Константин Жемер - Висельник и Колесница

• Название: Висельник и Колесница
• Автор: Константин Жемер
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-373-02077-0

Со времен Вавилона члены Ордена Башни, не оставляют надежды объединить человечество, освободить его от следования Божьему замыслу, даровав собственную, независимую от высших сил судьбу. Увы, не получается. Завоеватели неизменно терпят крах. Что за сила на протяжении истории противостоит всем великим завоевателям? Почему ни разу никому не удалось создать Мировую империю? 

Наполеон Бонапарт был предупрежден, что и его ждет подобный удел, если не удастся вырвать из рук носителей необычное оружие - Книгу Судьбы. 

Когда-то египетские жрецы сумели спасти Книгу Судьбы от полчищ Александра Македонского и унесли с собой в Индию. С тех пор бьют дороги мира кибитки вечных скитальцев-цыган - носителей этой Книги. Это племя умеет предсказывать судьбу и обладает другими мистическими способностями. А если спрячет что в таборе - никому и никогда не сыскать!

---

- Премного благодарен! Может, в хозяйстве ещё что ненужное есть? Тогда не скупитесь, господа! – крикнул он, отлепляя от пистолетной рукояти кровоточащий обрубок.

Смолокурня ответила безумным воем. Из окна вывалился некто в тлеющей одежде. Зажав осиротевшее предплечье уцелевшей рукой, совершенно не разбирая дороги, он ринулся прочь. И тотчас угодил в адскую яму – жадный язык пламени плотоядно загудел, слизнув человека и шибанув в нос запахом скипидара. Увы, сгинувший никак не походил на Понятовского.

«Первая утица покинула гнездовье. А что же остальные?». Словно подслушав мысли полковника, лениво взбрехнул семиствольный зверюга Толстого. Взбрехнул, а затем залился радостным лаем. Многие ль птицы долетят до леса к тому времени, как граф разрядит все игрушки? Дичь, однако, попалась зубастая – на Американца огрызалась частыми выстрелами.

«Не угомонили бы чёрта цыганского!» – обеспокоился Максим, спеша на помощь.

Из-за угла горящего дома навстречу вылетели четверо с ружьями. Видно не ожидали, что столкнутся нос к носу с врагом, потому оружия не подымали. А зря! Недаром Мишель Телятьев утверждал, что главное дело в бою – постоянная готовность к неожиданностям. Максим с ходу застрелил одного из трофейного пистолета, затем выхватил графский подарок – «ле паж». Действовал весьма проворно, но, уже начиная понимать, что не сможет справиться со всеми разом – кто-то обязательно успеет пальнуть…

«Ле паж» дёрнулся в руке, отхаркивая пулю. Тряпичной куклой ударился о стену убитый. Но… вот уже смотрит в брюхо полковнику чёрное ружейное дуло, суля скорую встречу с гусарским поручиком, что при жизни щеголял в голубом ментике и любил расточать премудрости.

- Ах, чёрт побери!

О чудо! Зов Крыжановского услышали. Услышали, и не преминули откликнуться: некий чёрный, в козлином мехе, явившись со стороны огненных ям, вонзил в бок вражескому стрелку вилы.

- Хрясь!

Максим стал как вкопанный и, забыв обо всём, давай креститься: «Верно, то не смоляные ямы, а короткая дорога в преисподнюю! И её обитателям пришлась по вкусу однорукая жертва. За то и благодарят».

- А-а-а! – дурным голосом заревел оставшийся приспешник Ордена, кидаясь прямиком к огненным ловушкам. Через мгновение его неистовый визг разнесся над лесом, долетая, видать, и до деревни с чудным названием Шаболово.

Максим огляделся вокруг – бес с вилами пропал, как и не было. Рассказать кому – не поверят в небылицу. Ежели, конечно, не обладать талантом Американца. Кстати, сей великий рассказчик, похоже, пресытился не только разговорами, но и стрельбой. Не слыхать его! Жив ли ещё, храбрый король дикарей?

Толстой оказался жив, но весьма близок к иному уделу. Арсенал, содержащийся в саквояже, он потратил не зря: поляну во множестве устилали убитые. Но врагов оставалось не менее десятка. Шестеро наседали на графа, который, отбиваясь саблей, медленно отступал к лесу. Двое, не торопясь, перезаряжали ружья, а ещё двое были верхом, и в них Максим немедленно признал недостающих всадников Апокалипсиса – Революцию и Смерть.

Революция на белом коне целилась в Толстого из ружья, а Смерть – молодой уланский полковник с красивым, бледным лицом – участия в происходящем не принимала, ожидая своего часа.

Помощь Крыжановского оказалась весьма кстати – выстрел из второго «ле паж» положил конец Революции до того, как та успела расправиться с графом.

- Финляндцы, вперёд! Руби бл…й в капусту! – рявкнул Максим, бросаясь на врага.

С этим кличем он хаживал в рукопашную на шведов у Гернефорса и у Бородина на французов. Но тогда за спиной мерно маршировали плотные шеренги гвардейцев, каковые, на возглас командира отвечали дружным «ура». Нынче же, позади на многие вёрсты, простиралась равнодушная пустота.

Но что это? Возможно ли такое? Из лесу донеслось зычное «ура!» Пусть малолюдное, но родное – финляндское. Тут же громоподобно ударили штуцера. Людей Ордена как ветром сдуло. Застучали, удаляясь копыта, и всё стихло вокруг. Толстой присел у дерева. В свете пожарища было заметно, как от дыхания тяжело вздымается его грудь.

- Дядя Леонтий, ты, что ли? А Илья там с тобой? – громко спросил у тишины Крыжановский.

Послышался треск кустов – из лесу вышли трое. Глядя на них, Американец захохотал, а потом молвил:

- В последнее время у меня появилось стойкое ощущение, что некто играет нами, словно картами. Не знаю, кто тот игрок, и какова его цель, но могу сказать твёрдо: нынче он прикупил. А в прикупе – два валета и вот это, – граф кивнул на подошедших.

Среди них заметно выделялся солдат-финляндец невероятного роста с бочкообразной грудью, пышными усами и проседью в волосах. Егерский штуцер в огромных ручищах смотрелся детской свистулькой. Это был фланговый гренадер из третьего батальона – Леонтий Коренной. Дядька Леонтий, как его звали все. В солдатской среде богатырь пользовался непререкаемым авторитетом – весь полк бегал к нему за советом или за разрешением спорных дел. Из-за могучего плеча с опаской выглядывала физиономия Курволяйнена – а ну, как полковой начальник осерчает за недозволенное появление.

Наибольший же интерес вызывала фигура третьего. Увидав его, Максим нервно сглотнул: человека с ног до головы покрывала копоть. Из одежды он имел на себе латаные портки, такую же рубаху, лыковые лапти и безрукавку козьего меха. Опирался на здоровенные вилы с окровавленными остриями.

Глава 11 Встречи с чудом

1 (13) октября 1812 г.

Лесной массив близ села Шаболово.

Радостно и споро пылала смолокурня. В воздухе ощущался тошнотворный смрад горящей плоти. Невзирая на это, Толстой дышал с наслаждением: победа в бою редко пахнет иначе. Враг повержен, жизнь продолжается – чего же боле?

- А что, граф, Понятовского не видал? – как сквозь толщу воды донёсся вопрос Крыжановского.

Американец ответил отрицательным жестом. Устал. Вот так бы сидел, привалившись спиной к дереву, до страшного суда.

- Похоже, генерала-поляка здесь не было и в помине! За кем же мы тогда гонялись, чёрт побери?! – выругавшись, Максим осёкся и бросил взгляд на человека с вилами.

- Осмелюсь доложить, вашвысбродь, – басовито загудел дядька Леонтий, – главный у супостатов – уланский полковник, бледный такой, который удрал, сталбыть.

- Это я и сам заметил. Ты, братец, лучше поведай историю вашего с Ильёй чудесного появления, – голос полковника приобрёл строгость.

- Дык, прибёг энтот оголтелый чухонец! Буркалы – в алтын! Грит, ихвысродь обрекли себя на верную кончину, изволив отправиться чуть ли не самого Бонапартия ловить! Я померковал туды-сюды, ну, и смекнул: надобно итить на выручку полковому командиру. Токмо без лишнего шуму – дело-то, чай, секретное, коль вашвысбродь никого из робят с собой не прихватили.

- Вот так, вдвоём, ни у кого не испросив соизволения? А ежели б мы разминулись? Кригсрехт за дезертирство не милует! – заметил Максим.

- Никак нет, вашвысбродь! – рявкнул Коренной. – Отделённый командир дал согласие. Токмо я ему правды не сказал, а наплёл, будто к зазнобе в Малоярославец надоть смотаться за самогоном. Угостить посулил…

- Где таких смекалистых солдат берёшь, полковник? – весело спросил Толстой.

- Гвардейцы! – пожал плечами Максим.

- А нас как отыскали? – поинтересовался Американец.

- Мы, ваша милость, попа в деревне встретили. Худой – кожа да кости, бородёнка козлиная. Да вы его, небось, помните – отцом Ксенофонтом кличут, – продолжил дядька Леонтий. – Глядим, в деревне кругом мертвецы, а батюшка могилку копает. Ну, подсобили малость, он и поведал, что вы направились Анчихриста воевать. А ещё посоветовал: коли тьма застанет, переночевать у доброго и богомольного человека Димитрия Бузырёва, бывшего суворовского солдата. Чай, его смолокурня стоить на отшибе, супостату тама неча делать. Вот так и получилось, сталбыть.

- Токмо он никакой не добрый, этот смолокур, – подал голос осмелевший Ильюшка. – Бранчлив изрядно. Принять-то нас принял, но руганью извёл. Живёт один, вот и рехнулся с ума. Когда ляхи пожаловали, мы быстренько в лес сиганули, а оне коней побрали. Куды было итить? Так и мёрзли в кустах, пока вас, вашвысбродь, не услыхали! Тут уж не оплошали – ответили, как положено…

Илья, может, и дальше продолжал бы рассказывать, но помешал горестный крик. Исходил он от смолокура Бузырёва.

- Ах, чавой наделали, окаянные! – стенал бывший суворовец, мечась перед смоляной ямой, жаром пышущей в ночь. – Ах, ты ж, нелёгкая! Дом спалили! Все поземки трупяками завалили! А кажите мне, господа бла-а-агародные, ужель иначе не придумалось? Вона как рубили басурманов! Отвели б в кусточки и пошинковали тама! Нета же! Прямо тута стали! У, курва!

- Ты говори, подлец[89], да не заговаривайся! – прикрикнул граф Толстой на мужика. Но того уже несло…