Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)

• Название: День Победы. Гексалогия (СИ)
• Автор: Андрей Завадский
• Издательство: СИ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016

Серия романов под общим названием «День Победы» является продолжением цикла «День вторжения». Здесь описываются события происходящие после вторжения армии США на территорию России.

---

На заднем сидении сопел, фыркал и кашлял хозяин угнанной машины, которого сам Слюсаренко вполне был готов использовать в качестве заложника, если вырваться из кольца облавы все же не удастся. Другое дело, оценит ли кто-нибудь жизнь этого человека настолько дорого, чтоб пропустить трех опасных террористов. В этом полковник уверен не был.

«Паджеро», впечатлявший и внешними габаритами, и простором салона, весьма удобного, уверенно катил по шоссе, заставляя хозяев «бюджетных» легковушек расступаться, освобождая ему путь. Громов, заскучав, потянулся к панели автомагнитолы, включив радио, как оказалось, настроенное на новостную волну. Очередной информационный выпуск как раз только начинался в эти мгновения. И уже через несколько секунд все трое партизан, а вместе с ними и пришедший в себя хозяин джипа, замерли, вслушиваясь в слова диктора:

— По последним данным в Южно-Сахалинске высадилось не менее пехотного батальона Сил самообороны Японии, одновременно с морским десантом на восточном побережье острова. Акватория вокруг острова в настоящее время блокирована японским флотом, в воздухе патрулируют истребители. По неподтвержденным данным имели место боевые столкновения с размещенным на Сахалине американским гарнизоном, о последствиях на данный момент ничего неизвестно.

Диджей сбивался, чувствовалось, что читает не заранее отшлифованный текст. В голосе его слышалось волнение и растерянность. Так мог чувствовать себя тот, кто на всю страну объявляет о начале настоящей войны.

— Японцы на Сахалине? Что за херня?! — Громов помотал головой, взглянув на Слюсаренко.

— Новость последних минут, — вновь торопливо зазвучал из динамика голос ведущего. — К берегам Сахалина направляется из центральной части Тихого океана американская эскадра во главе с атомным ударным авианосцем «Джон Стеннис». Части американской морской пехоты, дислоцированные вдоль российско-китайской границы, перебрасываются во Владивосток.

— Вот как, — хмыкнул Иван Слюсаренко. — Самураям надоело смотреть, как пилят Россию, и они решили себе тоже отхватить кусок, да пожирнее. Все же на Сахалине и нефть есть, и еще кое-что полезное.

— Но ведь это агрессия против американцев! Они считают Россию своей собственностью, значит, сейчас японцев попытаются скинуть обратно в океан. А это значит — война!

Громов был взволнован ничуть не меньше безымянного диктора столичного радио. Он пытался просчитать возможные варианты развития событий, опираясь на те крохи информации, что узнал из выпуска новостей, и приходил к одному и тому же результату.

— Война? Не думаю, — помотал головой полковник. — Американцам она пока не нужна, да и япошки отнюдь не так слабы, чтоб полагаться на легкую победу над ними. Штаты сами вооружили их своим лучшим оружием, и на рожон никто поэтому не полезет, как мне кажется. Да, конечно, Россию янки считают своей добычей, но формально на ее территорию не претендовали, и защищать ее не станут. А у наших продажных «вождей народа», окопавшихся в кремле, силенок не хватит. Главное, что пока о нас могут и забыть, отвлекутся на насущные проблемы. И я этому вполне рад!

Бывший полковник ФСБ уставился в окно, отвлеченно рассматривая панораму столицы, встречный поток машин. То, что происходило на дальних рубежах его страны, было серьезно, но сейчас Иван Слюсаренко просто радовался тому, что вновь остался жив, и старался в этот миг не думать о тех парнях, что погибли, прикрывая его, пали от рук таких же русских. Он обязательно вспомнит их, всех и каждого, но это будет не сейчас.

Глава 3. Курильская сага

Японское море 20 октября

Лейтенант Хироси Одзава, впившись пальцами обеих рук в леерное ограждение, не отводил взгляда от горизонта, словно там, в серой дымке, пытался рассмотреть очертания далекой земли. На самом деле ему это не удалось бы сделать, будь лейтенант вооружен даже самым мощным биноклем — только операторы радиолокационных станций десантного корабля «Осуми», двигавшегося курсом на север на всех парах, на мерцающих зеленоватым сиянием мониторах видели береговую линию.

Отчаявшись увидеть землю, Одзава скосил взгляд, привычно обнаружив в какой-то паре кабельтовых по правому борту «Осуми» силуэт фрегата «Ойодо» типа «Абакума» — «цепного пса» десантной эскадры, направлявшейся прямым курсом к острову Сахалин. Тяжелые волны, почти неощутимые для десантного корабля при его четырнадцати тысячах семистах тоннах полного водоизмещения, прихотливо играли фрегатом, крохой «всего» в две с половиной тысячи тонн и длиной от носа до кормы «только лишь» сто девять метров. В прочем, по сравнению с «Осуми» совсем не впечатлял и следовавший по левому борту, тоже примерно в двух-трех кабельтовых, эскадренный миноносец «Миоко» типа «Конго» — младший брат американского «Орли Берк», так же, как и последний, оснащенный системой управлении оружием «Иджис».

«Миоко», в подпалубных пусковых установках которого находилось девяносто зенитных ракет «Стандарт» SM-2, был основой противовоздушной обороны эскадры. Если команда эсминца подведет, то десантным кораблям — в состав группы помимо величественного «Осуми» вошли также танкодесантные корабли «Немуро» типа «Ацуми» и «Сацума» типа «Миура», следовавшие в кильватерной колонне — придется полагаться только на свои зенитки «Вулкан-Фаланкс». Но пока эсминец, возвышавшийся несокрушимой скалой, уверенно резал волны скошенным форштевнем, и сотни моряков и солдат на борту десантных судов могли чувствовать себя спокойно. Тем более, рядом был и фрегат — «Ойодо» был ключевым рубежом противолодочной обороны, хотя на появление здесь вражеских субмарин никто всерьез не рассчитывал.

Хироси Одзава не сомневался, что в точности так, как он любуется стремительными обводами эскортных кораблей, моряки с фрегата и эсминца разглядывают громаду десантного транспорта. «Осуми» действительно впечатлял — одна из крупнейших единиц Морских Сил самообороны, почти пятнадцать тысяч тонн водоизмещения, длина сто семьдесят девять метров, сквозная полетная палуба, как у настоящего авианосца, и по-авианосному же смещенная к правому борту надстройка-«остров». Именно с высоты надстройки лейтенант и созерцал открывавшуюся ему панораму.

— Мы всего в полусотне миль от цели. Скоро будет дан приказ начать высадку!

Прозвучавший справа от лейтенанта голос заставил Одзаву, погрузившегося в свои мысли, вздрогнуть, торопливо обернувшись. Рядом, с наслаждением затягиваясь только что прикуренной сигаретой, стоял командир роты Хироси Одзавы, капитан Такедо Йоши.

— Наконец-то наши политики решились взять то, что по праву принадлежит Японии, — довольно улыбаясь, словно и не ждал его впереди бой, первый, и, возможно, последний для молодого офицера, улыбнулся Йоши. — Северные территории не могут быть ничьими больше! Где-то там, на этих берегах, погиб мой дед, отражая русский десант в сорок пятом! Его взвод погиб до последнего человека, а дед встал к пулемету и продолжал вести огонь, пока русские, подкравшись сзади, не забросали его окоп гранатами! Он погиб, как самурай, и нам всем должно быть стыдно, что мы сейчас только решились сделать то, ради чего семь десятилетий назад были принесены такие жертвы!

Глаза Такедо Йоси горели, в нем кипел праведный гнев. Молодой, полный честолюбия и неподдельного уважения к предкам — самурайский меч давно погибшего деда не зря и сейчас висел на переборке тесной каюты — офицер негодовал, видя, как политики годами не прекращают бессмысленные споры, о чем-то пытаются договориться. И вот вся эта шелуха оказалась сброшена.

— А мой прадед погиб в тридцать восьмом, во время Номонганского инцидента, — вспомнил и лейтенант Одзава. — Он был летчиком-истребителем, летал на Ki-27. Те, кто видел, как все случилось, рассказали, что при заходе на посадку самолет моего прадеда атаковали русские. Сразу четыре И-16 навалились на него, почти полностью израсходовавшего и топливо, и патроны. Одного из русских мой прадед сбил, расстреляв остатки боекомплекта, а потом пошел на таран, ценой собственной жизни расправившись с еще одним врагом.

— Смерть, достойная воина, лейтенант! Ваш прадед сейчас в храме Ясукуни без сомнения, смотрит на нас! И мы не должны осквернить эту память! Мы помним своих славных предков, так надо и самим хоть немного походить на них, чтобы заслужить уважение тех, кто уже на небесах!

Такая возможность — заслужить благосклонность славных пращуров — должна была преставиться, и очень скоро. Причем не одному только Одазве или его командиру — на борту десантных кораблей находилось почти семьсот десантников, кроме того — несколько десятков танков и бронемашин, призванных усилить удар пришедшей с моря армии. И если уже устаревшие, но не списанные пока ввиду отсутствия замены «Немуро» и «Сацуми» могли высадить людей и технику лишь при помощи катеров, или еще проще — по носовой рампе прямо на берег, как это делали те же американцы на Окинаве шестьдесят лет тому назад, то «Осуми» обладал несравнимо большими возможностями.