Артур Конан Дойль - Самые знаменитые расследования Шерлока Холмса

• Название: Самые знаменитые расследования Шерлока Холмса
• Автор: Артур Конан Дойль
• Жанр: Детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-92869-9

Английский писатель, публицист и журналист Артур Конан Дойл вошел в мировую литературу в первую очередь как создатель самого Великого Сыщика всех времен и народов – Шерлока Холмса. Благородный и бесстрашный борец со Злом, обладатель острого ума и необыкновенной наблюдательности, с помощью своего дедуктивного метода сыщик решает самые запутанные головоломки, зачастую спасая этим человеческие жизни. Он гениально перевоплощается, обладает актерским даром и умеет поставить эффектную точку в конце каждого блестяще проведенного им расследования.

---

«Вздор, мой мальчик, зато с цифрами вы чародей».

Голова у меня пошла кругом, я с трудом сдержался, чтобы не вскочить с кресла. Но внезапно я ощутил холодок сомнения.

«Буду откровенен с вами, – сказал я. – «Мосон» предлагает мне только двести фунтов, но «Мосон» абсолютно надежен. Ну, а о вашей компании я, право, знаю так мало, что…»

«Умно, умно! – вскричал он прямо-таки с восторгом. – Вы тот, кто нам нужен! Одни слова вас не убеждают, и это прекрасно. Но вот банкнота в сто фунтов, и если вы полагаете, что мы можем сговориться, просто возьмите ее как аванс в счет вашего жалованья».

«Это очень щедро, – сказал я. – Так когда мне приступить к выполнению своих обязанностей?»

«Будьте завтра в час в Бирмингеме, – сказал он. – У меня в кармане письмо брату, которое вы вручите ему. Дом сто двадцать шестой Б по Корпорейшн-стрит, где временно помещается контора компании. Разумеется, брат должен будет подтвердить ваше назначение, но, между нами говоря, никаких затруднений тут не возникнет».

«Право, не знаю, как вас и благодарить, мистер Пиннер», – сказал я.

«Никакой благодарности, мой мальчик. Вы получили только то, чего заслуживаете. Остается уладить только пару мелочей – чистейшая формальность. Вижу у вас на столе листок бумаги. Так будьте добры. Напишите: «Я даю свое согласие стать управляющим отделения «Франко-Мидлендской скобяной компании с ограниченной ответственностью» на жалованье минимум в пятьсот фунтов в год». И распишитесь».

Я выполнил его распоряжение, и он положил мою расписку в карман.

«А теперь вторая мелочь, – сказал он. – «Мосон». Как вы поступите?»

От радости я совершенно позабыл о «Мосоне».

«Напишу, что отказываюсь», – сказал я.

«Именно то, что я прошу вас не делать. Я из-за вас поссорился с управляющим «Мосона». Зашел расспросить его о вас, а он повел себя крайне оскорбительно, обвинил меня в том, что я вас переманиваю, ну и прочее в том же духе. Наконец, я вышел из себя: «Если вам нужны хорошие служащие, платите им хорошее жалованье», – сказал я. «Он предпочтет наше маленькое жалованье вашему большому», – возразил он. «Ставлю пять фунтов, что он, получив наше предложение, о вас и не вспомнит». – «Идет! – говорит он. – Мы его из грязи вытащили, и он с нами так просто не расстанется!» Его собственные слова».

«Наглец! – вскричал я. – Да я его и в глаза не видел. Так с какой стати я должен с ним считаться? Нет, не стану ему писать, раз вы это предпочитаете».

«Отлично! Ловлю вас на слове, – сказал он, вставая. – Ну, я очень рад, что заполучил такого превосходного человека для моего брата. Вот ваш аванс в сто фунтов, а вот письмо. Заметьте адрес: сто двадцать шесть Б, Корпорейш-стрит, – и не забудьте, что должны явиться туда завтра в час дня. Спокойной ночи, и да получите вы все, чего заслуживаете».

Вот все, что произошло между нами, со всеми подробностями, какие я запомнил. Вы легко представите себе, доктор Ватсон, как я радовался такой нежданной удаче. Полночи не мог уснуть, поздравляя себя с ней. А на следующее утро уехал в Бирмингем на раннем поезде, чтобы иметь в запасе достаточно времени. Вещи я оставил в отеле на Нью-стрит, а затем отправился по данному мне адресу.

До назначенного мне часа оставалось еще пятнадцать минут, но я решил, что никакой разницы они не составят. Сто двадцать шестой Б оказался пассажем с двумя магазинами внизу и каменной лестницей в глубине, ведшей к галереям, на которые выходили двери помещений, сдаваемые под конторы или приемные врачей и юристов. На стене внизу были написаны фамилии владельцев приемных, а также названия фирм и компаний, но среди них «Франко-Мидленская скобяная компания» не значилась. Я простоял там несколько минут. Душа у меня ушла в пятки, пока я гадал, не стал ли я жертвой хитрого розыгрыша. Но тут ко мне подошел мужчина и заговорил со мной. Он был очень похож на моего вчерашнего посетителя: те же фигура и голос, однако лицо у него было бритое, а волосы не такие темные.

«Вы мистер Холл Пикрофт?» – спросил он.

«Да», – ответил я.

«А! Я вас ждал, но вы пришли чуть раньше. Утром я получил записку от брата с дифирамбами по вашему адресу».

«Я как раз читал список компаний, когда вы подошли».

«Мы еще не вписаны здесь, так как только на прошлой неделе сняли это временное помещение. Пойдемте со мной и побеседуем о нашем деле».

Я последовал за ним вверх по крутой лестничке, приведшей к двум пыльным комнатушкам без ковров и занавесок. Под самой крышей. И вошел туда следом за ним.

А я-то представлял себе великолепный зал с лакированными столами и рядами клерков – такой, к какому привык. Думается, я уставился с заметным недоумением на два деревянных стула и небольшой стол, которые вместе с гроссбухом и мусорной корзинкой составляли всю меблировку.

«Не падайте духом, мистер Пикрофт, – сказал мой новый знакомый, увидев, как вытянулось мое лицо. – Рим строился не один день, а в нашем распоряжении достаточно денег, хотя пока мы и не обзавелись щегольскими конторами. Прошу вас, садитесь и дайте мне письмо».

Я вручил ему конверт, и он очень внимательно прочел записку брата.

«Вы, очевидно, произвели очень большое впечатление на Артура, моего брата, – сказал он, – а я знаю его как превосходного ценителя характеров. Правда, он, как говорится, клянется Лондоном, а я – Бирмингемом, однако на сей раз я склонен принять его совет.

«Каковы мои обязанности?» – спросил я.

«Вам предстоит управлять в Париже большим складом, из которого английская посуда будет потоками поступать в магазины ста тридцати наших агентов во Франции. Покупка склада завершится через неделю, а пока вы останетесь в Бирмингеме и займетесь делом».

«Каким?»

Он ответил, достав из ящика большую красную книгу:

«Парижский справочник с указанием занятия людей после их фамилий. Возьмите его домой и выпишите всех владельцев скобяных магазинов с их адресами. Список этот будет мне крайне полезен».

«Но ведь, наверное, существуют и специализированные справочники?» – сказал я.

«Они ненадежны. Их система отличается от нашей. Так займитесь этим и представьте мне список в понедельник в двенадцать. Всего хорошего, мистер Пикрофт. Если вы докажете свое усердие и способности, то найдете в нашей компании благодарного нанимателя».

Я вернулся в отель с большой книгой под мышкой и с весьма противоречивыми чувствами в груди. С одной стороны, я, бесспорно, получил место, и в кармане у меня лежали сто фунтов. С другой стороны, вид конторы, отсутствие ее названия в списке на стене и другие моменты, очевидные для человека, понаторевшего в Сити, пробудили неприятные опасения касательно финансового положения моих нанимателей. Однако в любом случае деньги я получил, а потому сел выполнять порученную мне работу. Все воскресенье я корпел над ней, однако в понедельник добрался только до «И». Я направился к моему нанимателю, нашел его в необставленной комнатушке и получил распоряжение продолжать работу и прийти со списком в среду. В среду список все еще не завершился, и я потел над ним до пятницы – то есть до вчерашнего дня. А тогда принес его мистеру Гарри Пиннеру.

«Благодарю вас, – сказал он. – Боюсь, я несколько недооценил сложности этой задачи. Ваш список окажет мне неоценимую помощь».

«Да, времени он потребовал порядком», – сказал я.

«А теперь я попрошу вас составить список всех мебельных магазинов, ведь они торгуют и посудой».

«Хорошо».

«И приходите завтра вечером в семь сообщить мне, как вы продвинулись. Но не переутомляйтесь. Парочка часов в мюзик-холле вечерком не причинит вам вреда после ваших трудов».

При этих словах он засмеялся, и я был поражен, увидев в его втором зубе с левой стороны большую золотую пломбу.

Шерлок Холмс радостно потер руки, а я с недоумением уставился на нашего клиента.

– Тут есть чему удивляться, доктор Ватсон, и суть вот в чем, – сказал он. – В Лондоне во время моего разговора с тем, другим, он засмеялся, когда я заявил, что не стану писать «Мосону». И я увидел у него в том же зубе точно такую же пломбу. Понимаете, в обоих случаях мое внимание привлек блеск золота. И когда я сопоставил эту пломбу с тем, что и голос, и фигура у них были одинаковые, а различия выглядели такими, какие легко создать с помощью бритвы и парика, мне окончательно стало ясно, что я имел дело с одним и тем же человеком. Конечно, сходство между братьями вполне естественно, но тот же зуб, совершенно одинаково запломбированный у обоих? Нет уж, увольте! Он вежливо со мной попрощался, и я очутился на улице в полной растерянности. Вернулся в отель, окунул голову в таз с холодной водой и попытался обдумать происшедшее. Зачем он отправил меня из Лондона в Бирмингем? Зачем приехал туда раньше меня? И зачем написал письмо себе от себя же? Ответа я не находил, такие загадки свыше моего ума. И тут меня как озарило: то, что для меня темно, мистеру Шерлоку Холмсу, наверное, будет яснее ясного. Мне только-только хватило времени успеть на ночной поезд в Лондон, увидеться с ним утром и увезти вас обоих со мной в Бермингем.