Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

• Название: Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991
• Автор: Анатолий Черняев
• Издательство: РОССПЕН
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008

Анатолий Черняев. Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 М., РОССПЕН, 2008. 1047 с.

Книга эта — подробнейший дневник, который в течение 20 лет вел человек, работавший в аппарате высшей власти в СССР. Он лично знал многих в руководстве КПСС в 70–80-е годы. Здесь в деталях его впечатления о Брежневе, Суслове, Кириленко, Пономареве и др. Дневник, очень откровенный и критичный, изнутри режима свидетельствует о том, как и почему он стремительно шел к своей неумолимой гибели, как и почему попытки спасти великое государство на путях демократизации и перестройки окончились неудачей.

В книге много переживаний и размышлений интеллигента тех времен, озабоченного судьбами своей страны.

---

Много плохого было сделано в Москве, чтобы рассчитывать на улучшение положения.

…Ельцин в партию вступил поздно и не получил должной закалки. Мало подходил для поста первого секретаря. Слишком быстрый рост. Политическая незрелость очевидна. Но не надо драматизировать. Естественный результат процесса привел к тому, что мы видим: мальчишество, форма заявления о себе — хлопнуть дверью… МГК делает вроде все, чтобы возмутить москвичей ситуацией в торговле. Я представил материал о безработице в московской торговле. А павильончики — это показуха.

Обсуждения на Политбюро… А он воспринимает это, будто кто-то его одернул.

Лигачев ведет Секретариат, я бы сказал, либерально.

В общем, со стороны Ельцина мы видим политическую незрелость.

Бородин. Я прошел школу от Сталина до сегодняшнего времени. Сейчас работать намного трудней, но легче на душе. Видишь справедливую оценку работы.

Доставалось от Ельцина. Характер у него настоящий. Но я благодарен ему за науку.

Был удивлен, когда его избрали первым секретарем МГК… Политически его давление здесь не совсем грамотное. Перестройка у нас идет… Что касается славословия в адрес Михаила Сергеевича, не знаю. Но я вот от всей души уважаю его — и как человека, и как партийного деятеля. И почему я не могу сказать что-то хорошее в его адрес?!

Но Михаил Сергеевич не тот человек, который позволил бы себе перейти грань дозволенного.

Секретариат у нас работоспособный, строгий. Политбюро хорошее, работоспособное. И заявления Бориса Николаевича просто несерьезные. Ну подай заявление — и уйди, если не можешь… Иногда и вправду думаешь — не пора ли уйти? Однако ведь дезертиром самому себе покажешься. Коммунист не должен уходить в кусты, делая громкие заявления.

Шалаев. Я могу сравнивать, как вели заседания Секретариата Суслов, Черненко, Горбачев, Лигачев. Лигачев — человек очень высоких нравственных, партийных качеств. И хорошо, что он находится в руководстве партии.

…Много решений ЦК принимает… Наверное, Михаил Сергеевич, действительно слишком много! Мы все должны радоваться, что у руководства ЦК, Политбюро — Михаил Сергеевич (бурные аплодисменты). У него не было и нет в стиле, чтобы позволить славословие. И мне уже попало однажды, когда я на Верховном Совете стал его хвалить за его поведение в Женеве (с Рейганом). А я искренне говорил — так именно и думал. И получил взбучку за то, что целую минуту говорил об этом.

Я бывал на Политбюро, когда заседания вел Брежнев… Все заседание — с 11. 00 до 11. 45! Крупнейшие вопросы занимали какие-нибудь 10–15 минут.

Сейчас заседания Политбюро идут целый день, участвуют все члены Секретариата, члены и кандидаты в члены Политбюро. Царит дух коллективизма при обсуждении. Другое дело, что некоторые замечания или высказывания не всегда могут быть приятны. Но это — тот дух, который мы приветствуем.

Не могу согласиться, что сейчас снизился накал чувств, падает вера трудящихся в перестройку. Наоборот, радует активность, какой никогда не было. Другое дело — что трудящиеся требуют большей результативности. Но в этом и суть перестройки.

У Ельцина была возможность лично выяснить отношения с Егором Кузьмичем. И не выносить это на Пленум… Нужны не амбиции, а самоотверженная работа.

Самое главное сейчас — укреплять единство ЦК, всей партии.

Вопрос о Ельцине надо решать, но решать в пользу партии.

Богомяков (секретарь Тюменского обкома). Чего тут выискивать сверхвежливые выражения… Я полностью согласен со всеми положениями доклада Михаила Сергеевича. И ЦК должен был бы обсудить все крупные вопросы, там поставленные.

… О Лигачеве. Рядом работали в Сибири, и я ценю его очень высокие качества как человека и партийца.

Моргун. Заявление Ельцина — явление нормальное. Оно — результат перестройки: сказал, что думал.

Что касается существа его высказываний, то… Если мы будем уходить от решений и прикрываться хорошими речами, перестройки у нас не будет.

Читал ваши московские речи, товарищ Ельцин. Учимся, как надо работать. Но на периферии нам кажется, что в столице ослаблены требования, особенно — в торговле. Мы 250 тыс. тонн мяса сдаем. Себе оставляем 25 тыс. тонн. Гибнут овощи и фрукты. А в Москве нет ни того, ни другого, ни третьего. И продавать негде. И гостиниц в столице нет для наших продавцов.

Всем нам достается. И вам — тоже, товарищ Ельцин. Ваше выступление здесь по сути — выступление слабака. И не беда, если на одного такого в руководстве ЦК станет меньше.

Что касается Лигачева, на которого летят стрелы, то пожелаю ему усилить требовательность.

Месяц. Такое заявление после такого доклада тем более непростительно. Мы одобрим, вопреки товарищу Ельцину, все положения доклада Михаила Сергеевича.

Заявление Ельцина прозвучало как обида, а не как принципиальное партийное выступление. Ничего вразумительного, убедительного в отношении работы Политбюро и Секретариата не было приведено. Согласен с товарищами: перед нами политическая незрелость.

Борис Николаевич по мотивам личной обиды бросил обвинения в адрес Лигачева. Так коммунист, который возглавляет такую организацию (столичную!), не может и не должен выступать.

Мне кажется, Ельцин рассчитывает своей деятельностью показаться оригинальным, хочет, чтобы всем она бросалась в глаза. Делает ставку на особую роль. В «Московских новостях» дает интервью дипломатам… Поражает их откровенностью: у нас в тюрьмах сидят больше, чем где бы то ни было и т. п.

На самом деле, это пораженчество под флагом демократии.

Правильно, если мы осудим выступление товарища Ельцина. Оно сделано не по убеждению… И почему он не сослался на то, что прошедшие 2–3 года были самые трудные?

Коноплев (первый секретарь Пермского обкома). Два-три года прошло. И мы обязаны сделать все, чтобы плоды перестройки люди почувствовали.

Михаил Сергеевич пользуется огромным уважением, с ним связывают большие надежды.

Ошибка была — выдвинуть Ельцина на Московскую организацию.

Арбатов. В мужестве Ельцину не откажешь. Но он не проявил чувства ответственности… В такие моменты особенно необходимо единство… Ельцин нанес ущерб делу. Предвижу реакцию на уход Ельцина за рубежом.

Авторитет руководителя — огромный фактор. История последних десятилетий показывает, что этот капитал нельзя транжирить. Его надо всемерно наращивать и укреплять. Не славословием… Но тактичность в отношениях с товарищами обязательна. Сам Михаил Сергеевич следит за этим.

Неприятно, что это произошло перед праздником.

Вывод: надо быть особенно ответственным на таких решающих поворотах.

Рябов (бывший секретарь Свердловского обкома, бывший секретарь ЦК, посол СССР во Франции). Тот Секретариат, когда я был в нем, и нынешний — день и ночь… Как уж воспитывали Ельцина, когда он был зав. отделом в Свердловском обкоме, а толку никакого. Негативные факторы в его характере он не переборол. Амбициозность, недоброжелательность, мания величия. И себя не забывает во всех делах.

Рыжков. Тяжело. Но товарищ Ельцин слишком много обвинений бросил Секретариату и Политбюро, общей линии партии, чтобы оставить это так. Мы не Ельцина обсуждаем как личность. Мы оцениваем его партийные позиции.

Ельцин провел аналогию между своей позицией, и тем, что в докладе Михаила Сергеевича. Но в докладе — анализ ситуации, который дал Политбюро неделю назад. Мы что — изменились за последние дни? Раньше, мол, были такие, а теперь скатываемся на сталинистские методы?

Это слишком серьезно.

Перестройка — да! — идет трудно. И говорим об этом честно и открыто. И не потому, что в оппозицию переходим.

Идет во многом закономерный процесс. А что вы хотите — за какие-то два с половиной года?! Помните, в каком состоянии была страна? Теперь народ вздохнул. Дана возможность ему думать, работать, говорить свободно… И вот такая оценка со стороны кандидата в члены Политбюро!

Это тебе не десяток ботинок лишних!

Трудности есть и будут на всех этапах. Наша беда, если остановимся, сочтем, что через два года после таких трудов можно и полежать.

Народ почувствовал новое. Делается огромное дело в стране. Вчера на Верховном Совете обсуждали социальную сферу. И с такой откровенностью! Когда это было так?!

И не мужество проявил Ельцин, как нам тут предлагает считать Арбатов. Мужество у тех людей, которые взяли на свои плечи огромную ношу.

О работе Политбюро. Я не такой старый член ЦК, как некоторые выступавшие до меня. Но мне приходилось бывать на его заседаниях по прежней должности. Есть основания сравнить, что было и что есть…

Я считаю, что такие заявления, как сделал Ельцин, вбивают клин в Политбюро, сеют подозрения, что там нет единства, что там словоблудие и все расползлось.