Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)

• Название: День Победы. Гексалогия (СИ)
• Автор: Андрей Завадский
• Издательство: СИ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016

Серия романов под общим названием «День Победы» является продолжением цикла «День вторжения». Здесь описываются события происходящие после вторжения армии США на территорию России.

---

Небо над Елизово очистилось, и только радист вновь и вновь безуспешно повторял рвавшие эфир позывные поднявшихся в воздух «мигов». Грохот взрывов и гул турбин смолкли, но ненадолго. Металлический треск, отражавшийся от склонов сопок, заставил одного из пилотов, как есть, в летном комбинезоне, с массивным шлемом в опущенной руке, испуганно вскрикнуть:

— Вертушки! Воздух!!!

Пара легких OH-6D «Кейюс» вынырнула из тьмы, стрекоча винтами, будто огромные стальные стрекозы. На летное поле обрушился ураган пуль, выпущенных шестиствольными пулеметами «Миниган», изрыгавшими по шестьдесят килограммов металла в секунду. Свинцовый шквал смел сгрудившихся на открытом пространстве людей. Упавший на шершавый бетон летчик видел, как рядом валились окровавленные тела его товарищей и едва знакомых солдат из аэродромной охраны. С грохотом вертолеты промчались над головой, поливая огнем что-то, скрытое за ангарами. В ответ ударили «Шилки». Огненные полосы прочертили небо, и японские вертолеты, один за другим, вспыхивая, рухнули на землю, разорванные в клочья градом зенитных снарядов.

Пара ударных вертолетов «Кобра», подошедший к аэродрому на предельно малой высоте, едва не касаясь земли полозьями шасси, «подскочили», набирая высоту, и из-под их коротких крылышек огненными стрелами сорвались управляемые ракеты BM-71 «Тоу». Одна за другой, вспыхнули получившие попадания ПТУР зенитные установки, и в их пламени метавшиеся по летному полю люди увидели идущие прямо на них цепью на малой высоте вертолеты.

— Занять оборону! — Летчик, вскочив на ноги, схватил пробегавшего мимо солдата с перекошенным от ужаса лицом. — К бою! «Косые» сейчас высадят десант! Все к оружию!

Один за другим, легкие многоцелевые UH-1H зависали над взлетной полосой, и с них на бетон камуфлированными мячиками сыпались японские солдаты. Пока главные силы генерала Танаки прогрызали оборону русских на пути к Петропавловску, пехотная рота, преодолев десятки километров по воздуху, ударила в тыл, освобождая плацдарм для такого необходимого подкрепления, которое уже ждало своего часа, погрузившись в транспортные самолеты, готовые по первому сигналу подняться в воздух с авиабаз на острове Хоккайдо.

Выкатившийся из-за ангара БТР-80 открыл огонь в упор из спаренных пулеметов по кружившим над летным полем геликоптерам. Один их UH-1 под градом крупнокалиберных пуль качнулся в воздухе, зацепившись лопастями за бетон и вспыхнув. А через секунду поток двадцатимиллиметровых снарядов, выпущенных бортовой пушкой «Кобры», разорвал тонкую броню бронемашины, отыскивая укрывшихся под ненадежным панцирем людей.

— Оружие! — Пилот вертелся на месте, озираясь округлившимися от напряжения глазами. — Дайте оружие!

Оружия рядом хватало, только стоило протянуть руку. Шагнув к распластавшемуся на земле телу солдата, летчик вытащил из-под него автомат. Передернув затвор, пилот прижал приклад АК-74 к плечу, ловя в прорезь прицела суетившиеся поодаль фигурки. Отдача ударила в плечо, и пилот, не отпуская спусковой крючок, повел стволом, видя, как валятся на бетон оказавшиеся на пути его пуль вражеские солдаты. В ответ затрещали выстрелы, сверкнули во тьме оранжевые вспышки, и что-то бесшумно и стремительно пролетело возле самого лица летчика, обдав его волной жара.

Еще несколько солдат открыли огонь из автоматов, а затем сухой треск «калашниковых» потонул в гулком грохоте пулеметов. Бронетранспортер, выехав из-за строения, открыл огонь в упор попеременно из своего могучего КПВТ и спаренного ПКТ по успевшим высадиться японским солдатам. Через несколько секунд он вспыхнул, пораженный в борт несколькими винтовочными гранатами, которые японцы выстреливали со своих «Тип-89», но в этот момент какой-то парень с едва видными на полевых погонах лейтенантскими звездочками, вскакивая в полный рост, громко крикнул:

— В атаку! За Родину! Вперед!!!

Пилот, постреливавший из автомата по суетившимся на другом конце летного поля японцам короткими, в два-три выстрела, очередями, экономя патроны, вдруг почувствовал, как какая-то непреодолимая сила подхватывает его, швыряя вперед, и тоже что-то закричал, зло, бессвязно, до боли в напряженном горле. Живой вал, сметая все у себя на пути, прокатился по бетонке. Несколько десятков русских бойцов вперемежку с вооруженными кто чем техниками и пилотами атаковали, сойдясь с противником вплотную.

Треск выстрелов сменился криками и звуками ударов. Люди, схватившись врукопашную, рычали, будто звери. В ход пошли штык-ножи и пехотные лопатки, офицеры стреляли в упор из своих «макаровых». Сталь с влажным звуком вонзалась в плоть, и стонали истекающие кровью солдаты с той и другой стороны, падая под ноги тем, кто еще продолжал сражаться. Летчик, сменивший тяжелый сверхзвуковой высотный перехватчик МиГ-31 на автомат, стреляя на бегу, в упор, до тех пор, пока не опустел «рожок». А затем, в прыжке добравшись до ближайшего вражеского солдата, пытавшегося дрожащими руками передернуть затвор винтовки, ударил того прикладом в зубы, и еще раз, и еще, до тех пор, пока лицо врага не превратилось в кровавое пузырящееся месиво. Он метался по летному полю, одного за другим настигая обратившихся в бегство вражеских солдат, бил их прикладом, орудуя «калашом», будто дубиной, вгонял в животы набалдашник пламегасителя, до тех пор, пока что-то обожгло бедро, так что все тело от пяток до макушки пронзила дикая нестерпимая боль.

Его подхватили две пары крепких рук. Молодой солдат с бледным, как мел, лицом, по которому бежали струйки крови, и незнакомый техник, немолодой мужик в промасленном комбинезоне, затащили раненого за угол ангара, служившего надежным укрытием от огня стрелкового оружия. Привалившись спиной к шершавой стене, пилот, которого торопливо перевязывал невесть откуда взявшийс санинструктор, видел, как в небе сверкали трассеры, и что-то вспыхивало у горизонта. Пару раз над головой пролетели огненные сгустки, которые не могли быть ничем иным, кроме ЗУР. С рыком прополз мимо еще один БТР, окутанный плотным облаком выхлопных газов.

Через несколько минут все стихло. Горстка перепачканных своей и чужой кровью русских солдат стояла посреди груды изрубленных, заколотых, застреленных тел. Люди хрипло дышали, оружие с бряцаньем падало из внезапно ослабевших рук на бетон.

— Кажется, отбились, — произнес кто-то рядом, летчик так и не понял, кто именно. Обернувшись, он ответил:

— Это не конец. У них не получилось зайти с тыла, значит, теперь ударят в лоб. Скоро появятся их танки, так что стоит заранее выкопать себе могилы!

Командующий Второй пехотной дивизией Сил самообороны Японии, получив сообщение, что десант, заброшенный на русскую авиабазу, уничтожен, не ощутил ничего, кроме разочарования. Гибель сотни бойцов и потеря нескольких вертолетов уже не имела существенного значения для и без того обескровленного соединения генерала Такаги Тодзио. Японский командующий бросил в бой все резервы до последнего бойца, и победа была уже практически одержана. Японские танки, буквально намотав на свои гусеницы оборонительные позиции русских войск, с рассветом вошли на улицы Петропавловска-Камчатского.

Военный совет, проходивший в одном из административных зданий на окраине столицы края, начался с короткого, но эмоционального выступления командующего объединенной группировкой российских войск.

— Японцы, нанеся массированный удар на всем протяжении линии фронта несколько часов назад, прорвали нашу спешно созданную линию обороны и развивают наступление, — глухо произнес Марат Гареев, обведя взглядом мрачных офицеров своего штаба. — Сдерживать их практически нечем. Со многими подразделениями утрачена связь — все-таки системы РЭБ у противника великолепные — но из перехваченных переговоров самих японцев следует, что многие наши отряды, оказавшись в котле, продолжают сражаться, сковывая силы противника. Но все это не имеет значения, исход сражения за Петропавловск лично у меня сомнений не вызывает. Их артиллерия уже обстреливает центральные кварталы, и скоро последние рубежи обороны падут. Мы упустили возможность эвакуировать на «большую землю» раненых и хотя бы часть гражданских, и теперь, когда в небе господствует японская авиация, а на море — их флот, оказались в окружении с единственной перспективой — геройски погибнуть в неравном бою.

— Так что же я здесь делаю? — Командир бригады морской пехоты вскочил, ударив кулаком по столу. Судя по грязному камуфляжу, «разгрузке» и пистолетной кобуре, из которой торчала широкая рукоятка АПС, он прибыл в штаб с передовой, спеша вернуться туда вновь. — Мое место — в окопах, с моими людьми, товарища адмирал! Прикажите отбыть к войскам! «Черные береты» никогда по тылам не отсиживались!

— На передовой вы — просто еще один боец, а здесь тот, кто может управлять своими солдатами, позволяя им погибнуть с максимальной пользой, — покачал головой Гареев. — Так что будьте любезны оставаться здесь, пока я не отдам иной приказ, а кому нажимать на курок, найдется и без вас. Мы проигрываем, но еще живы, и прекратим сопротивление только тогда, когда умрет последний из нас.