Мун Ли - Наш испорченный герой. Встреча с братом

• Название: Наш испорченный герой. Встреча с братом
• Автор: Мун Ли
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-89332-235-4

Ли Мун Ёль (род. в 1948 г.) — один из самых известных современных южнокорейских прозаиков. В первый сборник, изданный в России, вошли две повести, рассказывающие о недавней истории Южной Кореи и о поиске человеком своего места в этой истории.

Для читателей старше 14 лет.

---

Сейчас мне кажется, что мои неудачи были обусловлены как моими ошибками, так и качествами лидера, которыми обладал Сок Дэ. Дети есть дети, но и у детей есть понятия о том, что взрослые называют свободой и справедливостью. Но, вместо того чтобы увлечь ребят этими великими целями, я оказался в плену своих личных запальчивых чувств. Я потянулся за ближайшей целью. Я был неосторожен и не знал правил той медленной, коварной игры, которую взрослые называют политикой.

Самое сильное поражение в борьбе с Сок Дэ я потерпел в учебе — именно в той области, где я был больше всего уверен в себе. С самого начала я рассчитывал, что своими оценками на экзамене положу Сок Дэ на обе лопатки. Целый месяц я предвкушал экзамен, который должен был состояться в середине апреля. Он давал мне несомненный шанс. Уверенность моя возникла не на пустом месте. Между моей школой в Сеуле и этой оказалась целая пропасть, и потому стать здесь первым учеником было легче лёгкого. К тому же Сок Дэ, по-видимому, не слишком-то был озабочен учёбой. У меня до сих пор сохранилась привычка оценивать людей по их уму — возможно, эта привычка возникла именно тогда.

Я ждал экзамена, считал, сколько дней до него осталось, но, когда он прошёл, результат оказался совершенно неожиданным. К моему удивлению, Сок Дэ набрал средний балл 98,5 и стал первым не только у нас в классе, но и во всех пятых классах. Мой результат — 92,6 — едва позволил мне стать вторым в классе, и при этом я даже не попал в первую десятку в общем зачёте по всем пятым классам. Разница, конечно, была не так велика, как по части кулаков, но всё же я был ему неровня. Результат был ясен, и без толку было думать, что всё это как-то странно, и злиться.

Тем не менее я продолжил безнадёжную борьбу. Меня влекла тёмная, странная сила, природу которой я едва понимал. Я потерпел поражение в драке, в попытке привлечь на свою сторону ребят, в учёбе — везде Сок Дэ был первым. Оставалось ударить по самому слабому месту. Я очень рано усвоил тот приём, который используют взрослые, когда все другие средства не приносят успеха, — компромат.

Я стал подмечать случаи, когда Сок Дэ злоупотреблял властью старосты, чтобы потом всё рассказать нашему классному руководителю. Я знал, что доверие учителя было такой же частью его власти, как его умение драться. Учитель доверял Сок Дэ принимать уборку класса, проверять домашние задания и даже наказывать учеников — и это придавало насилию, творимому старостой, законную силу и позволяло ему безраздельно царить над нами. Я не смог бы объяснить логически, почему это было так, но я был в этом совершенно уверен.

Но раскрыть злоупотребления Сок Дэ оказалось тоже не легко. Я думал так: раз в классе такая подавляющая обстановка, раз у всех такие потерянные лица, то стоит немного копнуть — и все преступления выплывут наружу, кто-нибудь проболтается. Но я не обнаружил никакого криминала. Ну да, он бил и обижал ребят, но почти всегда у него было оправдание, что он действует с одобрения учителя. Он поедал их обеды, отбирал у них разные вещи, но всякий раз ребята добровольно сами тащили ему всё это.

Чем больше я наблюдал за Сок Дэ, тем больше я убеждался в том, что учитель правильно сделал, что передоверил ему все дела. Наш класс под управлением Сок Дэ был образцом для всей школы. Его кулаки были гораздо более эффективным дисциплинарным средством, чем поверхностный контроль дежурного учителя или префекта, которые следили за тем, чтобы школьники не ели конфет или не нарушали других мелких правил. Если Сок Дэ отвечал за уборку, то можно было быть уверенным, что наш класс будет самым чистым в школе и что наша цветочная грядка во дворе будет ослепительно красива. Когда мы под надзором Сок Дэ высаживали деревья, мы занимали первое место в школе. Его командная система делала нас первыми во всём. Стены класса ломились от почётных грамот. Когда он был капитаном, наша команда побеждала любые другие. Проводя свои операции, Сок Дэ как бы подражал любимой стратегии взрослых — «кнута и пряника», и у него всё получалось быстрее и лучше, чем если бы нами руководил сам учитель. Ну и, наконец, хоть это и не главное, держа все пятые классы под контролем при помощи своих кулаков, он поставил дело так, что никто из параллельных классов не смел и пальцем тронуть кого-нибудь из наших. И это тоже должно было быть по душе классному руководителю.

Невзирая на всё это, я продолжал начатое дело, и чем безнадёжнее оно казалось, тем упрямее я становился. Я следил за старостой неотрывно: только бы раскопать что-то из его злоупотреблений.

Я и сейчас не понимаю отношения Сок Дэ ко мне. Я учился в новой школе уже три месяца, и, надо думать, ему уже давно донесли, что я под него подкапываюсь, но его отношение ко мне оставалось таким же, как в самом начале. Он не выражал никакой неприязни, не выказывал ни малейшего знака нетерпения. Терпение у него было действительно незаурядное, это нельзя было объяснить только нашей разницей в возрасте в два-три года. И если бы не странная сила, которая заставляла меня бороться, то на этой стадии нашего противостояния я наверняка уже встал бы перед ним на колени.

Но всё-таки терпение приносит плоды: мой день, наконец, настал. Видимо, это было в середине июня, потому что вдоль дороги в школу, за сточными канавами, вовсю цвели белые акации. Юн Пёнг Джо, сын хозяина химчистки, притащил в школу потрясающую вещь и показывал её ребятам в классе. Это была дорогая позолоченная зажигалка из тех, которые мы называли «кругляшками». Все, сгрудившись, передавали её из рук в руки.

Тут в дверях появился Сок Дэ и сразу оценил ситуацию. Он подошёл поближе, протянул руку и сказал:

— А ну-ка, дай посмотреть!

Ребята, которые до этого хохотали и громко восхищались, разом примолкли. Зажигалка оказалась в руках у старосты. Он рассматривал её некоторое время.

— И чьё это? — спросил он у Пёнг Джо безо всякого выражения в голосе.

— Моего отца, — ответил тот еле слышно.

Сок Дэ тоже стал говорить потише.

— Он тебе её подарил? — спросил он.

— Нет, я просто взял её, чтобы показать в школе.

— А кто ещё знает, что ты её взял?

— Только мой младший брат, больше никто.

На губах Сок Дэ промелькнула еле заметная усмешка. Он стал рассматривать зажигалку заново, с новым интересом.

— Да-а, ничего себе… — протянул он наконец, крепко зажав зажигалку в кулаке и испытующе глядя на Пёнг Джо.

Я внимательно наблюдал за Сок Дэ с самого начала и при этих его словах насторожился. Я знал, что, когда он говорит эту фразу, он имеет в виду нечто совсем другое. Когда Сок Дэ хотел получить что-нибудь из чужих вещей, его «Да-а, ничего себе…» означало просто «Дай сюда!». Обычно этой фразы бывало достаточно, чтобы вещь перешла из рук в руки, но иногда парень медлил, и тогда Сок Дэ говорил: «Ты мне не одолжишь?» Разумеется, это означало: «А ну, дай сюда, живо!» Никто не смог бы ему воспротивиться, вещь меняла хозяина без вариантов. Таков был секрет того, почему Сок Дэ никогда не «забирал» вещи, а всегда «получал» их. Я бы не мог тогда сформулировать, что передо мной — принуждение или сокрытие подлинных намерений, но я всегда понимал, что эти «подношения» бессовестны. Сегодня же я видел, что он обнаглел и действует почти в открытую.

Как и следовало ожидать, Пёнг Джо скорчил плаксивую физиономию, показывая, что, увы, от него ничего не зависит.

— Отдай, — сказал он довольно твёрдо. — Мне надо вернуть её на место, пока отец не вернулся домой.

— А куда твой отец уехал? — спокойно спросил Сок Дэ, словно не замечая протянутую к нему руку.

— В Сеул. Он завтра приедет.

— Поня-ятно… — протянул Сок Дэ, глядя на зажигалку.

Вдруг с ним что-то произошло: он кинул быстрый взгляд на меня. Я по-прежнему смотрел на него, ожидая, что он сделает непоправимую ошибку. От его взгляда я вздрогнул. Этот взгляд ясно говорил, что именно я был для него помехой. И в то же время в его глазах горел скрытый огонек гнева, от которого мне стало не по себе. Но всё это было только мгновение. С видом полного безразличия староста вернул зажигалку Пёнг Джо.

— Ну, тогда ладно… А то я думал, ты можешь мне её дать на время, — сказал он.

Мне было жаль, что Сок Дэ так легко вернул зажигалку. По тому, как он её поглаживал, по тому, как он не мог оторвать от неё глаз, было видно, что им двигала не просто жадность. Но он поборол свои чувства и взял себя в руки — так легко, что даже не верилось. Однако в конце концов оказалось, что и Сок Дэ не полный хозяин самому себе.

В этот день по пути домой из школы я заметил, что Пёнг Джо был совсем не такой, как утром. Когда шумная толпа валила к школьным воротам, он шёл ссутулившись, с озабоченным лицом, в нескольких шагах позади всех. Я сразу понял почему. Мы жили в одном и том же районе, и я мог бы пойти вместе с ним, но я решил следовать за ним на расстоянии. Я чувствовал, что Сок Дэ следит за нами откуда-нибудь из укромного места. Только когда все разошлись в разные стороны по пути к своим домам, оставив Пёнг Джо тяжело тащиться в одиночестве, я ускорил свои шаги и мигом его догнал: