудем о Хеккусе, так будет лучше всего. Пойдемте в управление, проверим счета».

«Нет, — отказался Герсен. — Я полностью доверяю вам решение коммерческих и финансовых вопросов. В том, что касается шагающего форта, однако, я считаю, что мы должны возместить наши расходы. Причем мы можем это сделать совершенно безопасным и законным способом».

«Каким именно?» — с сомнением спросил Пач.

«Нам придется модифицировать машину так, чтобы она отвечала требованиям Кокора Хеккуса. После чего мы продадим ее Хеккусу по первоначальной цене».

«Есть такая возможность. Но существуют и многочисленные проблемы. Что, если машина больше не нужна Хеккусу? У него может не оказаться под рукой таких денег. Или — что еще более вероятно — мы так и не сможем усовершенствовать аппарат к его полному удовлетворению».

Герсен задумался: «Где-то я видел средство, позволяющее преодолеть ваши технические затруднения... На другом краю Ойкумены, в созвездии Скорпиона, есть планета Ванелло, служащая чем-то вроде курорта для желающих поправить здоровье. Там, во время одного из религиозных фестивалей, на платформе, поддерживаемой длинным гибким стеблем, поднимается жрица в одеянии из цветочных лепестков. На другой, сходной платформе, поднимается стол с размещенными на нем символическими объектами — насколько я помню, в их числе были книга, кувшин и человеческий череп. Это несущественно. Пока жрица совершает обряды, стебли обеих платформ сплетаются, образуя нечто вроде волнообразно колеблющейся спиральной опоры. Мне говорили, что каждый из стеблей состоит из нескольких десятков гибких трубок небольшого диаметра, заполненных пастообразной пульпой из порошкового ферромагнетика — по сути дела, из мелких железных опилок в вязкой жидкости. Реагируя на электромагнитные поля, индуцированные в наружных обмотках, эти трубки избирательно сокращаются подобно мышечным волокнам, причем создается очень большое усилие. Надлежащие триггерные схемы позволяют обеспечивать быстрое искривление трубок в любом направлении. Мне кажется, что такую систему можно было бы применить в ногах шагающего форта».

Мирон Пач почесал маленький круглый подбородок: «Если вы сами наблюдали эту систему в действии, что тут можно сказать? Надо попробовать».

«Прежде всего следует известить Зеймана Отваля и убедиться в том, что Кокор Хеккус все еще желает заполучить шагающий форт».

Пач глубоко вздохнул и мелодраматически развел руками: «Так и быть — хотя, честно говоря, я предпочел бы не копошить это осиное гнездо».

Когда Пач позвонил в гостиницу, где обычно останавливался Зейман Отваль, ему сказали, однако, что господина Отваля в настоящее время нет, и что никому не известно, когда он может вернуться.

Пач выслушал эту новость с огромным облегчением. Только по настоянию Герсена инженер попросил регистратора отеля сообщить Отвалю, как только тот появится, что Мирон Пач желает с ним связаться при первой возможности.

Когда лицо регистратора исчезло с экрана видеофона, Пач снова повеселел: «В конце концов, нам не нужны их грязные деньги, нажитые самыми гнусными преступлениями, доступными воображению! Может быть, мы могли бы продать механического монстра как редкий экспонат — или даже установить на нем сиденья и рекламировать развлекательные поездки на спине чудовища в качестве аттракциона. Не беспокойтесь, Кёрт Герсен, мы как-нибудь вернем ваши деньги!»