Артур Конан Дойль - Самые знаменитые расследования Шерлока Холмса

• Название: Самые знаменитые расследования Шерлока Холмса
• Автор: Артур Конан Дойль
• Жанр: Детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-92869-9

Английский писатель, публицист и журналист Артур Конан Дойл вошел в мировую литературу в первую очередь как создатель самого Великого Сыщика всех времен и народов – Шерлока Холмса. Благородный и бесстрашный борец со Злом, обладатель острого ума и необыкновенной наблюдательности, с помощью своего дедуктивного метода сыщик решает самые запутанные головоломки, зачастую спасая этим человеческие жизни. Он гениально перевоплощается, обладает актерским даром и умеет поставить эффектную точку в конце каждого блестяще проведенного им расследования.

---

– Слуги? – осведомился я. – Сколько их в доме?

– Насколько я понял, только старый дворецкий и его жена. Они, видимо, ведут очень простой образ жизни.

– Значит, в садовой сторожке прислуги нет?

– Никакой. Разве что маленький бородач – лакей. Однако, судя по всему, он занимает гораздо более высокое положение.

– Все это наводит на определенные мысли. Вы не заметили никаких признаков, что еду приносят туда из большого дома?

– Ваш вопрос напомнил мне, что я действительно видел, как старик Ральф шел с корзиной по садовой дорожке в направлении сторожки. В ту минуту мысль о еде как-то не пришла мне в голову.

– Вы наводили какие-нибудь справки в окрестностях?

– Да. Я поговорил с начальником станции и еще с хозяином гостиницы в деревне. Я просто спрашивал, не знают ли они чего-нибудь о моем старом друге Годфри Эмсуорте. Оба они заверили меня, что он отправился в кругосветное путешествие. Вернулся домой с войны и почти сразу же снова уехал. Этой истории, видимо, там все поверили.

– О своих подозрениях вы ничего не говорили?

– Ничего.

– Очень разумно. Вопросом этим действительно следует заняться. Я поеду с вами в Таксбери-Олд-Парк.

– Сегодня?

Я как раз закруглял дело, которое мой друг Ватсон описал под названием «Дело школы Аббатства» и в котором был так глубоко замешан герцог Грейминстерский. Кроме того, я занимался поручением турецкого султана, и оно требовало безотлагательных мер, поскольку проволочки могли привести к серьезнейшим политическим последствиям. Поэтому, как следует из моего дневника, отправиться в Бедфордшир в обществе мистера Джеймса М. Додда я сумел только в начале следующей недели. По дороге на Юстонский вокзал мы заехали за очень серьезным и молчаливым седеющим джентльменом, с которым я договорился предварительно.

– Мой старый друг, – сказал я Додду. – Его присутствие может оказаться совершенно излишним, или же оно может сыграть решающую роль. Пока нет нужды касаться этого подробнее.

Рассказы Ватсона, без сомнения, приучили читателей к тому, что я не трачу лишних слов и не открываю своих мыслей, пока дело расследуется. Додд, видимо, удивился, но больше ничего об этом сказано не было, и дальше наш путь мы продолжали втроем. В поезде я задал Додду еще один вопрос, желая, чтобы наш спутник услышал его ответ:

– Вы говорите, что увидели лицо своего друга за окном вашей спальни совершенно ясно – настолько, что не могли ошибиться?

– Вне всяких сомнений. Он прижимал нос к стеклу, и свет лампы падал прямо на его лицо.

– А не мог это быть кто-то на него похожий?

– Нет-нет, это был он.

– Но вы же сказали, что он изменился?

– Только в смысле цвета лица. Оно стало – как бы это выразить? – белесым, как рыбье брюхо. Будто его побелили.

– Бледность была ровной?

– По-моему, нет. Особенно ясно я видел его лоб, прижатый к окну.

– Вы его окликнули?

– В ту минуту я был слишком ошеломлен, сражен ужасом. Затем я погнался за ним, как рассказывал вам, но безрезультатно.

Дело было практически раскрыто, и требовалась только одна небольшая деталь, чтобы закруглить его. Когда после длительной поездки мы наконец добрались до своеобразного старинного длинного дома, который мой клиент описал, дверь открыл старый дворецкий. Я уплатил кучеру за весь день и попросил моего пожилого друга остаться в экипаже, пока и если мы за ним не пришлем. Ральф, морщинистый старикашка, был одет в традиционный костюм – черный сюртук и брюки цвета перца с солью, но с одним любопытным отличием. На нем были коричневые кожаные перчатки, которые при виде нас он незамедлительно снял и положил на столик в передней, пока мы входили. У меня, как мог упомянуть мой друг Ватсон, все чувства очень обострены, и я уловил легкий, но четкий запах. Исходил он как будто от столика. Я повернулся, положил на столик шляпу, опрокинул его и нагнулся, чтобы его поднять, причем так, что мой нос оказался в футе от перчаток. Да, несомненно, от них исходил странный смоляной запах. Я направился в кабинет – мое расследование было окончательно завершено. Увы, когда я сам рассказываю свои истории, приходится забегать вперед. А ведь именно сокрытие таких звеньев в цепи событий обеспечивало Ватсону его дешевые, но эффектные концовки.

Полковника Эмсуорта в кабинете не оказалось, но он появился достаточно быстро, предупрежденный Ральфом. Мы услышали его тяжелые, но быстрые шаги в коридоре. Дверь распахнулась, и он вбежал, выставив вперед бороду, с искаженным яростью лицом – таких устрашающих стариков мне еще не доводилось видеть. В кулаке он зажимал наши визитные карточки, но тут же разорвал их и затоптал клочки.

– Разве я не предупредил вас, проклятущий наглец, чтобы вы сюда носа не показывали? Чтоб я больше не видел вашей чертовой физиономии? Если вы снова явитесь без моего разрешения, я буду в полном праве пустить в ход силу. Я пристрелю вас, сэр. Богом клянусь! Это, сэр, – он повернулся ко мне, – относится и к вам. Я знаком с вашей подлой профессией, но применяйте ваши хваленые таланты где-нибудь еще. Тут они ни к чему.

– Я не уйду отсюда, – твердо заявил мой клиент, – пока не услышу от самого Годфри, что его свобода не стеснена.

Наш негостеприимный хозяин позвонил.

– Ральф, – распорядился он, – протелефонируй в полицию и попроси инспектора прислать двух констеблей. Скажи ему, что в дом вломились грабители.

– Одну секунду, – сказал я. – Вам, конечно, известно, мистер Додд, что полковник Эмсуорт абсолютно прав и у нас нет ни малейших законных оснований находиться в его доме. С другой стороны, он должен признать, что ваши действия диктуются исключительно озабоченностью судьбой его сына. Осмелюсь предположить, что, будь мне дозволено поговорить пять минут с полковником Эмсуортом, я сумею категорически изменить его позицию в данном вопросе.

– Переубедить меня не так-то просто, – сказал старый вояка. – Ральф, выполняй мое распоряжение. Какого черта ты ждешь? Звони в полицию.

– Ни в коем случае, – сказал я, прислоняясь к двери. – Любое вмешательство полиции приведет к катастрофе, которой вы так боитесь. – Я вынул записную книжку и нацарапал одно слово на вырванном листке. – Это, – добавил я, протягивая листок полковнику Эмсуорту, – и привело нас сюда.

Он уставился на листок, и его лицо перестало выражать что-либо, кроме изумления.

– Как вы узнали? – ахнул он и тяжело опустился в кресло.

– Узнавать – мое занятие. Мое ремесло.

Он глубоко задумался, пощипывая узловатыми пальцами растрепанную бороду. Потом уныло пожал плечами.

– Ну, раз вы хотите увидеть Годфри, то увидите его. Я по-прежнему против, но вы меня вынуждаете. Ральф, предупреди мистера Годфри и мистера Кента, что через пять минут мы будем у них.

Пять минут спустя мы прошли через сад и оказались перед таинственной сторожкой в его глубине. У двери стоял бородатый коротышка с выражением крайнего изумления на лице.

– Такая неожиданность, полковник Эмсуорт, – сказал он. – Это смешает все наши планы.

– Я ничего не мог поделать, мистер Кент. Нас вынуждают. Мистер Годфри может нас принять?

– Да, он ждет внутри.

Он повернулся, и следом за ним мы вошли в большую, скудно меблированную переднюю комнату. Перед камином спиной к огню стоял человек, и мой клиент, едва увидев его, кинулся к нему с протянутой рукой.

– Годфри, старина! Я так рад!

Но тот взмахом руки остановил его.

– Не прикасайся ко мне, Джимми. Стой подальше. Да, понятно, почему у тебя глаза на лоб полезли. Я не слишком похож на вылощенного младшего капрала Эмсуорта эскадрона Б, э?

Действительно, вид у него был более чем странный. Выглядел он и правда красивым молодым человеком с правильными чертами лица, загоревшего под африканским солнцем, но более темную поверхность кожи усеивали непонятные беловатые пятна, будто его побелили.

– Вот почему я не приветствую посетителей, – сказал он. – Тебя я не стесняюсь, Джимми, но обошелся бы без общества твоего друга. Полагаю, есть веская причина для этого, но мы не на равных, Джимми.

– Я хотел удостовериться, Годфри, что с тобой все в порядке. Я увидел тебя в ту ночь, когда ты заглянул в окно спальни, и не мог успокоиться, пока не разобрался бы.

– Старик Ральф сказал мне, что ты тут, и я не удержался, чтобы не взглянуть на тебя. Я надеялся, что ты меня не заметил, и должен был припустить во весь дух, когда услышал, как окно открылось.

– Но, ради всего святого, в чем дело?

– Ну, история не длинная, – сказал Годфри, закуривая сигарету. – Ты помнишь ту утреннюю схватку в Буффелсспруите под Преторией на линии Восточной железной дороги? Ты слышал, что я был ранен?

– Да, слышал, но без подробностей.

– Мы, трое, оказались отрезанными от остальных. Ты ведь помнишь, какая там пересеченная местность. Симпсон – Лысый Симпсон по прозвищу, Андерсон и я. Мы преследовали братца бура, но он залег и перестрелял нас всех троих. Симпсон и Андерсон были убиты, а я получил слоновью пулю в плечо. Однако в седле я усидел, и мой конь успел галопом промчаться несколько миль, прежде чем я потерял сознание и свалился на землю.