Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)

• Название: День Победы. Гексалогия (СИ)
• Автор: Андрей Завадский
• Издательство: СИ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016

Серия романов под общим названием «День Победы» является продолжением цикла «День вторжения». Здесь описываются события происходящие после вторжения армии США на территорию России.

---

— Эй, а ну устой!

Партизан, конвоировавший журналистов, попытался задержать Гарри, но тот уже бежал к канаве. Пулеметчика, пытавшегося ценой своей жизни задержать террористов, прикрывая бегство англичан, уже вытащили на дорогу. Хопкинс, склонившись над полицейским, с удивлением понял, что тот еще жив. Он хрипло дышал, уставившись в небо полным муки взглядом, заходясь в приступах жесткого кашля и выплевывая сгустки крови. Пули, выпущенные в упор, не пробили тяжелый бронежилет, но их энергия оказалась такова, что внутренности превратились в кровавую отбивную, а кости перемололо в муку.

— Эй, кто-нибудь, этому человеку нужна помощь! — Гарри Хопкинс схватил за воротник бежавшего за ним партизана: — У вас есть доктор? Помогите этому парню!

— Доктор ему не поможет, — вместо своего бойца ответил подошедший командир. — Он уже мертв. Ему осталось несколько минут. Да его даже трогать нельзя!

— Вы будете стоять и смотреть, как этот парень умирает?! Черт, он ведь тоже русский! Что у вас за война такая?!

— Если ты так хочешь, журналист, я помогу ему, чем сумею!

Хопкинс сдавленно вскрикнул, когда русский вытащил из набедренной кобуры массивный пистолет Стечкина. Англичанин даже дернулся, было, чтобы остановить партизана, но согнулся от боли, шумно выдохнув, когда конвоир ударил его прикладом в живот. А командир боевиков встал над умирающим полицейским и неторопливо прицелился. Взгляд пулеметчика, которому так и не удалось спасти своих спутников, вдруг стал осмысленным и ясным. Он понимал, что хочет делать нависший над ним партизан, и не противился этому. Раздался выстрел, резкий, сухой, словно удар кнутом, и тело последний раз содрогнулось, принимая в себя кусочек раскаленного свинца.

— Варварство! — воскликнул Хопкинс, и Бойз, оказавшийся рядом, ткнул его кулаком под ребра, призывая к молчанию.

— Дай Бог, чтобы рядом с тобой, когда ты будешь лежать, не в силах пошевелиться, чувствуя, как из тебя по капле вытекает жизнь, как цепенеет тело от мертвенного дыхания смерти, оказался тот, кто проявит такое же милосердие, избавив тебя от долгих мучений, — произнес командир партизан, заглянув в глаза Хопкинсу. Тот отвел взгляд, а русский уже приказывал своим бойцам: — Убираемся отсюда! Пленных в машину! Всех убитых с собой, никого не оставлять!

Англичан погнали дальше, к дачному домику, изрешеченному пулями. За ним обнаружился микроавтобус УАЗ, в который затолкали не пытавшихся сопротивляться пленников. Туда же погрузили тела пяти погибших в кроткой стычке партизан, уложив их прямо на пол, у ног оцепеневших журналистов. В салон забрались двое бойцов, хмуро глянувших на своих попутчиков и положивших автоматы на колени. Один из них был ранен, рука болталась на перевязи, а лицо было в крови. Остальные партизаны погрузились в серую «Ниву», стоявшую неподалеку и так укутанную маскировочной сетью, что уже с пятидесяти метров невозможно было заметить ее.

Машины сорвались с места, резко набирая скорость. Пока УАЗ подпрыгивал на ухабах, Хопкинс гадал, что их ждет в руках партизан и куда их могут везти сейчас. Его размышления прервал приглушенный гул. Где-то неподалеку вновь гремели взрывы, сначала один, затем, через несколько секунд, еще два, раздавшиеся почти одновременно.

— Кажется, кто-то на наши подарки нарвался, — зло усмехнулся один из партизан, охранявших пленников, вспомнив про заложенные на дороге мины.

— Значит, не зря в грязи ползали!

— Дьявол, похоже парни с блокпоста нарвались, — полушепотом по-английски произнес Хопкинс, склонившись к Бойзу.

— Эй, молчать! — Один из партизан направил на пленных автомат. — Рты откроете еще раз, я вам их горячим свинцом залью!

Люди, находившиеся в «буханке», внутри которой было шумно и душно, не слышали свиста снаряда, разорвавшего воздух над дорогой, и только когда прямо перед машиной, метрах в двадцати, взметнулся столб огня, дыма и земли, водитель предостерегающе вскрикнул.

Еще два снаряда упали чуть в стороне от дороги, и по обшивке УАЗа ударили сыпавшиеся с неба комья земли.

— Черт, артобстрел! — испуганно выдохнул тот самый русский, только что грозивший пристрелить британцев. — Из минометов садят!

— Это гаубицы!

Занявшая боевые позиции батарея самоходных орудий 2С23 «Нона-СВК», дав пристрелочный залп, открыла плотный огонь, и с неба на дачный поселок, по которому петляла небольшая автоколонна, обрушился стальной град. Стадвадцатимиллиметровые снаряды рвались повсюду, и когда «буханка» резко вильнула, пассажиры сперва решили, что водитель пытается сбить противнику прицел. Только через секунду они поняли, что у машины больше нет лобового стекла, а у водителя — лица, превратившегося в жуткое кровавое месиво.

— Твою мать, — выдохнул партизан, когда УАЗ мотнуло в сторону. — Держитесь!

Неуправляемая машина снесла покатым лбом хлипкий заборчик, прокатилась по оплывшим от дождей грядкам, врезавшись в покрытый побелкой ствол яблони. Люди, находившиеся внутри, смешались в одну кучу. На Бойза, сброшенного с сидения, швырнуло труп русского партизана.

— Вот дерьмо! — выругался стоявший на четвереньках боец, пытавшийся нашарить на полу оружие. — Нужно отсюда выбираться!

Гарри Хопкинс первым пришел в себя. Сознание отключилось на несколько секунд, остались одни инстинкты, тело действовало само по себе, а когда репортер вновь пришел в себя, в руках его удобно лежал АК-74, направленный на замерших русских.

— Сидеть! — рявкнул англичанин. — Кто дернется, пристрелю к дьяволу! Замрите, даже не дышать! Билли, ты цел? Сваливаем отсюда, приятель!

— Камера! Я ее не брошу!

— Мать твою, шевелись!

Подстегнутый истеричным воплем напарника, Бойз, прижав к груди камеру обеими руками, словно заботливая мать с младенцем, выскочил из разбитой машины. Следом бежал Хопкинс. Они преодолели метров двадцать, перебираясь через гряды, цепляясь за корни, торчавшие из земли, едва не переломав ноги в заполненных водой бороздах, когда над головами просвистели пули. Двое партизан бросились следом, стреляя на бегу короткими очередями.

— Это была не лучшая идея, Гарри! — успел крикнуть Бойз, прежде чем воздух наполнился воем.

Осколочно-фугасный снаряд 3ОФ49, выпущенный «Ноной», преодолел восемь верст и, падая почти отвесно, ударил в стоявший в полутора десятках метров дом. Пять килограммов мощной взрывчатки разнесли строение в щепу, оставив на мечте его пятиметровой глубины воронку. Ударной волной людей сбило с ног, раскидывая, точно кегли. Британцы, у которых в голове звенело, словно в колокольне собора, смогли подняться вновь. Русские остались неподвижно лежать на земле, перепаханной осколками.

— О, дьявол! Кажется, я оглох, Гарри!

— Бежим, — прохрипел Хопкинс, не выпуская из рук оружие. — За мной! Туда!

— Ты уверен?

Бойз, хромая на обе ноги, бросился за своим напарником, через гряды, заборы, напролом, пока на пути их не возникли, словно вырастая из-под земли, три фигуры, замотанные в маскировочные костюмы «гилли».

— Бросить оружие! — раздалось по-русски, зло и решительно. — На колени! Не шевелиться!

Двое партизан, держа оружие наизготовку, контролировали каждое движение словно оцепеневших британцев, пока третий торопливо обшаривал их. Обнаружив удостоверения, он удивленно сообщил своему командиру:

— Это журналисты! Англичане!

— Журналисты? Пойдете с нами, — приказал русский, вооруженный пулеметом ПКМ. — Думаю, командованию будет интересно на вас посмотреть. Без глупостей, мы же террористы, — усмехнулся он, — никакие конвенции не подписывали!

Артобстрел закончился, и земля под ногами перестала дрожать. Где-то далеко на дороге, вилявшей меж покосившихся дач, остались два «Тигра», а еще дальше к окраине Нижнеуральска — пара напоровшихся на мины БТР-80. Двух британцев со связанными руками затолкали в салон пассажирской «Газели», бодро двинувшейся к городским кварталам.

— Похоже, этот раунд мы продули вчистую! — фыркнул Уильям Бойз, не обращая внимания на злобный взгляд конвоира.

Хопкинс лишь устало выругался, откинувшись на мягкую спинку удобного сидения. Микроавтобус, выбравшись с раздолбанного проселка на нормальный асфальт, бодро катил по опустевшим улицам, на которых лишь изредка можно было увидеть людей в камуфляже и с оружием в руках.

Генерал Буров исподлобья уставился на двух грязных, промокших насквозь перепуганных мужчин, которых в его кабинет не слишком вежливо втолкнул партизан. Плечистый конвоир в «горке» замер на пороге, облапив огромными ладонями цевье висевшего поперек груди АКС-74 и не сводя глаз с пленных.

— Боец, покури! — кивнул Буров.

Партизан исчез, осторожно прикрыв за собой дверь, а генерал поднес к глазам запаянные в пластик карточки удостоверений, несколько минут внимательно изучая их.