Ян Флеминг - Бриллианты вечны. Из России с любовью. Доктор Ноу

• Название: Бриллианты вечны. Из России с любовью. Доктор Ноу
• Автор: Ян Флеминг
• Жанр: Шпионский детектив

Бриллианты вечны.

Английское правительство проводит расследование крупных хищений алмазов из рудников расположенных в британских колониях. Цепочка контрабанды начинается в Сьера-Леоне, потом алмазы оказываются в Лондоне («…камни, возможно, переправляются через Либерию, а может быть — через Французскую Гвинею. Попадают во Францию. А поскольку пакет оказался в Лондоне, можно предположить, что и Лондон — часть сети») и затем уходят за океан в США. Заправляют всем этим американские гангстеры. Поскольку речь идет о работе за пределами Великобритании, к расследованию подключается МИ6. Учитывая сложность задания М делает ставку на 007. Джеймс Бонд должен под видом курьера пройти до конца цепочки контрабанды алмазов.

Из России с любовью.

Исходя из новой внешнеполитической доктрины Советских Союз стал менее агрессивным и более открытым к диалогу, но это только видимая сторона. Руководитель СМЕРШа генерал Грубозабойщиков дает указание своим лучшим специалистам Кронстейну и Розе Клебб разработать операцию устрашения, согласно которой лучший британский агент Джеймс Бонд должен быть дискредитирован, а потом уничтожен. В роли приманки должна выступить сержант КГБ Татьяна Романова…

Доктор Ноу.

На Ямайке убит резидент Ми6 майор Стренджвейз и его секретарша. Впрочем, убийство обустроено так, что все считают, будто эта парочка решила просто исчезнуть. Для расследования этого на первый взгляд незначительного дела М решает направить чудом выжившего после столкновения со СМЕРШем Джеймса Бонда. Предполагается, что 007 едет чуть ли не на курорт. К тому же дело, которым занималась в последнее время ямайская резидентура, кажется почти нелепым для разведки — уменьшение колонии розовых фламинго на острове Крэб Ки. Но именно этот след приведет Бонда к еще одной угрозе британской (и не только) безопасности.

---

— Спасибо.

— Пожалуйста.

В дальнем конце приемной стоял низенький турникет, рядом с которым были прикреплены две картонные руки с надписями «грязь» и «сера». Их указательные пальцы были направлены, соответственно, вправо и влево.

Бонд прошел через турникет и, повернув направо, попал в сырой коридор с цементным, плавно уходящим вниз полом. Спустившись по нему и пройдя сквозь крутящуюся дверь, он оказался в длинной зале со стеклянным высоким потолком и кабинами вдоль стен.

В зале было душно и жарко, пахло серой. Двое молодых, на вид не шибко умных, парней, единственной одеждой которых были серые полотенца вокруг талии, играли в карты за стоящим у входа столиком. На столике были две наполненные до отказа окурками пепельницы и тарелка с грудой ключей. Один из них, увидев Бонда, выбрал на тарелке ключ и протянул ему. Бонд подошел и взял ключ.

— Двенадцатая, — сказал парень. — А билет где?

Бонд отдал ему розовую бумажку, и тот лениво махнул рукой в сторону находившихся у него за спиной кабин, а головой кивнул на другой выход из зала.

— Ванны принимают там.

Оба забыли про Бонда и вернулись к своей игре.

В обшарпанной кабине не было ничего, кроме сложенного полотенца, на котором от частой стирки не осталось ни единой ворсинки. Бонд разделся и обвязался полотенцем. Банкноты он свернул в тугой рулончик и засунул их в карман пиджака, прикрыв носовым платком. Надеялся он на то, что сюда любой мелкий воришка вряд ли залезет, если времени в обрез. Кобуру с пистолетом он повесил под пиджак, вышел из кабины и запер за собой дверь.

Бонд даже представить себе не мог, что за картина ждет его в процедурном помещении. Сначала ему показалось, что он в морге. Но не успел он прийти в себя, как рядом с ним очутился толстый лысый негр с длинными, обвисшими усами. Он оглядел Бонда с головы до ног.

— Что у вас не в порядке, мистер?

— Да вроде все нормально. Просто хочу попробовать, что такое грязевая ванна, — ответил Бонд.

— Ладно, — сказал негр. — Сердце не барахлит?

— Нет.

— Ладно, тогда сюда.

Вслед за негром Бонд прошел по скользкому цементному полу к деревянной скамье, стоявшей рядом со старенькими душевыми, в одной из которых стоял облепленный грязью голый человек, а второй, с характерным для боксеров приплюснутым ухом, поливал его из шланга.

— Я скоро буду, — безразличным тоном произнес негр и отправился по своим делам, шлепая большими ступнями по мокрому полу. Бонд посмотрел в спину этому огромному дяде, и у него мурашки пошли по коже при мысли, что ему придется доверить свое тело его лапам с розовыми шершавыми ладонями.

К цветным Бонд относился также, как и к белым, но тем не менее подумал, что Англии повезло больше Америки, где людям приходится сталкиваться с расовой проблемой с младых ногтей. С улыбкой он вспомнил слова Лейтера, сказанные еще во времена их последней совместной работы в Америке. Бонд тогда обозвал мистера Бита, известного преступника из Гарлема, «гадским нигером», на что Лейтер поучающим тоном заметил:

— Осторожнее, Джеймс. Здесь у нас люди относятся к цвету кожи столь серьезно, что даже в баре нельзя попросить налить тебе джиггер [7] рому. Надо говорить — что ты думаешь? — «джегро».

Воспоминания о Лейтере подбодрили Бонда. Он перестал смотреть на негра и принялся рассматривать других любителей грязевых ванн.

Процедурная представляла собой квадратную серую бетонную коробку. С потолка свисали четыре лампы без плафонов, усаженные мухами. Они освещали отвратительные серые стены и пол, усеянные капельками влаги. Вдоль стен стояли деревянные помосты на козлах. Бонд автоматически пересчитал их: двадцать. На каждом из них стояли похожие на гробы деревянные ящики, закрытые крышками на три четверти. В большинстве этих «гробов» были видны уставившиеся в потолок потеющие распаренные, красные лица. Несколько пар глаз были обращены сейчас на Бонда, но владельцы остальных видимо спали.

Один из ящиков был открыт, крышка стояла рядом, а один из бортиков откинут. Он-то, скорее всего, и был предназначен для Бонда. Негр застилал ящик тяжелой, отнюдь не первой свежести простыней. Закончив, он выбрал из стоявших в центре комнаты две бадьи, доверху наполненных дымящейся темно-коричневой грязью, и с грохотом поставил рядом с ящиком. Он погружал свою огромную руку в одну из бадей и размазывал густую вязкую грязь по дну ящика, пока не покрыл его слоем сантиметра в два. На некоторое время он прекратил это занятие — чтобы грязь остыла, — подумал Бонд, — и подошел к щербатому корыту, откуда, порывшись в огромных кусках льда, извлек несколько мокрых полотенец. Повесив их на руку, на манер официанта, он прошел вдоль занятых клиентами «гробов», останавливаясь, чтобы положить холодные полотенца на пышущие жаром лбы.

Больше в комнате ничего не происходило, и было бы совсем тихо, если бы не звук льющейся из шланга воды. Но вот и этот звук прекратился, и раздался голос:

— Все, господин Вайс, на сегодня хватит.

Толстый голый мужчина с густой черной порослью на теле кое-как выбрался из душевой и стоял, ожидая пока человек с приплюснутым ухом оденет его в ворсистый купальный халат и вытрет ему ноги. Потом его проводили до двери, через которую Бонд попал в эту комнату.

После этого человек с приплюснутым ухом вышел уже через другую дверь, в противоположной стене. Несколько мгновений эта дверь была приоткрыта, и Бонд увидел за ней траву и кусочек благословенного неба. Но человек вскоре вернулся с двумя новыми ведрами дымящейся грязи, захлопнул дверь ногой и поставил ведра в середине комнаты.

Негр, тем временем, вновь подошел к предназначавшемуся для Бонда ящику и потрогал грязь ладонью. Он повернулся и кивнул Бонду:

— Готово, мистер.

Бонд приблизился. Негр снял с него полотенце, а ключ от кабины повесил на крючок рядом с ящиком.

— Вы когда-нибудь принимали грязевые ванны?

— Нет.

— Так я и думал, поэтому температура будет сначала 40 градусов, а потом, если все пойдет нормально можно довести до 45 градусов, и то и до пятидесяти. Ложитесь.

Бонд осторожно залез в ящик и лег. Первый контакт с грязью кожа восприняла болезненно. Он медленно вытянулся во весь рост и опустил голову на накрытую чистым полотенцем пуховую подушечку.

Как только Бонд устроился, негр обеими руками принялся покрывать его слоем свежей грязи.

Грязь была цвета темного шоколада, мягкой, тяжелой и жирной. Запах горячего торфа резко ударил в нос. Бонд следил за тем, как блестящие толстые руки негра превращали его в жутковатый черный холм. Знал ли Феликс Лейтер о том, как выглядит эта процедура? Бонд злобно ухмыльнулся. Ну, если это была одна из шуток!..

Наконец негр закончил свое дело. Только лицо и область сердца были свободны от грязи. Бонду показалось, что он начал задыхаться, и пот заструился по его лбу и вискам.

Отработанным движением негр, взяв простыню за уголки, набросил ее на Бонда и обернул его тело и руки. Получившаяся упаковка была пожестче смирительной рубашки: Бонд мог лишь едва-едва двигать пальцами и головой. Негр закрыл борт ящика, накрыл его сверху деревянной крышкой. Операция завершена.

Негр снял висевшую в изголовьи грифельную доску, посмотрел на настенные часы и записал на доске время: шесть вечера.

— Двадцать минут, — сказал он. — Ну, как, нравится?

Бонд промычал нечто нечленораздельное.

Негр пошел к другим клиентам, а Бонд остался лежать, тупо глядя в потолок, чувствуя, как пот заливает лицо, и проклиная Феликса Лейтера.

В шесть часов вечера три минуты дверь открылась, и появилась обнаженная костлявая фигурка «Трезвонящего» Белла. Мордочка его напоминала лисью, а под кожей можно было пересчитать все ребра. Гордо задрав нос, он прошествовал на середину комнаты.

— Привет, «Трезвонящий»! — сказал человек с изуродованным ухом. — Говорят, у тебя неприятности? Паршивое дело!

— Энти распорядители скачек — болваны набитые, — с кислой миной отозвался Белл. — Кто может сказать, зачем бы это мне подсекать Томми Лаки? Это же мой кореш! Просто взяли — и отрезали меня, ни за что, ни про что. Эй, ты, ублюдок черномазый! — ногой он преградил путь проходившему мимо с полным ведром грязи негру. — Ты с меня сегодня должен согнать двести граммов веса, а то я щас сожрал тарелку жареной картошки.

Негр спокойно перешагнул через протянутую ногу и хмыкнул.

— Не боись, детка, — сказал он ласково. — Я те на крайний случай руку оторву. Глядишь, и весу поменьше будет. Погоди, скоро буду.

Дверь опять открылась, и в щель просунулась голова одного из картежников.

— Эй, боксер, — обратилась она к человеку с приплюснутым ухом. — Мейбл говорит, что не может дозвониться до «деликатески» [8] и заказать себе жратву. Что-то с телефоном. То ли обрыв, то ли что.