Виталий Вильчинский - Извилистый путь

• Название: Извилистый путь
• Автор: Виталий Вильчинский
• Жанр: Фэнтези

В стране, где постоянно идёт война между светлыми силами и силами зла, живёт среди троллей и гномов, среди людей и нечисти тот, о ком знают все, и тот, о ком никто ничего не знает. Он даёт людям землю и возможность на ней работать для себя, своей семьи и для того, кого они считают своим повелителем, другом и братом. Люди боятся гнева дракона, которого, кроме рыцарей, никто не видел. Он — вездесущ и, в то же время — недоступен ни для кого. Путешествия и веселый отдых, война и шаткий мир, любовь и ненависть, невыносимая радость и яростный гнев, — всё сплетается в один яркий и незабываемый клубок событий, которые захватывающе описывает автор. Так кто же он — герой этого повествования? Кому мы благодарны за веселье и печаль, за веселый разухабистые песни и тонкие лирические отступления? Если вы начнёте читать, то узнаете об этом подробнее. Вперед, читатель! До встречи на страницах поучительной и занимательной повести, имя которой — жизнь в стиле «фентези»! 

---

В ответвляющихся коридорах одни стены тоже были украшены картинами и гобеленами, на других висело различное оружие, на полах лежали ковры, по углам стояли высокие вазоны с цветами, в нишах размещались рыцарские доспехи.

И так были обустроены все четыре этажа, встречались комнаты с похожими картинами, как и в зале, как и при входе в замок. Правда, в промежуточных комнатах изображения имели определенную тематику. К примеру, в комнате, в которой располагался кабинет графа, была изображена битва этих маленьких, пузатых и бородатых человечков, которые с топорами наперевес, в какой-то, судя по всему, пещере, отражали нападение длинных червеобразных тварей с огромными клешнями и зубами, едва ли не в рост самих коротышек.

— Странные создания, не правда ли? — задал вопрос граф, поднимаясь с высокого мягкого кресла, стоявшего в стороне от письменного стола у шкафов с полками, уставленными книжками. — Я перелопатил массу литературы, но так и не нашел упоминания о них.

Пожав мою протянутую руку, он предложил мне усесться в такое же кресло, стоявшее рядом с его креслом.

— Что вы будете есть, пить? — спросил он, взяв в руку серебряный колокольчик, стоявший на столике между нашими креслами. — Я так понимаю, господин Реган вас хорошо накормил, поэтому и не приглашаю вас к огромному столу, а всего лишь легко перекусить.

— Я вижу, вы неплохо осведомлены! — приподнял я бровь.

— Если бы я был плохо осведомлен о делах, творящихся в моем графстве, давно был бы мертв. Хоть мне и нравится тихая жизнь, именно поэтому я и отказался от титула герцога, но мне ее не видать. Очень уж удобное тут местечко для заработка огромных денег. Вы заметили, что в порту мало кораблей? Кто-то заботится о том, чтобы здесь становилось все хуже и хуже. Я уже стар, хотя выгляжу бодрым и все еще сильным, но уже чувствую свою смерть. Ох, и близко она, смертельным холодом дышит в затылок!

— Все так категорично? — грустным голосом спросил я, ведь человеком он был действительно хорошим! — Вы чем-то больны? Или вам угрожает опасность?

— И то, и другое. Все старые люди имеют свои болячки, а врагов у меня хватает, не хотелось бы их вам оставлять…

Старик тяжело вздохнул и сгорбился в своем кресле, и только теперь стало видно, насколько он стар. Осунувшееся лицо, дряблая кожа, да и запах от него доносился, как от старых людей.

— Умру я от старости, сынок. Да и такие выродки, как этот мой сын, здоровья не прибавляют. Всех их признал, дал некоторое количество денег, можно сказать, дал дорогу в люди! Так другие дети как дети, вернее, люди как люди: кто земли купил, кто дело открыл, кто еще чем занялся, а это! Чмо! Да еще и с криминалом съякшался, и наркотиками увлекся! — глаза старика горели ненавистью, руки и нижняя челюсть мелко дрожали. Я начал переживать, не хватит ли его удар. — Такой позор! — сиплым голосом проговорил старик.

Взяв со столика чашу, наполнил ее вином, залпом выпил, наполнил снова и сделал еще пару глотков.

— Ты отличный парень. Воспитанный, образованный, честный и порядочный. Как хотел бы я себе такого же сына… Я умираю, но с удовольствием передаю тебе свое графство. Знаю, что здесь все будет хорошо.

— Милорд, давайте не будем о плохом! — взмолился я. — С таким жизненным настроем вы только быстрее в мир иной отправитесь!

— Да мне уже все равно — раньше, позже! — грустно улыбнулся старик. — Но, действительно, давайте не будем портить столь прекрасный летний вечер!

На улицы города опустилась темнота, в окно залетал приятный ветерок, в кустах и траве под окном звенели кузнечики. В комнату осторожно вошли слуги, разожгли огонь в камине, засветили масляные лампы на стенах и зажгли свечи в большом канделябре. Все окунулось в желтоватый свет.

— Ты обратил внимание на изображения на стенах? — спросил граф, делая широкий жест рукой с чашей. — Мне всегда было интересно, что это за народ! Тебя это не интересует?

— Да, интересный народ, у себя в горах я знаю несколько пещер, стены которых украшены такими же рисунками, но там изображены картины поменьше. И там, в основном, мирные сцены.

— Я уверен, что этот замок строили эти существа. У короля замок намного величественней и больше, но этот тоже шедевр. Люди не умеют строить такие здания! Это исчезнувшая раса, которая жила либо вместе с людьми, либо раньше.

— Очень даже может быть! — кивнул я. — Даже название этой расы кануло в летах. И неизвестно, что с ней произошло, и если этот народ еще жив, то куда-то он ушёл.

Мы обсудили еще кой-какие дела, и я засобирался в таверну. Вежливо распрощавшись с графом, вышел из замка на главную площадь города.

На улице стояла приятная, теплая ночь, но я все равно застегнул камзол, оставив расстёгнутой только верхнюю пуговицу. Пожелал доброй ночи солдату, вышедшему из караулки, чтобы открыть мне дверцу в воротах замка. Катапульта была поднята, так как никакого вражеского нападения на город не предвиделось.

Быстрым шагом, придерживая меч, я пересек площадь и вошел в переулок. Масляные фонари освещали дорогу, ставни на окнах домов были плотно закрыты, где-то на краю города брехали собаки, в общем, тихая и мирная ночь. Теперь даже мести гильдийцев можно не опасаться!

Когда я вернулся в таверну и подошёл к своей комнате, то остановился перед дверью, как вкопанный. На полу отсвечивала полоска света, выбивавшаяся из-под двери.

Весь подобравшись и приготовившись, резко крутанув ручку, я кубарем вкатился в комнату, чтобы стрелявший арбалетчик, если такой имеется, и ожидающий входящего человека, промахнулся, и всадил болт в стену за мной. Подхватившись, с кинжалом в руке, с направленным лезвием вниз, я окинул взглядом комнату, ища возможного противника.

На кресле, возле стола, спиной к стене и лицом к двери сидела Нейлин. В руках она держала одну из недавно подаренных мною книг. На ней была зеленая пижама, на ногах — тапочки с ушками, одну ногу закинула на вторую, ее рубиновые глаза исподлобья смотрели на меня.

На столе горела яркая керосиновая лампа.

Бросив кинжал, больше похожий на дугу, на стол, я показательно начал отряхивать свою одежду.

— Оч-чень эффектно, — резюмировала девушка и отложила книгу на стол. Прежде, чем она ее захлопнула, я увидел рисунок человека с распоротым животом. Картинку окружали надписи со стрелочками, указывающими на отдельные органы.

— Очень занимательные и расслабляющие вещи ты читаешь на ночь, — таким же, как она, тоном сказал я, скидывая сапоги, расстегивая камзол и стаскивая рубаху через голову. Девушка наблюдала из-под ресниц, а когда я взялся за завязки на штанах, заметно заволновалась. Когда же расстегнул штаны и, усевшись на кровать, начал стягивать их с ног, у нее глаза распахнулись во всю возможную величину.

— Эй, ты чего удумал!? — нервно спросила она, а когда я стащив штаны и, сложив, бросил рядом с собой, засунул большие пальцы за резинку панталон, начал тянуть вниз… Девушка пискнула и прикрыла ладошками рот. Щеки ее залились румянцем.

— Ч… ч… что ты делаешь? — пропищала она.

— Нет, заявилась сюда в такой одежде, от которой у меня чуть кровь носом не идет от перевозбуждения! Что-то же нужно делать со своей похотью, например, воплотить все свои эротические фантазии…

Я плотоядно облизался, горящими глазами глядя на девушку.

— Ты, конечно же, шутишь? — прошептала она.

— Нет! — гаркнул я! — Если ты не выйдешь из комнаты и не попросишь у горничной набрать мне теплой воды в ванную… — я сверкнул глазами, — то мне придется заставить тебя бегать со мной вокруг дома, чтобы согреться!

— Я там уже распорядилась. А ты без трусов собирался бегать вокруг дома? — ехидно усмехнулась она.

— Уела, согласен! — признался я, с полотенцем наперевес направляясь в ванную и закрывая за собой дверь.

— Готовься, завтра последний день, с утра идем по базару гулять! — крикнул я, сбросив труселя на пол и закинув полотенце на крюк, торчащий из стены, одновременно добавляя огоньку в масляной горелке.

Опустив ногу в ванную, я заорал, как ненормальный. На краю ванной сидел человек, и внимательно смотрел на меня. В бликах лампы его глаза, казалось, сверкали адским огнем.

Нейлин распахнула дверь, оторвав щеколду.

— Что…?

Ей хватило насколько мгновений, чтобы оценить ситуацию, и в сидящего человека полетела ваза, прихваченная со стола. Она угодила ему в голову, отскочила, и упала на пол, разлетевшись в мелкие черепки. Человек рухнул рядом с ванной и так и остался лежать.

Я пересек ванную, выбравшись из нее с другой стороны. Приподняв над собой лампу, вместе с Нейлин склонился над лежащим. Придя в себя, он заорал, потирая огромную шишку на лбу:

— Убили! Со второго раза, но все-таки убили! Кстати, Нейлин, ты заметила, что Эрландо голый? — заговорщицким шепотом закончил лежащий.