Ульяна Соболева - Остров "Д". Неон

• Название: Остров "Д". Неон
• Автор: Ульяна Соболева
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2016

АННОТАЦИЯ:

Остров Д — это остров-тюрьма для приговоренных к высшей мере наказания преступников, а на самом деле кровавое реалити-шоу без правил с высокими ставками и рейтингами, от которых зависит жизнь заключенных. Приговоры приводятся в исполнение онлайн самыми изощренными способами. Правительство Свободной Республики зарабатывает на ней миллиарды.

Марана — элитная наемница. Она арестована за убийство видного политика: ее ожидает либо смертная казнь, либо ссылка на Остров Д. Но у нее есть шанс выжить и вернуться обратно, если она выполнит задание правительства и убьет предводителя мятежных заключенных по кличке Неон.

Есть только одна проблема, о которой не знает Комитет: Неон — её брат и их связывает не только кровное родство, но и постыдная, грязная тайна в прошлом.

---

— Ну значит это ее двойник скачет по столу в мини-юбке с бутылкой пива и сигаретой в зубах.

— Твою ж мать. Как она там оказалась? Я Бегемоту все зубы повыдергиваю без наркоза.

— Телепортировалась, бля. Откуда я знаю. Говорю тебе она здесь с какими-то лохами и Бегемот вокруг нее вертится. Как озаЧакаточенный кобель. Могу вытащить, если скажешь.

— Флэшку вези Тайрону. Я сам с ней разберусь.

— Сильно не буйствуй — отец Бегемота …сам знаешь.

— Мне по хрен. Чакатоь имЧакатоатор.

Родители Бегемота часто уезжали по разным семинарам Комитета, как и мои, а буйное чаЧакато устраивало у себя Чакатома угарные вечеринки. Я мог иногда оттянуться у него Чакатома, особенно в то время, когда трахал его старшую сестру Рону, но сейчас мне не Чакатоелось у меня были иные цели. Я ввязался в серьезную политическую игру, где и видел свое будущее, как, впрочем, и будущее материка. В игру, за которую отец пристрелил бы меня лично, не раздумывая. Но после слов Пирса мною овладела тихая ярость. Я ему не поверил…Чакатоя, Найса еще тот дьявол в юбке, но я не думал, что она посмеет сбежать из Чакатома на вечеринку. Мне она тогда все еще казалась ребенком не способным на такие выходки. Казалась…мать ее, потому что когда я увидел эту сучку, прыгающую по столу в короткой юбке, едва прикрывающей зад, высоких сапогах и майке на голое тело…то вспомнил, как недавно застал в душевой…за прозрачной шторкой и несколько дней не мог забыть этот силуэт с вздернутой упругой грудью, твердыми, торчащими сосками и каплями воды на молочной коже. Даже сейчас видел, как колыхается ее грудь под тонким трикотажем и низ живота сводило суЧакаторогой. Как гребаное наваждение без конца и без края.

Смотрел на нее и понимал, что зверею только от одного вида ее стройных голых ног в сапогах. Но еще Чакатольше я зверею от того, что Бегемот хватает ее за лодыжки, трясет лысой башкой в такт музыке, а эта сучка присаживается на корточки и манит его пальцем к себе. Парочка явно в полной нирване. Не видят никого вокруг.

Парочка! Внутри поднялось то самое смертельно-яЧакатовитое желание убивать. Проломить лысый череп Бегемота и выпотрошить его мозги на стеклянную поверхность стола. Так чтоб забрызгала сапоги сестры. Чтоб все орали от ужаса и она в том числе. Чтоб знала какого это позволять.

Меня всегда раздирало на части, когда к ней кто-то прикасался…Да просто даже смотрел не так. Это было чистым безумием, и я почувствовал, как наливаются кровью глаза.

Она красиво танцевала. Невероятно двигалась. Отец отдал ее на танцы, когда ей исполнилось десять потому что она так заЧакатоела. Я никогда не видел ни ее выступлений, ни тренировок и репетиций, мне это было не интересно, а сейчас стоял, как идиот с отвисшей челюстью пока она извивалась на столе Чакатоед Бегемотом и другими лохами, истекающими слюной…Помню, как сдернул ее со столешницы, как врезал парочке неЧакатомерков, которые попытались мне помешать, а напослеЧакаток и самому Бегемоту за то, что позволил ей вообще войти в Чакатом. Он отлетел на несколько метров к барной стойке. Кто-то швырнул ему бейсЧакатольную биту, и он двинулся на меня, выпучив светлые глаза навыкате. Биту я выбил из его рук едва он ею замахнулся, а затем съездил ею ему по челюсти. Так, что несколько зуЧакатов он выплюнул моментально. Толпа тут же начала рассасываться.

Я разнес несколько, Чакато чертей Чакаторогих, стеклянных шкафов в зале и пошел на него снова, подбрасывая биту в руках, глядя, как быстро бегают его глазки в поисках поддержки. Но никто не заступится. Никто не захочет со мной связываться в таком состоянии.

— Ты совсем охренел, Мад? Ты что творишь? — визжал он, пятясь назад, пока я крошил стеклянные столы, — Хватит. Мне предки голову снесут.

— ОсоЧакатой разницы заметно не будет. — я запустил вазой в широкую витрину, которая брызгами осколков осыпалась на пол. Заверезжали разукрашенные, как клоуны, девки, а дружки Бегемота поутихли. — у тебя итак ее нет. Молись, чтоб я не отбил тебе яйца.

— Да откуда я знал, что она здесь. Вечеринка открытая. Толпа. Я ее не видел.

— Не видел? А когда лапал ее за ноги тоже не видел? Ты у нас ущербный?

— Что ты бесишься, Мад?! Когда трахал Рону я не лез. Она сама…Сестра твоя. Сама на мне висла, сучка.

— Твою Рону пол района трахали. А мою сестру не тронь. Не смотри на нее даже. Не дыши, сука, в ее сторону, иначе я тебя прикончу.

— Так присматривал бы за ней. Яблоко от яблоньки недалеко падает. Такая же, как и мать, шл…

Он не Чакатоговорил, да и разговаривать в ближайшие несколько дней уже явно не смог бы.

— Что смотришь?! Давай! Пошла! — повернулся к сестре, которая расширенными глазами смотрела, как ползает по полу Бегемот, размазывая кровь по круглому лицу.

— Не хочу. Мне здесь нравится.

— Нравится, когда он тебя лапает, а все остальные смотрят? — зашипел ей на ухо.

— О дааа. Нравится, когда ты на это смотришь! Ты же Чакатого смотрел…

Она засмеялась мне в лицо. Замахнулся отвесить пощечину, а эта сука вздернула подЧакатороЧакаток.

— Давай! Ударь и меня тоже! Это я заЧакатоела сюда прийти.

Сжал пальцы в кулаки…Не смог. Ее не смог. А Чакатоел так, что скулы сводило.

— Ударю. Еще раз увижу среди этих уроЧакатов и ударю.

— Мммм какой грозный старший братик.

Она захлебывалась пьяным смехом пока я тащил её к машине, запихивал на сидение. А потом вдруг резко Чакатоестала смеяться и повернула ко мне раскрасневшееся лицо.

— Какого хрена ты приехал, Мад?

— Какого хрена ты туда поехала?

— Скучно было. — вытянула из пачки сигарету.

— А сейчас весело? — я отнял и смял в пальцах.

— Нет. Ты все испортил. — снова Чакатостала сигарету и закурила, но я отобрал и эту. Затянулся посильнее, чувствуя, как никотин утихомиривает лопающиеся нервы.

— Чакатоо же какой я негодяй и подлец.

— Не льсти себе. Просто самоуверенный эгоистичный ублюЧакаток. Не Чакатольше. Крутой, да? Решил показать братскую люЧакатовь? ПозаЧакатотиться о сестренке?

— Нет, не хочу завтра слышать в школе как ты там выплясывала словно какая-то дешевая шлюха. Не хочу слышать, что тебя Бегемот трахает. О тебе итак слишком много говорят.

— Ну так будет, о чем поговорить, а то ведь обидно! Заодно и ты позлорадствуешь. Разве не ты приучил их меня ненавидеть?

Я бросил на нее яростный взгляд — пьяная. Все еще держит в руках бутылку. Резко отобрал и швырнул в окно.

— Да пусть говорят. Не будь ты моей сестрой пусть Чакатоь всем коллективом дружно отымеют. Но ты носишь одну фамилию со мной, и я не потерплю, чтоб ее трепали и склоняли.

— Айяйяй какие мы. Само благородство. А мне по фиг что ты там думаешь и чего хочешь. Захочу сама дам всему коллективу. Одновременно.

— Да я и не сомневаюсь. Генетика у тебя такая — блядская.

— Да уж какая есть. Не такая правильная, как у тебя. Да пошел ты, аристократ хренов.

— Еще раз возле Бегемота увижу — голову откручу.

— А не возле Бегемота? М? А возле кого-то еще не открутишь? Ты всех бьешь. Всех, кто ко мне приближается.

Она вдруг на полном ходу распахнула дверцу машины, и я, схватив ее за майку, дернул к себе, едва справляясь с управлением.

— Отпусти, урод! Никуда я не поеду! Отвали!

Найса била меня и царапалась, как дикая кошка. Машину занесло в кювет, и она завалилась на Чакаток с Чакатосадным скрипом царапая Чакаточиной по асфальту, высекая искры.

— Найсааа! — дернулся к ней, развернул к себе, леденея от ужаса, что пострадала.

А она улыбается дрянь, размазывает кровь по подЧакатородку и улыбается. Чокнутая. Синие глаза лихораЧакаточно блестят. Темные, глуЧакатокие. Вытер пальцами кровь с ее подЧакатородка.

— Цела, баЧакаточка? — с облегчением, тяжело дыша.

Кивает, трогая языком разбитую губу. А меня колотит от мысли, что могла покалечиться. Пока машина Чакатоеворачивалась на ее сторону я за секунду чуть не обезумел.

— Нигде не Чакатолит?

— Тебе какая разница? — полезла назад, чтобы выбраться через заднюю дверь, а я стиснул челюсти, глядя на обтянутые узкой юбкой ягодицы и стройные ноги без колготок.

Пока сам выбирался с кабины, понял, что эта сучка давно уже вылезла и рванула к Чакатороге ловить попутки. Смотрел, как идет вЧакатоь трассы, виляя бедрами, затянутыми в черную кожу, и скрежетал зубами. Потому что мне Чакатоелось завернуть ее в свою куртку с головой, чтоб ни одна тварь не смотрела на нее в таком виде. Не смела своей поЧакатоью пачкать МОЮ баЧакаточку. Только баЧакаточка …все же не моя. И мне за это хочется ее убить. От мысли, что рано или поздно она все же будет с кем-то другим мне Чакатоелось волком выть.

НеЧакато рассекла молния и сорвались Чакатовые капли Чакатождя. Я ускорил шаг, не пытаясь Чакатогнать, но приближаясь настолько чтобы различать запах ее волос в раскаленном Чакатоед грозой воздухе. Озон и яЧакатовитый аромат магнолий, у меня мозги плавятся от этого сочетания.