Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

• Название: Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991
• Автор: Анатолий Черняев
• Издательство: РОССПЕН
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008

Анатолий Черняев. Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 М., РОССПЕН, 2008. 1047 с.

Книга эта — подробнейший дневник, который в течение 20 лет вел человек, работавший в аппарате высшей власти в СССР. Он лично знал многих в руководстве КПСС в 70–80-е годы. Здесь в деталях его впечатления о Брежневе, Суслове, Кириленко, Пономареве и др. Дневник, очень откровенный и критичный, изнутри режима свидетельствует о том, как и почему он стремительно шел к своей неумолимой гибели, как и почему попытки спасти великое государство на путях демократизации и перестройки окончились неудачей.

В книге много переживаний и размышлений интеллигента тех времен, озабоченного судьбами своей страны.

---

Всю неделю занимаюсь англичанами. Вчера была встреча в Политбюро. Ее очень удачно, умно провел Горбачев, откорректировав наш идеологический пуризм и задиристость, создав атмосферу подлинного товарищества акцентировкой на политику и признанием права на своеобразие.

Наш Б. Н. был в своем обычном, банальном амплуа. Стыдно. Англичане «в обаянии» гостеприимства и доброжелательства. Им показали колхоз, совхоз, завод им. Орджоникидзе. Я с ними был почти постоянно, говорил обо всем, о чем оказывалось уместно. И нигде им ничего не навязывали, нигде их «не учили» и не «призывали». Даже когда сегодня у меня два часа рассказывали им про китайцев, это сделано очень корректно, предельно объективно, только на фактах, а выводы пусть сами делают.

Завтра их провожаю.

Горбачев потом, после встречи с ними, позвонил, интересовался «ну, как?», а потом допрашивал, что я думаю о поездке его в Англию во главе парламентской делегации (его зовут все, от Тэтчер до.). Он сказал об этом на беседе. И Макленнан энергично поддержал идею поездки. И я тоже — еще более энергично, даже нахально, сказав, что это буде акт нашей «европейской политики».

Потихоньку, урывая часы на работе, доделывал записку и план работы с МКД для Политбюро. Теперь могу опереться на то, что говорил Горбачев англичанам.

Вчера забежал ко мне Амбарцумов. Поговорили. Я отказался что-либо предпринимать — «из гордости». Он тоже не собирается распластываться и бить себя в грудь. Тем не менее, проснулся сегодня ночью от мысли, почему бы не написать свое мнение Косолапову, покрутился с боку на бок, потом встал и тут же написал две язвительные страницы (приложу на память). Утром отправил. Интересно, что он будет с этим делать?

Черненко дали третью звезду Героя в связи с 73-летием. Брежневиада продолжается без попыток сделать как-нибудь по-оригинальнее.

Речь его (на юбилейном пленуме Союза писателей), над которой три месяца работала бригада умных спичрайтеров, очень хороша. Дай Бог, чтобы ею руководствовались чиновники от культуры.

29 сентября 1984 г.

Не знаю, как обошелся Косолапов с моим посланием. Но история со статьей Амбарцумова уже идет по Москве. До Бовина, до Арбатова дошло. Они мне рассказывали со слов других, совсем незнакомых людей, из разных «слоев».

Арбатов вчера вечером по телефону долго убеждал меня, что мне надо идти к Горбачеву и сказать ему: «Зачем нам нужен этот скандал с Ярузельским по говенному делу, мы что? Совсем хотим остаться в друзьях только с Ким Ир Сеном и Чаушеску?» Но я не Арбатов. И я не пойду. Может быть, пошел бы, если бы не я был «виновником» этой статьи.

Когда бываешь на Секретариате, наблюдаешь, как их ведет Горбачев, сердце радуется: возрождается настоящий партийный стиль ведения дел, отношений в партийной верхушке, отношений в рамках партийной элиты и т. д.

Но когда смотришь на сцены награждения Черненко, тебя опять макают в брежневско-дворцовский стиль. Причем, всем бросилось в глаза, что награду вручал и речь произносил Устинов (!), а не Горбачев, что, казалось бы, естественно — «второй человек» в партии и даже не Тихонов. Значит, вроде бы «смазали» М. С. перед лицом всех и вся, чтоб все видели, как обстоит дело и кто хозяин.

И еще. Награждают ни за что, ни про что, без всякого повода (73 года!) и тут же пишут о скромности, как об одном из характерных его качеств. Впрочем, по дворцовой логике скромность — атрибут должности, а не человека, ее занимающего. Положено Генсеку большевистской партии быть скромным, значит, так оно и есть, независимо от того, каков он на самом деле и тем более, каким его видит весь народ!

2 октября 1984 г.

Вчера вручил Б. Н.'у записку и проект для ЦК о комдвижении. Он не читал, конечно, но взамен всучил мне написанную для него консультантом Колей Ковальским статью о том, что Рейган, вопреки истмату и Марксу, считает революционные события «рукой Москвы»!

Пошло! Пошло! Ужас.

Вчера он приглашал нас с Загладиным (который, кстати, не сделал по моим проектам ни единого замечания). Посоветовал: пусть Б. Н. читает. что скажет. Прав Карэн: Загладина устраивает любой вариант, — если Б. Н. будет тянуть с представлением, он и виноват будет перед Горбачевым, Загладин тут не при чем. Если материал Горбачеву понравится, то сделано будет так, что все будут знать, что эта заслуга Загладина.

У Б. Н.'а шла речь — как обеспечить высокий уровень представительства на совещании в Праге по ПМС. Это ему нужно для престижа: на фоне двух (хотя бы) десятков генсеков он сам выглядел бы значительно.

Между тем, еще и еще раз подтверждается, что наверху его ни во что не ставят. Горбачев спросил Загладина, как, мол, дела с запиской. Загладин якобы мямлил, — мол, идут. «Смотрите, — заметил М. С., — если вы собираетесь опять аллилуйщину представить, лучше еще потяните месяц-два!»

Загладин передавал весь разговор с Горбачевым. Может быть, много и присочинил, но даже если 25 % правда — это знаменательно. И об МКД — что оно другое и старого не вернуть. Партии, действительно, самостоятельны и так с ними и надо обращаться. И подумать, почему влиятельные, сильные партии «впадают в уклоны» и отходят от нас, а маленькие, ничтожные — ортодоксальные и верные, и каковы критерии хороших отношений в МКД: «хорошо к нам относятся? В этом главный признак качества партии?… А если бы они взяли бы такой критерий по отношению к нам, мы бы стерпели?»

Говорил якобы Горбачев о бардаке в творческих союзах: старики, бездарности, маразматики сами себя хвалят, сами себя представляют к наградам, сам себе делают премии и звания. А выставь, например, таких художников, никто не пойдет смотреть. В то же время Глазунов (с которым Горбачев недавно встречался) обозлен до того, что «если передать в КГБ пленку того, что он мне наговорил, прямо хоть сажай».

А он прав. Он действительно обделен. Как бы ни относиться к тем или иным его картинам, выставь его, так хоть конную милицию вызывай, какие толпы собираются. Так и было уже. Между тем, у него нет даже одного паршивенького орденишки, не говоря уже о премиях. Таковы дела.

Впрочем, — заключил М. С., — что-то сдвинулось, не спугнуть бы, нельзя торопиться, форсировать. Во внешней политике тоже: я вот поеду в Англию, Кунаев в Японию… Так вот будем постепенно размывать монополию (т. е. Громыко, имя не было названо).

Замыслы, значит, у него большие. Дай Бог ему здоровья, как говорили в старину.

Читал запись беседы Громыко с Рейганом. Ох-ох-ох!

Только что прослушал в программе «Время» беседу Черненко с Мухаммедом (Йемен). Ну прямо как китайцы в начале 60-х ведем мы себя ведем в дипломатии! Слепы, глухи и глупы. Неужели это Александров с Брутенцем сочиняют такие тупые памятки!!

3 октября 1984 г.

Б. Н. вдруг выступил в роли «голубя», сказав мне, что то, что Черненко заявил йеменскому Мухаммеду и что было на TV и в газетах — вчерашний день. Надо, мол, ловить Рейгана на слове и не допускать, чтобы нас обвинили в том, что мы оттолкнули протянутую им руку мира.

Так оно и выглядит в газах общественности. Дубовая позиция Громыко и аккомпанемент нашей пропаганды совсем поставили в тупик «миролюбивую общественность». Мы ведем себя так, будто не видим другого выхода к сохранению мира, как гонка вооружений.

5 октября 1984 г.

Вчера позвонил Косолапов. Спрашивает, что ему делать с моим письмом-протестом. Сегодня, мол, редколлегия. Зачитывать?… Ведь дело все равно необратимое. А, если зачитаю, это вас поставит, как бы это сказать, в «специфическое» положение в редколлегии.

Я в ответ спросил: Замятин знает об этом моем мнении? Он замялся. Потом: да, знает, «когда давал указание, мы с ним говорили о вас. Он знает, что статья Амбарцумова — это ваша рекомендация». Я не стал выводить его на чистую воду, хотя понятно, что он показывал (или зачитывал по телефону) этот мой протест. Не стал я, конечно, выспрашивать, что обо мне говорил Зимянин.

В оправдание своего поведения Косолапов начал было опять говорить, что он лично тоже не согласен с моей оценкой статьи Амбарцумова. Но я отказался вступать в эту нелепую дискуссию. На днях выйдет «Коммунист». Впрочем, Косолапов заверил, что бугаевский разнос подан в ослабленном виде.

Только что вел длительную беседу на Дмитровке с Каштаном и Уолшем (лидеры КП Канады) — об итогах Громыко в Вашингтоне, о перспективах международного Совещания компартий, о британской делегации КП в Москве, о положении в ФКП и т. п. подробно записывали (в апреле у них свой съезд).

6 октября 1984 г.

Попался в руки Карамзин. Об Иване Грозном. Такое впечатление, что Сталин хорошо прочитал Карамзина и действовал точно по его схеме — в зверствах. А может быть, такова биологическая логика тиранов. Карамзин заканчивает главы о Грозном: Злопамятна история, народ — не злопамятен. То же самое с народным отношением к Сталину.