Анна Йокаи - Что с вами, дорогая Киш?

• Название: Что с вами, дорогая Киш?
• Автор: Анна Йокаи
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-05-002359-9

Рассказы Анны Йокаи — современной венгерской писательницы — привлекают богатым материалом, почерпнутым из повседневной жизни.

Как не растерять человечность в суете повседневности? Как прожить в соответствии с нравственными принципами? Как добиться желанной гармонии? Эти вопросы задает себе и читателям автор.

---

Петер резко поднялся.

— Бросьте! Я ухожу.

— Вы вымокнете, — машинально проговорила она.

— Да оглянитесь. Чернота исчезла. Жарит сильнее, чем днем. А ведь солнце уже садится.

— Жаль, — улыбнулась Маргит и стала причесываться. — Так когда премьера?

— Пятого. Вы же знаете. Красивая у вас машина. «Мерседес»?

Она рассеянно уставилась на кремовый автомобиль за оградой.

— Да. Раньше была «шкода».

— Не много с ней возни?

— Да нет, пока бегает. Вот только бензин жрет.

— Конечно, недешевое удовольствие… Ну… я пойду. Надеюсь, еще встретимся, милая…

«Боже, он даже имени моего не знает!» — возмутилась она про себя.

— Маргит.

— Милая Маргит, до свидания! — выпалил Петер, поклонился и пошел.

Но у ворот он неожиданно остановился. Побежал назад. Поднял из-под ног Маргит белый камешек и застенчиво, словно мальчишка леденец, положил его на раскрытую ладонь Маргит.

Пять ее пальцев — будто когти хищной птицы — плотно сомкнулись над шероховатым кругляшом.

— Сил моих больше нет… Иди ты к черту! Перед премьерой для меня существуют только звери, могла бы уже знать! — орал на Катоку капитан тридцать первого августа.

— Ты думаешь, мне от тебя чего-нибудь нужно, скотина? Вон твоя вонючая слониха, иди к ней и целуйся! Самая тебе пара! — взвилась Катока и плюнула в капитана. Капитан швырнул в нее пепельницей. Катока схватила вазу, но Стелла вцепилась в нее и потащила в туалет, Вернера тем временем теснил к дверям Карчи.

Морелли просто рассвирепел.

— Скажи, — повернулся он к Петеру, который лениво позевывал у окна, — скажи, ну разве не позор? Это еще по-божески, а ведь в прошлом году мы их разнимали огнетушителем.

Возвратился Карчи.

— Что толку бежать за телегой, если тебя в нее все равно не посадят? Противно.

— Кретин ты, — высунула Катока голову из туалета, — я только раз хочу с ним переспать, всего один раз, идиот…

— Цыц! — гаркнула за ее спиной Стелла и втянула ее назад. — Не вылезай из-под крана!

— Сброд какой-то… а ты мучайся, делай с ними программу! Да я вам такого строгача влеплю за четыре дня до премьеры, что вы у меня посинеете! Здесь рабочее место, а не что-нибудь! Дома хоть перегрызитесь, а здесь чтоб был порядок!

— Совершенно верно, — крикнул через окно капитан, — пусть вместо меня Тони выходит, может, его сожрут вместе с вами со всеми в придачу, и будет полный порядок.

— Да ты, да я… — Карчи рванулся к двери, но Петер схватил его за руку, повернул к себе и улыбнулся в глаза. «Бросьте! Все это мыльные пузыри», — как бы хотел он сказать.

Карчи перевел дух. Высвободил руку и поискал глазами Морелли:

— Ну что с ними делать? Ненормальные…

— Вышвырнуть! Перевести кого-нибудь в другую труппу, — убежденно сказал Морелли.

— Да, но кого?

Морелли хмыкнул.

— Это пусть директор решает. Директор все знает, — забормотал Тони.

Карчи вздохнул. Один — скотина, другой — идиот.

— Надо выгнать того, кто виноват, — с достоинством докончил Тони.

— Кого резать, кого бить, все равно тебе водить… Это старые штучки, дядюшка Тони… Не знаю, насколько вас интересует мое мнение, но, по-моему, лучше сказать этой ретивой фее всю правду, — подал голос Петер.

— Какую правду? — удивился Морелли.

Петер широко раскрыл глаза.

— Хватит шутить… Вы действительно не знаете?

Они непонимающе переглянулись. Тони даже выпустил из рук мяч. У Карчи задергалась щека.

— Да о чем вы?

— Подите сюда, — призывно помахал Петер и подошел к окну.

Все с некоторой робостью последовали за ним.

— Я сразу обратил внимание…

Вернер сидел на корточках посреди сада, в гуще чахлого львиного зева. Он отщипывал один за другим густо-розовые цветки и с жадностью открывал и закрывал плотно захлопывающиеся чашечки. Потом, зажмурившись, стал мерно водить по лицу мохнатыми лепестками. Прошло несколько минут, а он все сидел, закусив нижнюю губу, казалось, весь в ожидании. Карчи только хотел сострить, как вдруг Вернер с обидой вскочил и принялся хлестать вокруг себя кнутом. Сбитые цветы кучками громоздились вокруг него.

— Нервы, — извиняюще прошептал Карчи, — нервы совсем никуда…

Петер обернулся к Морелли:

— Он уже не мужчина… Понимаете?

Морелли был ошарашен.

— Мне это и в голову не приходило.

— Что там у вас происходит? — похлопала Стелла Тони по спине.

Тони не ответил. Стоя на стуле, он смотрел поверх голов во двор. Остальные постепенно отхлынули от окна, а он все не двигался с места. Потом вдруг замолотил ногами по стулу, все быстрее и быстрее.

— Вы, — крикнул он, указывая на Петера коротенькими пальцами, — вы — растленный тип!.. Я вас ненавижу!

Зазвенел звонок на репетицию.

— Идемте, — сконфуженно позвал Карчи. Все с облегчением последовали за ним. Петер тоже вышел, скользнув по карлику безучастным взглядом.

Тони еще постоял на стуле, потом осторожно слез, колени у него дрожали.

В день генеральной репетиции Маргит бродила возле выхода. Ждала мужа. Белое платье ее резко контрастировало с почти негритянской чернотой загара. Вместо привычного запаха духов вокруг витал легкий солоноватый аромат.

— Чудный вечер. Я за тобой. — И мягким движением она опустила руки на плечи Морелли. Кивнула идущему следом Петеру. — Скажи, что ты в восторге.

— Очень мило с твоей стороны. — Морелли коснулся губами ее волос. И подосадовал. Он только что попросил Петера пройтись с ним. Хотелось услышать его мнение насчет номера с птицами. Неловко будет отсылать Маргит, раз уж она за ним приехала.

Петер неожиданно выступил из-за его спины. Склонился к руке Маргит, поцеловал и даже шаркнул ножкой. Он был определенно смешон.

— Вам в какую сторону? А то влезайте к нам, немного подвезем… — небрежно бросила Маргит и посмотрела на освещенную афишу на фасаде, куда розовыми буквами уже подписали: «Петер Крона, летающий человек».

Морелли ждал, что Петер ответит, но тот молчал.

— Видишь ли, радость моя, в чем дело… — начал он сам, — дело в том, что мы хотели немного прогуляться. Завтра премьера, а у нас еще кое-что…

— Что кое-что? — спросила Маргит.

«Нервничает. Ужасно нервничает, по голосу слышу», — подумал Морелли. Он уже почти решил, что поедет с ней.

— Речь идет о новом номере, ты же знаешь…

— А что о нем говорить? Мы же вчера с тобой все обсудили. Разве сегодня были срывы? Или шеф чем-нибудь не доволен?

— Ну что ты! Карчи очень нравится. Я могу быть спокоен.

— Так в чем же дело? Что за фокусы такие, хотелось бы знать? — Голос ее пресекался.

Петер тронул Морелли за плечо.

— Отложим до другого раза. Езжайте домой.

— Неужели? Вы разрешаете? Как это любезно с вашей стороны… — ядовито проговорила Маргит. Лица ее уже не было видно в быстро сгущающейся темноте. — Мое почтение!

— Но Маргит… — сделал последнюю попытку Морелли. И взял жену за руку. Маргит со всей силой впилась ногтями в его ладонь, потом оттолкнула его.

— Оставь меня!.. Я прекрасно без тебя обойдусь. Без вас обоих! Идите куда хотите! — И она стремительно кинулась к машине. Буквально рухнула на сиденье. Рывком сорвала машину с места.

Морелли в смущении прокричал ей вслед:

— Подожди у развилки! Слышишь? Не дури, Маргит!.. — Но машина уже скрылась из виду.

— Ничего не понимаю… Такой взбудораженной я ее еще никогда не видел.

— Премьера… — ничего не выражающим тоном сказал Петер.

— Ты думаешь! Но так волноваться! Не следовало отпускать ее одну.

— Ничего с ней не случится, — насмешливо буркнул Петер.

— Да я не о том, — сказал Морелли. Он представил себе ночь. Долгие рыдания, полосы света на стене, отбрасываемые ночником. Теперь уже все равно.

— Я, пожалуй, пойду…

— Брось, ничего страшного. Дойдем до пруда, а потом я отправлюсь домой. — Невольным движением он взял Петера за руку. Тот высвободил руку и закурил.

Молча они двинулись в путь. На улицах было еще людно. Хрустальное сияние выглянувших звезд слегка охладило горячий, сливово-синий воздух.

— Какое чистое небо. — Морелли показал на звезды: — Падают…

— Загадайте желание.

— А почему бы и нет? Я люблю всякую бессмыслицу.

— Наша профессия такая.

— Не профессия, а искусство… У меня, Петер, нет профессии.

— Однако зарабатываете вы неплохо!

— Ты что придираешься? Ты же прекрасно знаешь, о чем я говорю. И прошу тебя, давай на «ты». Впрочем, если не хочешь, скажи прямо.

— Да нет, отчего же, — запротестовал Петер, — просто как-то не получается. Язык не поворачивается, и все тут. Не обращайте внимания, говорите мне «ты».