Андрей Завадский - День Победы. Гексалогия (СИ)

• Название: День Победы. Гексалогия (СИ)
• Автор: Андрей Завадский
• Издательство: СИ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2016

Серия романов под общим названием «День Победы» является продолжением цикла «День вторжения». Здесь описываются события происходящие после вторжения армии США на территорию России.

---

— Живее, все на борт, — рыкнул полковник, нажимая защелку магазина и слыша, как опустевшая обойма его М9 с бряцаньем упала под ноги. — Помогите лейтенанту!

Один из американцев подхватил под руку раненого Адамса, втаскивая его в самолет. Полковник Никсон, грохоча подошвами ботинок по опущенной на бетон кормовой аппарели, последним забежал в грузовой отсек С-1, погруженный в полумрак. Выскочивших навстречу японцев в летной форме поставили к стенке, тыча им в затылки пистолетными стволами, и Никсон приказал:

— Занимайте места и взлетайте немедленно! Самолет заправлен?

— Баки полны, — растерянно пробормотал один из японских пилотов. — Но нам не давали разрешения на взлет!

— Я вам его даю! Живо, выполняйте приказ, мать вашу!

— Вы не можете нам приказывать, — крикнул щуплый японец в больших круглых очках, вырвавшись из рук державшего его американского офицера. — У нас свои командиры!

— Какая твоя должность в экипаже?

— Бортинженер!

Никсон, обернувшись к одному из своих спутников, спросил:

— Нам нужен бортинженер, Грэг?

— Думаю, справимся и без него, полковник, сэр!

Больше ничего не говоря, Никсон ткнул ствол «беретты» в лоб возмущавшемуся японцу, нажав на спуск. В ограниченном пространстве грузового отсека звук выстрела прозвучал раскатом грома, брызнула кровь, и безжизненное тело шумно упало на рифленый металлический пол кабины.

— Вопросы остались, господа? По местам — на взлет!

Взвыли за бортом, набирая обороты, турбины, и сорокатонная крылатая машина сперва медленно, а затем все быстрее и быстрее, покатилась по взлетной полосе. Со стуком поднялась аппарель, по которой тотчас снаружи забарабанили пули — пришедшие в себя японцы, преследовавшие набиравший скорость самолет, стреляли ему вслед из винтовок и пулеметов. Не обращая на это внимания, Никсон обратился к своему подчиненному, усевшемуся в кресло второго пилота:

— Насколько хватит горючего, Мэтт?

— Сэр, думаю, сможем добраться до Аляски!

— Великолепно! Давно мечтал убраться из этого медвежьего угла!

Развив максимальную тягу, турбореактивные двигатели «Мицубиси» JT8D-M-9A оторвали самолет от взлетной полосы, и земля начала удаляться, подергиваясь полупрозрачной дымкой. Американцы облегченно вздохнули, наконец, выпуская из рук оружие. А оставшийся на земле генерал Такаги Тодзио, прожигая взглядом доложившего ему о захвате самолета адъютанта, приказал:

— Уничтожить их!

Транспортный самолет медленно набирал высоту, поравнявшись с вершинами сопок, господствовавших над поселком. Протянувшийся с земли луч РЛС обнаружения целей зенитной установки «Тип-87» уперся в его фюзеляж, и массивная башня, по бокам которой торчали длинные стволы автоматических пушек, развернулась, сопровождая цель.

Входящий по штату в состав Второй пехотной дивизии зенитный дивизион был переброшен на Камчатку в полном составе еще в самом начале оккупации, но достойного дела для зенитчиков так и не нашлось. В то время как их товарищи сражались с упорно не желавшими признать очевидное поражение русскими гайдзинами, расчеты ЗСУ и ЗРК несли рутинную службу, прикрывая единственный аэродром. В прочем, часть зенитных самоходок все же была переброшена на фронт, где они оказались незаменимы в качестве машин огневой поддержки пехоты, как применялись еще много лет назад в далеком Афганистане самими же русскими их смертоносные «Шилки». И теперь для единственного оставшегося в тылу зенитного взвода нашлась работа.

— Цель захвачена, — бесстрастно сообщил уставившийся в монитор оператор РЛС, на лице которого играли отблики мертвенно-синего света. — Дальность три километра, высота две тысячи метров!

— Цель уничтожить! Огонь!

Две пушки «Эрликон Контраверс» KDA выплюнули в небо поток тридцатипятимиллиметровых снарядов, настигнувший набиравший высоту самолет спустя несколько мгновений. От удара С-1А содрогнулся, а затем, словно споткнувшись в воздухе, начал снижаться, заваливаясь на правый борт.

— Нас подбили! — Сидевший в пилотском кресле американец увидел, как из подвешенной под высокорасположенным крылом мотогондолы вырывается струя густого черного дыма. — Двигатель горит!

— Гребанные узкоглазые ублюдки! — Полковник Никсон ударил кулаками по переборке. — Давай, Мэтт, попробуй посадить эту «пташку»! Спасай наши задницы!

Вцепившись в рычаг штурвала, американец изо всех сил потянул его на себя, пытаясь выровнять в воздухе «охромевший» самолет. Усевшийся в кресло бортинженера Роберт Никсон стиснул кулаки, ощущая сем телом дрожь не слушавшегося управления самолета. Пилот в последние мгновения увидел мерцающую вспышку на земле и потянувшиеся к самолету трассеры. Несколько снарядов, пройдя мимо цели, вспыхнули возле борта С-1А, а затем очередь ударила в кабину, разрывая дюраль обшивки и добираясь до укрывавшихся под ней людей. Горящий транспортник, которым больше некому было управлять, клюнул носом вниз, через несколько секунд на полной скорости врезавшись в склон сопки.

Все происходящее видел экипаж русского перехватчика МиГ-31БМ, барражировавшего вдоль восточного побережья Камчатки в готовности атаковать любую воздушную цель, приближающуюся к полуострову, или, напротив, пытающуюся покинуть его. Мощная РЛС «Заслон-АМ» позволяла контролировать огромное пространство, и пилоты, едва на радаре появился японский самолет, приготовились к бою. Но задолго до того, как противник оказался в пределах досягаемости дальнобойных ракет «воздух-воздух» Р-33С, цель вдруг исчезла с радаров. Перехватчик, круживший над нейтральными водами, продолжил свое патрулирование, которое, больше ничем не запомнилось пилотам, завершившись спустя два часа, когда истребитель совершил посадку на своем аэродроме.

А через четыре дня в воздушное пространство над Камчаткой вошел еще один самолет. Огромный аэробус Ил-96 вылетел из аэропорта Владивостока. Большую часть пути его сопровождали целых два звена истребителей Су-27. Перед их пилотами была поставлена предельно простая задача — пассажирский «борт» должен совершить мягкую посадку на полуострове, даже если ради этого пилоты истребителей вынуждены будут погибнуть в таившем опасность небе. Но перелет, длившийся чуть более трех часов, прошел спокойно, и экраны радаров «сушек» оставались пустыми до последней минуты.

Лайнер, на котором могло с комфортом разместиться три сотни человек, нес всего лишь около сорока пассажиров, но главным из них был только один человек. Валерий Лыков, занявший просторную роскошно отделанную каюту «президентского» Ил-96, не отрываясь, смотрел в иллюминатор, надеясь рассмотреть очертания полуострова, за возвращение которого в состав России столь многим людям, как никто достойным зваться патриотами, пришлось отдать свои жизни. Но под крылом идущего на большой высоте аэробуса по-прежнему лишь клубились облака, и глава правительства перенес свое внимание на единственного допущенного в роскошную каюту пассажира:

— Итак, Иван Алексеевич, информация надежная?

Иван Слюсаренко, бывший полковник ФСБ, после ухода оккупантов возглавивший разведывательные службы, в основе которых лежала нелегальная сеть «партизан», сухо кивнул в знак согласия:

— Американцы пытались покинуть Камчатку на борту японского самолета, который захватили с боем. Сами же японцы и сбили его зенитным огнем. Место падения — в десяти километрах восточнее поселка Палана. Мои парни там все обшарили, под каждую травинку заглянули. Возможно, по останкам тел удастся установить личности, но я не это не рассчитывал бы, господин премьер-министр — там мало что уцелело. Баки упавшего «борта» были полны под завязку, все сгорело дотла. Но хватит и косвенных улик — ударные беспилотники, управляемые снаряды «Экскалибур», только-только прошедшие проверку боем в Ираке и Саудовской Аравии.

— Американцы приняли участие в боевых действиях против нас! Они снабжали нашего противника оружием в разгар войны, ясно показав, чью сторону заняли. Это уже не подлодки, тайком пробирающиеся в территориальные воды, это — прямая агрессия. И мы на нее ответим! Приказываю начать подготовку к операции «Закат»!

Слюсаренко вновь кивнул. Только что, произнеся несколько слов, Лыков объявил приговор десятка миллионов людей, прямо или косвенно участвовавших в агрессии против его страны — и даже сейчас, потерпев поражение, не оставивших мыслей о продолжении войны. Они были одинаково виноваты в гибели десятков тысяч русских, и те, кто нажимал на спусковой крючок, и те, кто давал на это свое согласие, приходя на избирательный участок.

— Идет война, Иван, — негромко произнес Лыков, заглядывая в глаза своего помощника. — Пусть никто не объявлял ее, но кровь продолжает литься. Нас не оставят в покое, я уверен. Не получилось здесь и сейчас — попытаются вновь, в другом месте, в другое время, но с той ж целью. Уничтожить нас, истребить. Я надеюсь, что никогда мне не придется отдать приказ о проведении «Рассвета», но сделают это без колебаний — ради будущего моего народа, ради самого его существования. И ответственность на то, что случится потом, упадет на меня целиком, а ты и все остальные, по долгу службы обязаны мне подчиняться.