Патрик О'Брайан - Гавань измены

• Название: Гавань измены
• Автор: Патрик О'Брайан
• Издательство: группа «Исторический роман»
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2016

Продолжение приключений капитана Обри, 9 книга серии. 1812 год, после завершения миссии в Ионическом море фрегат «Сюрприз» получает новое задание. Средиземное море, база английского флота – Мальта – кишит французскими шпионам, а впереди – миссия на северном берегу Африки.

---

Как-то юный Стивен покормил ястреба-тетеревятника на глазах у сапсана, и после того случая птица уже не давалась ему в руки, лишь бросала в его сторону свирепые и неумолимые взгляды тёмных глаз. «Я ни за что не стану обижать Диану», — подумал он.

— Аминь, — пропела паства, и вскоре мистер Мартин начал проповедь.

Стивен был не знаком с красноречием англиканских проповедников и слушал с неослабевающим интересом. Капеллан вновь и вновь возвращался к теме уборки и поддержания чистоты на военном корабле.

«К чему он клонит?», — подумал доктор.

— Так для чего же, в конце концов, нужна вся эта уборка, полировка и окраска? — вопросил мистер Мартин. — Ведь в конце любой корабль идёт на слом. Его списывают со службы, возможно, несколько лет используют «купцом», но после этого, если только он не пойдёт ко дну или не сгорит, отправляют на слом, один лишь голый корпус. Даже самый прекрасный корабль, даже «Счастливый Сюрприз» закончит свои дни, став кучей дров в камине да грудой ржавого железа.

Стивен бросил взгляд на неизменный состав младших офицеров «Сюрприза» — боцмана, канонира, плотника — людей, которые провели на корабле долгие годы, пережив смену многих капитанов, лейтенантов и хирургов: плотник, очень спокойный по натуре и роду деятельности, выглядел озадаченным, а мистер Холлар и мистер Борелл, прищурив глаза и плотно сжав губы, смотрели на священника явно с сильным недоверием и зарождающейся враждебностью

С крюйс-марса Стивен не мог видеть лица Джека, но по неестественно прямой и напряженной спине предположил, что на нем застыло весьма мрачное выражение, да и многие бывалые матросы тоже явно выглядели недовольными.

Как будто осознав, что вокруг закипают страсти, мистер Мартин заговорил быстрее, призывая слушателей поразмышлять о человеке, плывущем по реке жизни — его личных заботах, желаниях, одежде, пище и здоровье. Иной раз кто-то следит за собой самым тщательным образом: делает зарядку, занимается верховой ездой, не употребляет алкоголь, купается в море, носит фланелевые жилеты, принимает холодные ванны, делает кровопускание, принимает потогонное, следит за физической активностью и диетой, а всё впустую, всё равно исход будет тем же — в конце ждет смерть, а возможно, слабоумие, не говоря уж о дряхлости. А если смерть не настигнет рано, то впереди старость, потеря здоровья, друзей и поддержки, и вынести всё это физически и душевно можно едва ли: вроде невыносимой ситуации, когда смерть разделяет мужа и жену, но всё это неизбежно, такая судьба уготовлена каждому. В этом мире ничего нового не произойдёт, окончательное поражение и смерть — вот реальность, и никаких сюрпризов, тем более уж счастливых.

— Эгей, на палубе, — раздался с фор-брамселя крик впередсмотрящего, — земля справа по носу!

Этот окрик, полностью изменивший настроение публики, чрезвычайно смутил мистера Мартина. Он сделал все возможное, чтобы разъяснить, что хотя земное житие человека и подлежит сравнению с судьбой кораблем, у человека есть бессмертная сущность, которой у корабля нет, и что непрерывное очищение и поддержание этой бессмертной сущности несомненно приведет к счастливому сюрпризу, в то время как пренебрежение, даже в виде бездумного пьянства и невоздержанности завершатся погибелью на веки вечные. Но пастырь уже утратил симпатии части слушателей и внимание многих прочих — его ораторские способности всегда оставались не выше средних, и, потеряв уверенность в себе и доверие публики, он приуныл, снова одел стихарь и закончил службу традиционной концовкой.

Спустя пару секунд после последнего «аминь», мистер Аллен взобрался на грот-марс.

— Вон там, сэр, — произнес он со скромным торжеством, передавая Джеку подзорную трубу. — Холм справа — это форт Тина, а холм слева — старина Пелузий. Вполне приемлемый подход к берегу, осмелюсь заметить.

— Самый лучший подход из всех, что я видел, — воскликнул Джек, — поздравляю вас, сэр. — Джек какое-то время разглядывал отдаленный низкий берег и добавил: — Вы видите нечто похожее на странное облако слегка к норд-весту от форта?

— Это всего лишь вода, вытекающая в море из устья Пелузия, — ответил Аллен. — Сейчас это лишь огромный мерзкий омут, в котором размножаются журавли, оляпки и тому подобные. Всю ночь они жалобно бормочут, если встать на якорь при ветре с зюйд-веста, и загадят палубу слоем в пару дюймов.

— Доктор будет рад это слышать, ему нравятся любопытные птицы.

Несколько позже, уже в каюте, потягивая из стакана мадеру, Джек сказал:

— У меня для тебя приятный сюрприз, Стивен. Мистер Аллен сообщил, что над заиленным устьем Пелузия водится бесчисленное множество водоплавающих птиц.

— Мой дорогой, — ответил Стивен, — я прекрасно об этом знаю. Эта оконечность дельты известна во всем христианском мире как прибежище малой султанки, не говоря уже о тысяче других чудес божьего творения. И я прекрасно отдаю себе отчет, что ты без малейшего раскаяния станешь меня торопить убраться отсюда, как часто делал и раньше. На самом деле я удивлен, что ты настолько бесчувственный, что вообще упомянул об этом месте.

— Ну не то чтобы без малейшего раскаяния, — заметил Джек, снова наполняя стакан Стивена. — Но всё дело в том, что нельзя терять ни минуты, как ты понимаешь. До сих пор нам просто невероятно везло с этим благословенным ​​ветром, что дул день за днем ​​— такой переход, лучше которого нельзя было и желать, и сейчас у нас есть все шансы оказаться около Мубары задолго до полнолуния, так что было бы крайне глупо упустить их ради малой султанки. Но если мы там окажемся вовремя, я говорю, если мы окажемся там вовремя, Стивен, — повторил Джек, хлопнув ладонью по столу, — то и ты, и Мартин просто пресытитесь султанками, малыми, средними и большими, да хоть двуглавыми орлами, как на Красном море, так и здесь, на обратном пути, вот это я тебе обещаю, — Джек сделал паузу и тихо присвистнул. — Скажи, Стивен, — наконец продолжил он, — тебе известно, что означает слово «кошелек»?

— Полагаю, оно означает небольшой мешочек, предназначенный для переноски денег. Пару раз довелось увидеть в своё время, да и у меня у самого был такой.

— Мне следует уточнить, что под этим подразумевают турки?

— Пять тысяч пиастров.

— О Господи, — выговорил Джек.

Он не отличался особой жадностью, а тем более скупостью, но даже в юности, еще задолго до того, как полюбил высшую математику, довольно быстро подсчитывал размер призовых денег. Как и большинство моряков. Теперь же его ум, привыкший за долгое время к астрономическим и навигационным расчетам, в считанные секунды вычислил переведенный в фунты стерлингов размер капитанской доли от пяти тысяч кошельков, выдав блистательную сумму, которая могла бы не только уладить его ужасно запутанные дела дома, но и прилично восстановить состояние — состояние, заработанное сочетанием умелой навигации, яростных схваток и необыкновенной удачи, которое он потерял или, по крайней мере, серьезно поставил под угрозу, оказавшись слишком доверчивым на берегу, когда из-за предположения, что «сухопутные» честнее и проще, чем на самом деле, не читая подписал юридические документы, поддавшись на заверения, будто это просто формальность.

— Что ж, — произнес Джек, — это весьма отрадные новости, клянусь, несомненно весьма приятные, — он снова наполнил стаканы и продолжил: — Я не говорил об этой возможности раньше, потому что все это оставалось крайне гипотетическим, настолько маловероятным. По-прежнему таким и остается. Но скажи, Стивен, что ты думаешь о шансе добиться успеха?

— В этом вопросе мое мнение почти ничего не стоит, — ответил Стивен. — Но, исходя из общих принципов, должен сказать, что любая экспедиция, о которой столько говорили, сколько об этой, вряд ли застанет противника врасплох. Об этой экспедиции ходило на Мальте столько разговоров, что даже у нас на борту нет никого, кто бы не знал, куда мы направляемся. С другой стороны, выяснился совершенно новый аспект — соглашение с французами и прибытие галеры с французскими инженерами, артиллеристами и деньгами. Конечно, я совершенно не знаю источник информации и его ценность, но мистер Покок был полностью убежден в её достоверности, а мистер Покок отнюдь не дурак.

— Я рад, что ты так думаешь, таково и мое впечатление, — Джек улыбнулся и представил ясно и четко мубарскую галеру, плывущую прямо курсом норд, сильно нагруженную и довольно глубоко осевшую. — Все же еще остались счастливые сюрпризы в этом мире, чтобы там ни говорил мистер Мартин, — заметил он, — я знавал их десятками. Ты, как я полагаю, слышал его проповедь?

— Я сидел на крюйс-марсе.

— Я бы предпочел, чтобы он не говорил о корабле в подобном духе.

— Уверен, он сделал это в знак признательности и благодарности.

— Конечно, не думай, что я ему не благодарен. Полагаю, у него были самые лучшие намерения, и я весьма признателен ему за эту учтивость. Но матросы в бешенстве, а Моуэт просто разъярён. Говорит, что уже не сможет заставить их от души скоблить палубу или не щадя живота заниматься окраской, ведь из той проповеди выходит, что этот труд — суть тщеславие, прямиком ведущее на живодёрню.