Инна Живетьева - Орлиная гора

• Название: Орлиная гора
• Автор: Инна Живетьева
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-042447-4, 978-5-9713-4962-4, 978-5-9762-2721-7, 9785447441975

Давняя традиция – отправлять наследников известных родов на два года в отдаленные крепости. Скучна служба в тихом гарнизоне… Но пробудилось древнее заклятие, наступают черные пески, и от княжичей зависит жизнь вверенных им солдат. А меж тем в столице смута, и скоро междуусобная война захлестнет королевство. Друзья станут врагами, враги – союзниками. Артемию Торну из рода серебряного Оленя, Эмитрию Дину из рода золотого Орла и Марку Кроху из рода золотого Лиса придется сделать свой выбор.

---

…Городские ворота давно остались позади, и Весь свернул на тропу, уводящую в сторону от торговых путей. Ехали в монастырь Матери-заступницы, что на берегу Искеры.

– Малыш, воины часто пьют за доблесть и храбрость в бою. Хмелеют больше не от вина, а от воспоминаний. Это хорошее чувство, малыш. Но есть еще храбрость, за которую можно пить только молча. Ты слышал о летописце Неране?

Князь называл малышом, но это вовсе не обидно. Подле могучего тура Митька ощущал себя щенком рядом с боевым конем. Виновато помотал головой.

– Больше двухсот лет назад мы воевали с соседями, с королевством Ваддар. И был тогда коннетаблем Клод Лежан из рода золотого Буревестника. Мстительный, жестокий, власть казалась ему хмельнее вина и слаще женщин, – Весь осекся, неловко глянул на маленького племянника, но все-таки продолжил: – Самым большим достоинством и удачей Клода Лежана была сестра-королева, нежно любящая брата. А больше ничего и не было, недаром он умудрился завести собственную армию в болото. Противнику хватило двух десятков человек, чтобы перекрыть гати. Прорывались страшно, не столько от железа погибло, сколько в вонючем чреве болотном сгинуло. А ближайших соратников Клод сам… Понимаешь, малыш, есть люди, которым проще убить, чем признать свои ошибки. Будь в войске другой летописец, поосторожнее, да что осторожнее! – тур махнул рукой. – Неран не лгал ни в одном слове. Клод дурной полководец, но о своей шкуре заботиться умел. В общем, как добрались до твердой земли, так и обвинили Нерана в предательстве. Мол, чернит благородного коннетабля для услады противника. Летописца сожгли на костре, а на растопку пошли, вестимо, свитки. После этого желающих говорить правду о воинском таланте Клода не нашлось. Потом уже оказалось, что некоторые языки можно укоротить лишь вместе с головой. А только до того доблестный коннетабль Клод загнал полторы сотни человек в лощину, из которой вернулось меньше десятка.

– Это был долг Нерана – говорить правду.

– Малыш, если бы каждый понимал – или желал понимать – слова так, как произнес их Создатель. Что есть долг, и что есть храбрость? Что безрассудство героя, а что – просто глупость?

Митька хотел возразить, но взгляд тура был столь тяжел, что княжич осекся. Может, и правда, стоит хорошенько обдумать, прежде чем бросать слова?

Монастырь стоит на высоком берегу Искеры. Из-за побеленных стен видны купола цвета неба, расписанные ветками чудных деревьев. По краю стены орнамент: темные фигурки зверей, покровителей родов. Говорят, в храме есть фреска: Матерь-заступница распахивает калитку Сада.

Четыре дня, проведенные в монастыре, открыли для Митьки больше, чем все предыдущие годы. Нет, княжич и раньше интересовался старыми свитками и книгами, но ему не приходило в голову искать что-то за строчками текста.

…Тур Весь разгладил широкими ладонями свиток.

– Прочитал?

Митька кивнул. Голодные годы. Пришедшие умирать под стены монастыря люди. Святые отцы и матери, истомленные бессонницей и трудами. Выхаживали, кого могли. Хоронили, кого было поздно спасать. Привечали сирот и искали женихов молодым девушкам и вдовам.

– А теперь вот этот, – тур Весь переложил лист ближе к племяннику.

Княжич с трудом разбирал выцветшие, неровные строчки. Писал один из тех, кто пришел из столицы. О том, как гоняли от монастырских стен. Как продавали оставшихся сиротами детей в «опеку» -рабство. Как долго торговались святой отец и купец с маслеными глазами из-за оставшейся без заступников девушкой. Как собаки приходили обгладывать незахороненные трупы.

Митька поднял глаза, немея от ужаса. Как же так? Чему верить?

– Этот лист, – тур указал на первый, – хранился в монастыре. Другой я привез с собой.

– А в каком – правда?

– Думаю, малыш, что полной нет ни в одном, и она есть в каждом.

Ворота открыл слуга в поношенном кафтане. Темке показалось, что и от него пахнет приторным настоем трав. У барона болело поврежденное в сражении колено, и он постоянно мазал его вонючей травяной массой. Это княжич запомнил еще с прошлого лета, когда останавливались тут на пути к границе. Слуга их узнал и потянул тяжелую створку, пропуская гостей.

Лошадей увели на задний двор, туда же вместе с телегой отправились солдаты – присмотреть, как да что. Темка проводил мальчика-конюшего ревнивым взглядом – лучше бы сам расседлал Дегу, но барон обидится такому недоверию.

Пришлось ждать в небольшой гостиной, пока хозяин приоденется и спустится. Старик скучал в глуши, и даже приезд мальчишек был для него событием. Темка неторопливо водил взглядом: ничего не изменилось. Впрочем, княжич больше удивился бы обратному – такой сонной казалась жизнь в этом доме. Хозяин был не из родовитых – удачливый солдат, дослуживший до капитана. А потом, по протекции князя Кроха – Темка, вспомнив об этом, чуть поморщился, – король Горий пожаловал ненаследным титулом барона. Судьба точно спохватилась и отмерила бед – в первом же бою под новоявленным бароном убили лошадь, упал неудачно – под копыта своего же наступающего отряда. А кому нужен хромой вояка? Положили пенсию, оделили княжьей милостью. В глуши на такие деньги прожить можно, разумно отмеряя дни и монеты, развесив по стенам оружие – все исправное, вычищенное – и маленький сосновый щит с гербом своего князя, как символ вассальной клятвы.

Митька отошел к окну, тронул портьеру – такую старую, что первоначальный цвет ее невозможно было разобрать. Солнечный луч ворвался в комнату, точно в застоявшийся пруд, уперся в стену над каминной полкой. Точнее – в край деревянного щита. «А вот это что-то новенькое!» – поразился Темка и шагнул ближе. Неумело нарисованный герб – вроде бы ласка на задних лапах, передними опирается на меч – перечеркивала траурная лента. Темка сначала не понял, ведь в знак траура перевязывали только угол щита. Но тут прерывисто выдохнул Митька, и вспомнилось: перечеркнутый герб означал, что умер последний из рода. Умер род.

– Да, – проскрипели за спиной. – Не успела княгиня третьего сына родить.

– Третьего? – оглянулся Митька.

Барон подковылял ближе:

– Это старая традиция. Если княгиня – последняя, то она должна родить двух сыновей в род мужа и только третьего просить принять имя своего рода. А Маркий у нее был единственный.

Луч качнулся, ярче высветив ленту. Княгиня из рода Ласки! Жена князя Кроха, мать Марка.

За ужином все казалось Темке безвкусным. Митька был молчалив. Хорошо, что барон говорил не умолкая. Можно просто заинтересованно кивать, почти не вслушиваясь в старческие речи.

Мама! Как давно ее не видел Темка. Вспомнилось, как царапали щеку бусины, нашитые на платье, как мялись с тихим хрустом кружева. И как посмотрел Маркий… Княгини Крох в тот день – когда сын принял из рук короля меч! – не было.

Слуга налил мальчишкам вино с крепким сивушным духом. Темка даже не осмелился такое попробовать – кто его знает, что туда намешали. У барона вон уже помутнели глаза. Как неудачно, нужно же еще договориться насчет курьера.

Скрипнул рядом отодвигаемый стул.

– Простите, нас в городе ждут неотложные дела. Если хозяин будет милостив, то мы с удовольствием разделим с ним вечернюю трапезу, но сейчас нам нужно уйти, – сказал Митька.

Темка торопливо покивал. Но когда друг сделал шаг к двери, задержался. Хотел соврать – пуговицу, мол, обронил, да и мало ли что еще можно было придумать! – но в последнее мгновение просто попросил взглядом: «Иди. Я тебя догоню».

Дверь за Митькой закрылась. Измятый пакет лег на край стола.

– Барон, мне нужен курьер. Письмо должно быть доставлено князю Торну как можно быстрее.

В старческих глазах мелькнула растерянность:

– Но… я могу послать слугу только до Мерока, оттуда уже с курьером.

– Хорошо. Но прошу вас – пусть выезжают как можно скорее. Это за хлопоты и на Мерок, – поверх конверта лег предусмотрительно приготовленный Александером мешочек.

Городишко был похож на жилище барона – такой же сонный и запущенный. Княжичи неторопливо ехали главной улицей; за ними, отстав на пару шагов, пристроился солдат. Темка не стал спорить, когда пожилой ратник сказал: «Капитан велел рядом быть». Пусть, не мешает же. Тем более Темка намеревался выехать из центра куда подальше – может, там найдется что интересное. Особой цели у мальчишек не было, вино уже оплачено, и его доставят на двор к барону. Чем торчать в пропахших травами комнатах, лучше уж болтаться по городу, тем более моросивший с утра дождь истончился и вот-вот закончится.

Редкие прохожие глядели на княжичей с любопытством. Нищий бросился чуть ли не под копыта лошадей и, получив монетку, долго благодарил гнусавым голосом. Мелькали лавчонки – такие убогие, что заходить в них не хотелось. Старые вывески потускнели, наверное, жителям они без надобности, и так помнят, к кому в случае какой нужды идти. А посторонних тут почти не бывает – далеко от крупных городов, в стороне от караванных путей. И потому Темка удивился, увидев яркий полог, висевший над дверью. Расшитый странными символами, он напоминал о ярмарочном шатре гадалки. Дверь в лавку была приоткрыта, и на кожаном шнурке у притолоки висели гроздью фигурки зверей, деревянное оружие и совсем незнакомые амулеты. Намокший полог прогибался, роняя на крыльцо капли.