Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

• Название: Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991
• Автор: Анатолий Черняев
• Издательство: РОССПЕН
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008

Анатолий Черняев. Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 М., РОССПЕН, 2008. 1047 с.

Книга эта — подробнейший дневник, который в течение 20 лет вел человек, работавший в аппарате высшей власти в СССР. Он лично знал многих в руководстве КПСС в 70–80-е годы. Здесь в деталях его впечатления о Брежневе, Суслове, Кириленко, Пономареве и др. Дневник, очень откровенный и критичный, изнутри режима свидетельствует о том, как и почему он стремительно шел к своей неумолимой гибели, как и почему попытки спасти великое государство на путях демократизации и перестройки окончились неудачей.

В книге много переживаний и размышлений интеллигента тех времен, озабоченного судьбами своей страны.

---

Вчера узнал, что налеты «израильской военщины» на партизанские базы на юге Ливана, по поводу которых поднимается каждый раз большой шум и Совет безопасности ООН выносит грозные резолюции, происходят следующим образом: израильское правительство заблаговременно уведомляет об этом ливанское правительство, которое в свою очередь отдает своим войскам приказ не вмешиваться, но партизан о предстоящем налете не предупреждают.

Вчера вновь весь вечер просидел у Помелова (помощник Кириленко): доводили статью последнего для ПМС.

Красин и Галкин обратили мое внимание на опубликованную в № 3 «Коммуниста» статью ИМЛ'а (коллективная, но это выдержка из книги, подготовленной под редакцией Федосеева!) Предложили возмутиться. Статья по- существу объявляет ревизионизмом все то, что сделано за 10 лет по исследованию современного рабочего класса (приписывая основную мысль и вывод этих десятилетних исследований Гароди и Фишеру, — об «интеллектуализации труда», о расширении границ рабочего класса…).

Основывается статья на фальсификации известной цитаты из Маркса о «совокупном рабочем».

… Значит, уже и Федосеев включился в очередную (начатую историками партии под руководством подонка Трапезникова) охоту за ревизионистскими ведьмами. Это плохо. Федосеев ходит у Брежнева в непогрешимых цензорах марксизма-ленинизма (я сам это наблюдал в Завидово при подготовке материалов к XXIY съезду).

Поручил подготовить опровержение статьи, в частности, с помощью мнения братских партий. Попробую что-либо предпринять, но уверен, что — безнадежное это дело.

В Москву приехал Рахман — президент Бангладеш. 75 млн.! Зачем он нам нужен. Когда мы перестанем оперировать геополитическими категориями 50-летней давности? Чего мы добьемся, если будем считать, что Китай окружен=обложен со всех сторон десятками миллионов оборванцев, якобы верных нам? Это политика великой державы?!

Или: усмирим Израиль (если это вообще возможно) и будем иметь 100 млн. ненавидящих нас арабов!!

Два тома History of the Communist Party of Great Britan Клугмана (1919-26 гг.) я получил. А 22 года назад я по крупицам собирал для диссертации хоть что-то об основании КП Великобритании…

Кулаков (член Политбюро) потребовал, чтоб я был включен в группу по подготовке его доклада к ленинской годовщине 22 апреля. Б. Н. склонен поддержать. Брыкаюсь всеми силами.

5 марта 1972 г.

В четверг позвонил Цуканов (первый помощник Брежнева) и сообщил, что я включен в группу по подготовке речи Генерального секретаря на XV съезде профсоюзов (20.III). Кулаков, естественно «отпал». Более того, Арбатов мне передал разговор Цуканова с Брежневым: мол, растаскивают «основную группу». Тот будто ответил: «Ты уж сам как-нибудь регулируй»…

7 марта 1972 г.

Продолжаем с утра до вечера сидеть в комнате при Секретариате: будущие академики Арбатов, Богомолов, Сухаревский (председатель Комитета по труду и зарплате), Смирнов (зам. зав. отдела пропаганды ЦК).

Потом — с Арбатовым вдвоем.

Несколько дней тут был О'Риордан (со 2 по 7) — Генеральный секретарь КП Ирландии. Опять просил оружия для ИРА (выступает в роли посредника, чтоб «после победы» было на что сослаться). Ему уже два года отказывали. Загладин устраивал ему встречи с кгбэшниками, которые ему доказывают, что по техническим причинам переслать оружие трудно, опасно, почти невозможно. А он дело представляет себе просто: советская подлодка или рыболовный корабль сбрасывает где-то км. в 100 от Ирландии груз, оставляет буек, а потом ировцы на лодке забирают его… Пока удается морочить ему голову…

Вчера был прощальный ужин на Плотниковом (партийная гостиница в районе Арбата). Рассуждали: оборона Ленинграда — выражение чистой идеи нашей революции.

Оборона Москвы — густо замешана на российском патриотизме.

Переезд правительства Ленина в Москву — это приближение пролетарской революции к крестьянской России. Не сделай он этого, революция геройски бы погибла, как Парижская Коммуна, но зато в проекции на будущее не было бы ни культа, ничего подобного…

Брутенц (мой друг, сотрудник Международного отдела ЦК) 3-го защитил докторскую. Ученый совет (я там член). Сегодня — банкет в узком составе, почему-то тоже на Плотниковом. Я не пошел. Устал я.

Позавчера была Бианка[4] (в очередном визите в Москву со своими фирмачами-фиатовцами). Скучно. Сидела до 2 часов ночи. Потом я проводил ее в «Националы). Говорит, что высохла от безмужья (Франко Моранино, ее муж, был командиром бригады Сопротивления, умер в мае).

8 марта 1972 г.

Суббота, но для меня рабочий день, Собрались у Цуканова. Ждали, что позовет Брежнев к себе на дачу в Кунцево. Не позвал. Пока переколпачивали текст, переговаривались.

Сухаревский: в январе 3 % роста производства, в феврале — 4 %. Такого никогда не было с 1928 года.

Арбатов: Бангладеш нужен, чтоб устроить морские базы в Индийском океане, т. е. это опять дедовская геополитика военных, за которую народ расплачивается миллионами.

Жуткое постановление ЦК о Тбилисском горкоме. 6-го опубликовано в «Правде». Самые сильные — неопубликованные места: взяточничество, семейственность, грабежи, распад всякой законности.

9 марта 1972 г.

Утром позвали к Брежневу. Цуканов, Арбатов и я. Он вчера еще прочел текст и размышлял вслух, что означало «замечания»… Продиктовал начало…

«Основная моя идея — подняться над профсоюзной тематикой. Не я должен от имени партии приспосабливаться к их заботам, а их приспосабливать к политике партии»…

Загудел зуммер селектора: узнали голос Косыгина. Брежнев тоже отвечал, не оборачиваясь к аппарату: как разговор двух людей в одной комнате.

Цуканов знаком предложил нам троим (вместе с ним) выйти. Но Брежнев остановил. И мы услышали:

К: «Как провел праздник?» (8-ое марта, женский день)

Б: «Да так. На даче с Викторией Петровной (жена). Никто к нам не приезжал. Днем она в больницу съездила: дочка (20 лет) заболела язвой двенадцатиперстной кишки. Подумать только… Но, кажется, ничего, обходится.

К: Я тоже съездил к дочери в больницу в Барвиху. Погуляли. Вечером кино посмотрел, не помню, как называется, Одесской киностудии, про наших разведчиков. Ничего. Хотя, конечно, там всякие подвиги — только в студии так легко.

Б: Я с В. П. посмотрел вечером фильм… как он называется-то… «Щит и меч» что ли? Давний. Но я раньше не видел. Хороший фильм. Днем позвонил в Ставрополь. Секретарь обкома рассказал, что у них там один ученый (не помню фамилии) опыт закончил: выдерживал пшеничные ростки при -20 градусах. Так это же огромное достижение!

Немного поработал. Готовлюсь к выступлению на ХV съезде профсоюзов. Товарищи мне тут помогают.

К: Да… Вот что я хотел тебе рассказать. Помнишь, мы Мацкевича послали сопровождать Рахмана до Ташкента. Он говорит, что в самолете министры упрекали его, Рахмана, за то, что он надавал нам слишком большие авансы. Он был сильно

взволнован. Потом наедине клялся Мацкевичу, что он выполнит все что обещал Брежневу и что ему так понравилось в Советском Союзе, что не хотел уезжать.

Нам предстоит принимать на той неделе Бхутто и премьера Афганистана. С афганцем дело просто: они хотят и со своей стороны пощипать Пакистан, пуштунов отобрать. Скажем ему, что не надо (этого делать).

А с Бхутто серьезнее. Он ведь там… этих генералов, которые расправлялись с бенгальцами, взял в правительство. Так, может, не стоит его сейчас принимать?.

Б: Вообще-то сейчас действительно много дел, ну, а как?.

К: Написать письмо или устно, через посла: мол, посади своих этих генералов, иначе мы принимать тебя не будем.

Б: Ну, на это он не пойдет…

К: Да, действительно… И если мы его не примем, он перебежит к американцам и китайцам.

Б: Он и так уже у них…

А, может быть, написать ему вежливо, что мы не готовы сейчас обсуждать. сложные проблемы, выросшие из вооруженного конфликта. Пусть, мол, они сами, между собой (с Индией, с Бангладеш) и попробуют урегулировать, не наше дело выступать посредниками.

А на сколько отложить?

На май? Нет… В мае — Никсон, черт возьми. Тогда давай на июнь.

К: Хорошо. Я поговорю с Громыко.

Б: Не надо, я сам поговорю.

К: Посмотри, как Никсон обнаглел. Бомбит и бомбит Вьетнам, все сильнее, Сволочь.

Слушай, Лень, может быть нам и его визит отложить?

Б: Ну что ты!

К: А что! Бомба будет что надо. Это тебе не отсрочка с Бхутто!.

Б: Бомба-то бомба, да кого она больше заденет!?

К: Да, пожалуй. Но надо ему написать, что ли…

Б: Да. Кажется, есть какое-то еще письмо от Никсона. Я на него не ответил. Надо будет воспользоваться этим. Я вот хочу в субботу и воскресенье заняться этим: посмотрю еще раз всю переписку, почитаю материалы.

К: Хорошо. А я сейчас буду принимать югославского посла. Давно просится. Что-то от их премьера (или как он у них там называется) ему надо передать.