Андраш Беркеши - Перстень с печаткой

• Название: Перстень с печаткой
• Автор: Андраш Беркеши
• Издательство: Вече
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-9533-1496-5

Последние месяцы Второй мировой войны. Половина Европы в руинах, Венгрия истекает кровью... Отважные венгерские подпольщики из последних сил ведут борьбу за скорейшее освобождение своей исстрадавшейся родины. Гестапо готовит операцию по ликвидации венгерского Сопротивления, но разведчик Кальман Борши рушит планы нацистов.

Увлекательнейший военно-авантюрный роман Андраша Беркеши «Перстень с печаткой» был экранизирован венгерскими кинематографистами в 1967 году и снискал заслуженный успех у многомиллионной зрительской аудитории.

---

— Господин старший инспектор, — заговорил Буша, опершись на руки, — я не отрицаю, что я коммунист. Но поверьте, что ни о каком оружии я не знаю. В чемодане была обувь — ведь как-то нужно жить…

— Зачем вы везли из Мишкольца обувь?

— Потому что мой друг Янош Клич взялся помочь мне распродать ее.

— Оставим эту сказку, Буша. Вас сильно избили. Отдыхайте до утра. Утром мы продолжим, а до этого подумайте.

Полчаса спустя Шалго уже сидел в комнате подслушивания. Офицер технической службы, низенький молодой человек в очках, ловкими движениями вращал ручки аппарата. Но из репродуктора пока слышно было только посвистывание.

Внезапно наступила тишина, слышно было только легкое гудение аппарата. Прошло, наверно, с полчаса, а тишина все еще не нарушалась. Шалго прикрыл тяжелые веки и терпеливо ждал. Потом они услыхали шепот.

— Как ты думаешь, кто предатель? — Шалго узнал голос Буши.

— Меня схватили на станции. («Это Клич», — подумал Шалго.) В полицейской машине уже было десять человек. Хорват сказал — всех замели. А что с оружием?

— Спрятано в надежном месте. Белочка ловко все проделала.

— Ты признался, что в чемодане было оружие?

— Нет. Я сказал, что обувь. Взялся, дескать, помочь тебе распродать товар. Деньги пополам.

— Тогда я не понимаю.

— И я тоже. Мне точно перечислили, сколько ручных гранат и сколько револьверов было в чемодане.

— Столько и было?

— Я не считал, Ворчун сказал, что ровно столько.

— А кто такой Ворчун?

— Инженер. Он достал оружие.

— Ты же сообщил, что ты сам его достал.

— Ну, в конечном счете я достал.

— Клич, не виляй. Расскажи подробно, как ты раздобыл оружие. Говори спокойно — важна каждая деталь. Ты же сообщил, что оружие достал твой младший брат со склада.

— Я сказал неправду, Нервный. Ну, не злись. Я думал, что, если я скажу правду, ты не разрешишь прибегнуть к этому способу. А мне очень хотелось раздобыть оружие. Без него мы не можем бороться против нацистов.

— Брось болтать, Клич. Кто этот Ворчун и где ты с ним познакомился?

— Меня познакомил с ним Шпаник. Они вместе работали в профсоюзе. Шпаник сказал, что инженер — надежный человек. Таким он и мне показался. Я разговаривал с ним. Он сказал, что работал по военной линии, но потерял связь. Ему было дано задание достать оружие. Он достал, но его верхний связной не объявился; поэтому он не знал, что делать с оружием.

— Ты болван, Клич. Болван, черт тебя побери… Почему же ты не сказал об этом раньше?! Почему ты солгал?

— Не сердись, Нервный. Я хотел доказать…

— И тебе это удалось. Ты доказал, насколько ты безответствен. Вот и преподнес нам эту провокацию.

— Не сердись.

— При чем тут сердись или не сердись. Речь идет о гораздо большем, Клич. Сколько человек провалилось?

— Не знаю, по крайней мере двадцать.

— Этому Ворчуну ты, разумеется, сказал, что, дескать, оружие переправишь потом в Будапешт? Не так ли? Потому что, мол, у тебя есть связь с Будапештом… Почему ты молчишь? Отвечай.

— Да, сказал.

— Ворчун, конечно, не провалился.

— Я не видел его.

— Кем он интересовался? Отвечай.

— Он спрашивал, знаю ли я Белочку.

— И ты, наверно, сказал, что знаешь?

— Я сказал только, что Белочка осуществляет со мной связь.

— Видишь, Клич, так происходит, когда люди теряют скромность. Ты хотел стяжать себе славу тем, что достал оружие, и умолчал о столь важных обстоятельствах, при которых это осуществил.

— Не сердись, Нервный.

— Ты говоришь это уже в третий раз, Янчи. Речь идет сейчас о жизни и смерти. Подай воды, я не могу двигаться.

Затем наступила тишина…

— Итак, Белочка, — тихо произнес Шалго. — Немного, но и это кое-что. Вызовите сюда двух стенографисток, — повернулся он к офицеру, — и пусть они запишут этот разговор. — Шалго встал, потер лоб и с озабоченным лицом вышел в коридор. Он чувствовал себя очень усталым и отправился домой.

Когда Марианна проснулась, утро уже полностью вступило в свои права. Дверца шкафа была приоткрыта — это показалось ей подозрительным. Помнится, она ночью плотно закрыла шкаф. Девушка встала, подошла к шкафу и еще шире распахнула дверцу. Чемодана не было и следа. Она вошла в ванную комнату, огляделась. Лицо у нее покрылось мертвенной бледностью. Марианна постаралась овладеть собой.

Быстро умывшись и одевшись, она поспешила в сад. Вошла в розарий и, кивнув Кальману, чтобы тот следовал за ней, направилась к аллейке, тянущейся вдоль забора. Кальман по лицу девушки понял, что она встревожена. Под сенью одного из кустов сирени Кальман притянул к себе Марианну и, не спрашивая ее ни о чем, с такой силой сжал в объятиях, что у Марианны перехватило дыхание. Но ей сейчас было не до нежностей; она высвободилась из объятий молодого человека и шепотом спросила:

— Кальман, я не нахожу чемодана.

— Какого чемодана? — с наигранным удивлением поинтересовался Кальман, а сам подумал, что сейчас он преподаст ей урок.

— Того, что ты вечером взял у меня из рук.

— Так я же отнес его в твою комнату.

— Он исчез.

— И сейчас из-за этого я не могу поцеловать тебя? Для тебя чемодан дороже, чем я?

Марианна готова была расплакаться. Она схватила его за руку.

— Это очень серьезно, Кальман.

— Гм, весьма мило. А что же было в чемодане?

— Да всякая всячина…

— Где ты была так долго?

— В провинции, у подруги. Кальман, дорогой, ты действительно не знаешь, где он?

— Он в надежном месте. А эту «всякую всячину» я спрятал в котельной. Но ты заслуживаешь того, чтобы тебя крепко отшлепали.

— Спасибо, — проговорила девушка с облегчением.

— Черт возьми, как ты можешь быть настолько легкомысленной? И где ты пропадала столько времени?

— У подруги…

Кальман раздраженно прервал ее:

— Это ты можешь на допросе говорить.

— Я даже тебе не могу сказать другого.

— И ты от нее получила гранаты?

Девушка взглянула на него, взяла его за руку и поцеловала в ладонь, а потом прижалась к ней щекой.

— Ведь ты же не допрашиваешь меня?

— Нет, именно допрашиваю. Я должен знать, что случилось. Я боюсь за тебя. Не совершили ли вы какой-нибудь ошибки? По-моему, что-то не в порядке, раз ты притащила этот чемодан домой. Я очень прошу тебя, скажи мне.

Девушка растянулась на скамейке, положила голову Кальману на колени и закрыла глаза.

— Единственное, Кальман, что я могу тебе сказать, это то, что мой напарник провалился, а я еле сумела спастись.

— Тебе немедленно нужно перейти на нелегальное положение.

— Я не могу этого сделать, пока не получу указания. И куда я пойду? У меня нет других документов, а кроме того, я должна известить своих товарищей о провале моего напарника.

— Марианна, я не коммунист, но сейчас я сражаюсь вместе с вами, ты должна довериться мне. Я очень прошу тебя. Я дам тебе один адрес или сведу тебя туда. Там ты сможешь укрыться. Я же выполню твое задание. Скажи, куда нужно отнести оружие, кого я должен известить? Послушай меня, я все сделаю.

Марианна притянула к себе голову Кальмана.

— Это невозможно, мой дорогой. Я не имею разрешения на это… Мой товарищ меня не выдаст, а за мною слежки не было. Иначе меня давно схватили бы. Я должна остаться.

Однако Кальман не сдавался.

— Возможно, ты имеешь такое указание, но это же глупо. Так мы никогда не победим немцев.

— Как это «так»?

— А так, что мы даже друг от друга все скрываем. Если ты мне, человеку, который ближе всех тебе, человеку, о котором ты знаешь, что он антифашист, и то не доверяешь, так как же ты решишься довериться другим? Разве можно бороться обособленно, доверяя только самим себе?

Марианна подставила лицо весеннему солнцу.

— Твой отец поручил мне тебя, — тихо сказал Кальман. — Он просил меня присматривать за тобой, оберегать тебя.

— Я знаю.

— Ты говорила с ним?

— Позавчера в Сегеде. Я сообщила ему, что стану твоей женой.

— И что он сказал?

— Он пожал плечами и сказал, что у него есть более важные заботы. Его даже не заинтересовало, что в октябре он станет дедушкой.

— Кем станет в октябре? — переспросил Кальман.

— Дедушкой, — спокойно повторила Марианна. — Он не захлопал в ладоши от счастья. А я думала, что он обрадуется.

Только тут дошли до сознания Кальмана слова девушки. Ошеломленный, он спросил:

— Ты ждешь ребенка?

— Да, ребенка, — подтвердила Марианна. Голос ее не выдавал никакого волнения.

Кальман же не мог прийти в себя от неожиданности.

— И ты хочешь сохранить его?

— А что же, по-твоему, мне следовало бы сделать?

— Сейчас война.

— Неужели? — По лицу Марианны скользнула ироническая улыбка. — Ты только сейчас сообразил, что идет война?