Ульяна Соболева - Остров "Д". Неон

• Название: Остров "Д". Неон
• Автор: Ульяна Соболева
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2016

АННОТАЦИЯ:

Остров Д — это остров-тюрьма для приговоренных к высшей мере наказания преступников, а на самом деле кровавое реалити-шоу без правил с высокими ставками и рейтингами, от которых зависит жизнь заключенных. Приговоры приводятся в исполнение онлайн самыми изощренными способами. Правительство Свободной Республики зарабатывает на ней миллиарды.

Марана — элитная наемница. Она арестована за убийство видного политика: ее ожидает либо смертная казнь, либо ссылка на Остров Д. Но у нее есть шанс выжить и вернуться обратно, если она выполнит задание правительства и убьет предводителя мятежных заключенных по кличке Неон.

Есть только одна проблема, о которой не знает Комитет: Неон — её брат и их связывает не только кровное родство, но и постыдная, грязная тайна в прошлом.

---

Никто и никогда не думал, а какого это быть преданной спустя двадцать лет брака. Обыденно, да? Скучно и не интересно? «Ах, ей ведь тридцать восемь, ну понятно, что ему захотелось помоложе. Погуляет и домой вернется. Зачем из-за этого разваливать брак?». И меня начинает тошнить. Да, действительно, зачем? Ведь я уже никому не нужна, у меня трое детей, обвисшая кожа на животе, нестоячая грудь, целлюлит на заднице, тараканы в голове и…безумная, какая-то животная любовь-ненависть к проклятому предателю, который разодрал мою жизнь на «до» и «после».

Все считали, что я была должна его простить и молиться, чтобы он не ушел из дома. Ради детей, ради денег и, черт его еще знает ради чего. Так принято. Многие так живут. А я не многие. Я — это я. И прощать не намерена.

Я порвала еще один снимок и швырнула туда же в мусорку. Зазвонил мой сотовый. Смешной, детской мелодией «мама для мамонтенка» я на автомате потянулась к смартфону.

— Да, милая.

— Ма, я хочу остаться у Нелли еще на час.

Устало опустила руки и бросила взгляд на часы.

— Нет. Я не смогу тебя забрать, у меня сломалась машина, а я не хочу, чтоб ты шла домой сама.

— Если бы папа был с нами — он бы меня забрал.

Легкий укол, но прямо в сердце. Детская жестокость не знает границ.

— Ничего не мешает папе тебя забрать даже когда он не с нами. Ты можешь ему позвонить.

— У него отключен телефон.

Значит уже звонила. Сердце болезненно сжалось. Жалко детей. Они безумно по нему скучали с такой раздирающей душу тоской. Пусть он почти не бывал дома из-за работы, но он любил наших дочерей и был хорошим отцом.

Слово «был» резануло по нервам и вызвало першение в горле. Конечно он и останется для них отцом, несмотря на наш развод. Да, это я так решила. Но от этого не менее больно. Потому что нести ответственность за свои поступки — мне и видеть упрек в глазах детей тоже мне, и слышать нотки ненависти в голосе свекрови тоже мне, и понимать, что это я не умею прощать и делаю всех несчастными тоже мне.

«Значит, Киру это было нужно. Ты — жена. Ты не додала. В измене виноваты оба. Будь умной, Женя… я прожила в браке больше тридцати пяти лет, я знаю, что говорю. Удержи его, старайся».

Голос свекрови звучал в ушах снова и снова. И мой мысленный голос ей в ответ: «Ты и я два разных человека. Ты смогла, а я не могу. Не могу жить с предателем. Думать о нем не могу, слышать не могу…Да и он от меня устал».

— Мааам, ты уснула?

Поняла, что так и не дала дочери ответ и она все еще ждет на линии.

— Хорошо, оставайся на час и возьми такси. Будешь подъезжать к дому позвони я спущусь.

— Пополни мне мобильный.

— Пополню.

— Мам.

— А.

— У тебя все в порядке?

— Да. У меня все в порядке.

— Точно?

— Точно, моя хорошая. Жду тебя дома.

Я не стала ей говорить, что если бы ее отец оставил мне свою машину, то я бы сама за ней приехала. До такой мелочности я не опустилась. Мы только начали делить имущество, и Кирилл забрал новую машину себе. Ему она нужна по работе, а у меня осталось старенькое «Рено», которое каждые пару месяцев попадало в ремонт. Это ужасно говорить о таких вещах с тем, с кем мог одной и той же зубной щеткой чистить утром зубы, чью майку носил летом дома наслаждаясь до боли родным и любимым запахом.

«— Вот скажи, Авдеев, как можно довести щетку до такого состояния? Ты ею трубы чистишь или зубы?

— Оставь в покое мою щетку, она только моя и мне нравится, как она выглядит.

— Она похожа на дикобраза.

— Это значит, что я чищу зубы лучше, чем ты.

— Это значит, что ты зверствуешь, Авдеев.

— Дааа, снежинка, я зверь. Скажи Авдеев — ты зверь.

— Зверина, насилующий зубные щетки.

— Только щетки?…»

Снова зазвонил сотовый и я с раздражением увидела на дисплее номер свекрови «мама Света». Двадцать лет я называла её мамой. Сколько времени займет начать называть ее Светланой Владимировной? Года оказалось мало.

— Женечка, добрый вечер.

— Добрый вечер, — ответила я и разорвала очередную фотографию, на которой Кирилл показывал мне язык. Кажется, это было на море двенадцать лет назад, и я как раз была беременна Машей.

— Кирилл не звонил тебе на этой неделе?

— Нет, не звонил, — я с болью подумала о том, что самое трудное во всем проклятом расставании — это отвыкать от его звонков, его голоса, его присутствия в моей жизни. Отвыкать от мелочей, которые отработаны до автоматизма и без них ты чувствуешь словно кого-то похоронила. Словно оплакиваешь мертвеца и понимаешь, что уже никогда не будешь с ним вместе потому что он умер. Развод — это самое ужасное, что может пережить женщина. Пусть психологи говорят, что хотят и эмансипированные феминистки тоже. Я знаю насколько это больно после двадцати лет брака просыпаться в постели одной.

— Я начинаю нервничать. Не могу до него дозвониться. Такого никогда не было. Первые дня три я думала, что он занят с новым проектом, а теперь места себе не нахожу.

Всегда есть первый раз. Мне он тоже раньше не изменял…Не говорил, что ему уже давно тошно на меня смотреть, что его бесит, как я варю борщ, что ему опостылели мои кислые компоты и вообще он никогда не любил крепкий чай и его мутит от запаха моего парфюма.

— Позвоните Олегу может быть он знает, где ваш сын.

— Я звонила. Олег тоже не общался с ним несколько дней. Сказал, что Кирилл должен был приехать к тебе привезти бумаги о разводе. Он приезжал?

Я бросила взгляд на пухлый конверт, который все еще лежал на столе и к которому я так и не смогла прикоснуться.

— Нет, не приезжал. — не знаю почему, но я ей солгала, — Мам, вы ложитесь спать. Поздно уже. Может он по работе за город поехал и там нет связи. Помните, как в прошлом году. Он обязательно позвонит, как сможет.

Захотелось посоветовать ей позвонить Галине, его любовнице, но я не стала. Хотя, у меня был номер ее телефона. Да что там — у меня был и адрес, и вся биография. Когда тебя предают хочется знать ради чего. А точнее ради кого это все. На кого тебя променяли… а еще за что. Но ты получаешь ответ только на один вопрос — на кого… а «за что» всегда остается за кадром. До того момента пока он сам не решит вам все рассказать, но лучше бы вы этого не знали.

— Если он объявится — дай мне знать. В любое время, Жень.

— Вряд ли он позвонит мне даже если будет при смерти.

— Зря ты так. Кирилл любил тебя и ты для него не последний человек.

— Кирилл любил и любит только себя. Позвоните Галочке. У вас есть ее номер телефона? — не удержалась, прикусила язык, но уже поздно.

— Какой Галочке?

— Ну его женщине.

— Женя, у Кирилла нет никаких других женщин. Я бы об этом знала.

Святая материнская наивность считать, что они все знают о своих детях.

— Я не хочу сейчас говорить об этом. Вы примите валерьянку и ложитесь спать. Он объявится. Обязательно. Спокойной ночи.

— Жень, ты привези ко мне девочек в выходные, хорошо?

— Привезу. Не переживайте. Разводимся только мы с Кириллом, а не вы с внучками.

Я отложила смартфон в сторону и пошла проверить, как там девочки.

Маша уснула на диване, как и всегда перед телевизором и, если бы муж был дома, он бы перенес ее в детскую. Для меня она уже слишком тяжелая. Я наклонилась к дочери, поправила золотистые пряди волос за ухо, принесла одеяло из ее комнаты и, укрыв ее, подоткнула со всех сторон. Она вечно раскрывается по ночам. Заглянула в детскую — Лиза тоже спит, обняла медведя и посасывает большой палец. Вспомнилось как мы в третий раз ждали мальчика, я даже расстроилась на УЗИ, а Кирилл был рад. Он сказал, что девочки всегда папины. Это было шесть лет назад. Всего лишь шесть лет. А тогда он уже изменял мне? Как часто он предавал меня? С кем? О скольких таких Галочках я не знаю. Как я вообще ему могла доверять?

Прикрыла дверь в спальню младшей дочери и пошла на кухню ставить чайник. Проверила есть ли горячая вода в кране и включила бойлер. Скоро вернётся наша старшая и непременно пойдет в душ. Я бросила взгляд на часы и невольно поймала свое отражение в зеркале.

Мы видим себя каждый день и никогда не меняемся остаемся все такими же и из зеркала на нас смотрит лицо, к которому привыкли, но другие видят, как мы меняемся. Им это заметно лучше. И я тоже увидела. На наших фотографиях. Какой была двадцать лет назад и какая я сейчас. Нет, не уродина, не старая, но уже не такая…присмотрелась и с ненавистью вырвала седой волос на виске. Пальцы пробежались по скулам и подбородку, разглаживая кожу. Без макияжа выгляжу на свой возраст и полнота уже так быстро не уходит, несмотря на тренировки в спортзале. Третьи роды оставили свои следы на теле. Разве что лечь под скальпель, обколоться ботоксом, сделать липосакцию. Хотя у меня сейчас на это нет лишних денег. Я теперь мать-одиночка даже несмотря на то, что Кирилл дает деньги на девочек и я работаю их теперь у нас далеко не так много, как было раньше. Я предоставляю ему отчет о тратах и не беру себе ни копейки. А может стоило все же подтянуть кожу вот здесь и здесь… и живот убрать. Может быть тогда он не смотрел бы на других женщин. Такие мысли пришли в голову только сейчас…раньше я почему-то об этом не думала. Наверное, это моя вина. Нужно было думать. Нужно было не носить при нем в доме старую майку и шорты, не завязывать гульку на затылке, не ходить в «маске» для увлажнения кожи, брить ноги каждые два дня, прятать гигиенические прокладки подальше в шкаф и просыпаться всегда накрашенной. Быть той самой оберткой от шоколадки. А мы всегда считаем, что если мужчина принадлежит нам, то больше не нужно заморачиваться и можно быть самой собой. Нельзя! Это не ваша мама и не ваша подружка. В один прекрасный день вы станете для него чем-то вроде предмета мебели потому что выглядите именно так, как удобное, старое кресло и почему бы его не поменять на новое более красивое с разными навороченными штуками.