Николай Храмцовский - Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода

• Название: Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода
• Автор: Николай Храмцовский
• Издательство: Книги
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-94706-026-4

«Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода» Николая Храмцовского впервые был издан в 1857 (I часть) и 1859 (II часть) годах. Это уникальный памятник нижегородского краеведения. Знаток прошлого Нижегородской земли, краевед и историк Н. И. Храмцовский систематизировал и свел воедино богатейшую информацию, по крупицам добытую им из огромного количества архивных материалов и исторических исследований.

В качестве дополнения в книгу включен очерк А. В. Экземплярского «Суздальско-Нижегородское великое княжество».

---

В том же периоде появились: в драме — Мочалова, в водевиле — Стрелкова 2-я и Глазунова; последняя была очень талантливая актриса.

В этот период, во время ярмарки, из артистов императорских театров играли Щепкин, Марковецкий, Живокини, Самарин, Бантышев, Немчинов, Самойлова, Косицкая, Немчинова и Мартынов; последнему, в 1852 году в его бенефисе на ярмарке, за исполнение роли Скакункова в «Мнимой Фанни Эльслер» почитатели его таланта поднесли золотой браслет с драгоценными каменьями.

После пожара почти два года в городе не было театра: он открывался только в ярмарку. С 1855 года он поступил в заведование дирекции, что имело очень выгодное влияние и на труппу, и на публику; на нем в ярмарку 1855 года играли Щепкин, Живокини, Марковецкий, Лазарев, Леонидов и Иванова.

В городе театр открылся 1 декабря 1855 года, в доме крестьянина Бугрова на Верхнебазарной площади. В театральном зале всех лож в двух ярусах 44, кресел 65, мест за креслами 59; в верхней галерее может помещаться человек сто, в парадизе столько же. Театр расположен довольно удобно; он чист, тепел и хорошо освещается. Первоначально цены местам в обыкновенные спектакли были назначены: ложам бельэтажа 4 рубля, 1-го яруса 3 рубля, литерным 2 рубля, креслам 1 и 2 ряда 1 рубль 50 копеек, 3, 4, 5 и 6-го — 1 рубль, местам за креслами 75 копеек, галерее 40 копеек, парадизу 20 копеек.

Труппа зимнего сезона (с 1 декабря 1855 по 27 февраля 1856 года) состояла не более как из тридцати персонажей обоего пола; в ней находились: Трусов, Платонов, Башкиров, Александров, Афанасьев, Вышеславцева, Трусова, Мочалова, Башкирова, Эвелина и Люция Шмидгоф и другие.

Все сценические аксессуары Нижегородского театра очень хороши; обстановка пьес делалась тщательно, а самый выбор их — со вкусом и глубоким соображением средств труппы; роли раздавались сообразно с талантами и способностями каждого персонажа, разучивались и выполнялись добросовестно, от чего все спектакли шли очень удачно, а некоторые даже превосходно.

Кроме постоянной труппы на Нижегородском театре, во время зимнего сезона 1855–1856 года, играли по нескольку спектаклей Сахаров и Бантышев, да аматер Кулебакин[522], который порядочно исполнил роль Подколесина («Женитьба»); также в этот сезон дана была новая пьеса нижегородского автора Вильде, под названием «Женихи, или Седина в бороду, а бес в ребро», и автор был вызван.

Публика вполне оценила заботливость дирекции, не жалевшей ни трудов, ни издержек, чтоб поставить сцену во всех отношениях в удовлетворительное положение, и постоянно наполняла театр снизу доверху, а в бенефисы, на Святках и на Масленице, так же, как и при Распутине, недоставало мест. Значит, напрасно говорили и даже писали и печатали господа защитники нижегородской сцены третьего периода, или точнее, защитники Никольского, что публика охладела к театру, что преферанс убил любовь к сценическим представлениям. Напротив, тогда нижегородскую публику охладило к театру неудачное распоряжение управлявших сценой — вот вся тайна.

Театр существует в Нижнем Новгороде пятьдесят семь лет[523]; в течение пятидесяти пяти лет (до пожара) он, при всех своих видоизменениях, а иногда стеснительных обстоятельствах антрепренера, не закрывался ни разу несвоевременно, даже не пропускал ни одного обычного и не отказывал ни одного объявленного спектакля. На его сцене играли все лучшие артисты Московского театра и многие Петербургского; с его сцены артисты находятся на многих сценах, а также и на московской, как то: Соколов, Сахаров, Немчинов, Здобнов, Косицкая и Немчинова[524].

В 1850 году Нижегородский ярмарочный театр был осчастливлен посещением их императорских высочеств великих князей Николая Николаевича и Михаила Николаевича[525].

Глава пятая. АЛЕКСАНДРОВСКАЯ СЛОБОДА (Кунавино) И НИЖЕГОРОДСКАЯ ЯРМАРКА

Александровская слобода, или третий квартал Макарьевской части, известная более под старинным названием Кунавино, и здания ярмарочного гостиного двора, а также часть ярмарочных временных помещений расположены на левом, песчаном отлогом берегу Оки.

Когда основано Кунавино — неизвестно; но оно уже существовало в начале XVII столетия. В Нижегородской сотной грамоте 1621 года говорится: «Да против Нижняго-Новгорода посаду, за Окою, слободка кунавинская, и в ней живут мелкие тяглые люди, а тягло тянут нижегородцы с посадскими людьми по невелику, а кормятся своим рукодельем».

В 1621 году в Кунавине было 32 двора и 6 пустых мест.

Эта слобода стояла на низменном месте, на самом берегу Оки, и терпела много от весеннего ее разлития; при том же у ней не было ни выгону, ни строевого, ни дровяного леса. За топливом и бревнами для постройки кунавинцы ездили в «Государев черный лес, промеж болот, на гривы», но соседние владельцы не стали пускать их туда и даже били их и грабили.

Эти стесненные обстоятельства заставили кунавинцев прибегнуть с челобитной к царю Михаилу Феодоровичу о выгоне и лесах. В 1621 году им даны были по царскому повелению леса для въезда, а в 1624 году — «выпуск из болота» для выгона и для «убежища во время водополья»[526].

Близ Кунавина была еще другая слобода, называемая Гривкой, основанная в 1599 году строителем нижегородского Духовского монастыря Порфирием, на земле, пожалованной монастырю царем Борисом Феодоровичем Годуновым (см. IV гл. 1 части и II гл. 2 части).

Местоположение Гривки было лучше Кунавина: она стояла выше последней и не затоплялась в водополье. В 1621 году в ней было две деревянные церкви, построенные Порфирием же, первая в честь «Сретения Владимирския Пречистыя Богородицы», вторая, теплая — Успения Божией Матери с приделом св. мученицы Параскевы; 29 дворов и два пустопорожних места. Из этих дворов 4 принадлежали священнику и дьячку, а 25 отдавались из оброка, за что Духовской монастырь получал доходу 3 рубля 7 алтын.

Гривка для торговли и промышленности была удобнее Кунавина, оттого в ней начали селиться разные нижегородские промышленники и ремесленники, а это развивало ее благосостояние, но возбудило зависть не только в соседях-кунавинцах, но и в самых жителях Нижнего Новгорода, и нижегородцы захотели отнять ее у монастыря.

При описи земель, деланной Лодыгиным в 1621 году, нижегородцы, от лица которых действовал посадский земский человек Федор Марков, убедили писцов, конечно, не одними словами и поклонами, не ставить между Кунавином и Гривкою межевых знаков, чтоб после можно было завести процесс с монастырем. Расчет дальновидного Маркова был верен: через десять лет после описи Лодыгина нижегородцы предъявили права свои на Гривку, стали требовать с жителей ее пошлины в городской доход, завели ябеды; дело пошло по судам, от чего терпели и жители Гривки, и самый Духов монастырь.

В 1632 году патриарх Филарет Никитич по просьбе настоятеля и братии Духова монастыря приказал протопопу Архангельского (нижегородского) собора Иоасафу разобрать споры монастыря с городом, поставить межевые знаки и дать монастырю размежевальную грамоту; но Иоасаф был не добросовестен: он поладил с Федором Марковым и земским старостой Степаном Фирсовичем Олисовым, взял с посадских людей поминок — взятку и, вместо того, чтобы сделать надлежащие границы между Кунавином и Гривкой, отчислил из 64 дворов Гривки, принадлежавших монастырю, 36 во владение города.

Настоятель и братия Духова монастыря опять прибегли с челобитной патриарху. Филарет Никитич поручил разъяснение этого дела архимандриту нижегородского Печерского монастыря Рафаилу. Как поступил в этом деле архимандрит, неизвестно, но тяжба за Гривку продолжалась долго и кончилась в пользу города[527].

В 1678 году Гривка, в которой было уже 142 двора, принадлежала городу, она соединилась с Кунавином, или точнее, Кунавино соединилось с нею; причем Гривка утратила свое название — вся заокская часть Нижнего Новгорода стала известна под общим именем Кунавинской слободы.

С этой поры население Кунавина постепенно росло; в 1816 году в ней уже было до 400 домов.

Главный промысел кунавинцев состоял в ковке мелкого гвоздя, начиная от тифтика до однотесу, частью в судостроительстве и поставке припасов, материалов и других потребностей на суда, сплывавшие с верховья Оки, называемые мокшанами, которые и доныне останавливаются несколько повыше Кунавина для приготовления к верховому ходу по Волге; здесь судохозяева ставят деревья (мачты), оснащиваются и заготовляют провизию для пути. Жительницы же Кунавина занимались тканьем тесемок в большом количестве. Все это и поныне составляет постоянный промысел кунавинцев.

Перевод ярмарки из Макарьева в Нижний Новгород, и построение ее близ Кунавина совершенно изменили положение этой слободы и открыли ей новые значительнейшие источники благосостояния.

Правительство позволило в черте Кунавина занимать места чиновникам ярмарочной конторы и всем горожанам. Скоро в слободе появились красивые дома и широкие улицы; и хотя несколько раз Кунавино опустошали пожары, но оно, как баснословный Феникс, быстро обновлялось из пепла, и в лучшем виде. Ныне большая часть Кунавина со стороны ярмарки обстроена красивыми каменными и деревянными домами, в числе которых есть очень большие. Всех домов в слободе до 800, из них каменных до 60.