Александр Етоев - Территория книгоедства

• Название: Территория книгоедства
• Автор: Александр Етоев
• Жанр: Языкознание
• ISBN: 978-5-904744-22-9

Писатель Александр Етоев в роли «книгоеда» выступает не в первый раз. До «Территории книгоедства» были «Книгоедство» и «Экстремальное книгоедство». Издания имели читательский успех (их давно нет в продаже), число рецензий и отзывов на них составило бы отдельный том. Это и явилось причиной того, что автор подготовил новую книгу, продолжающую тему пропаганды вдумчивого чтения.

О чем эта книга? Всё о том же – о любви к чтению. Как говорит сам автор: «Это – малая дань моему пристрастию к чтению… попытка заинтересовать как можно больше людей этим небесполезным делом, мой роман с литературой, в конце концов».

Безусловно, «Территория книгоедства» сослужит добрую службу в деле возвращения книге достойного места в жизни как подрастающего поколения, так и тех взрослых, кто по причине суеты и занятости утратил вкус к чтению и художественному слову.

---

Гриша – это Григорий Беневич. Аркаша – Аркадий Шуфрин. Человек, сообщивший о происшествии, – Геннадий (Гек) Комаров, поэт и издатель. В составе археологической экспедиции мы копали курганы в Араратской долине (см. «Музыка воды»). Я с другими вернулся в город. Гриша и Аркаша… впрочем, все понятно из записи.

Я не мистик, но, наверное, и мистику не проникнуть в заповедную область, где хранятся ответы на те загадки, о которых я рассказал выше. И я вижу в этом великий смысл – ибо дай человеку ответы на все вопросы, мир сейчас же затвердеет и ссохнется, как мандарин, закатившийся в новогоднюю ночь под шкаф и обнаруженный там случайно спустя полгода.

Верн Ж

Жюль Верн бесспорно из всех иностранных писателей-фантастов (и приключенцев) самый переводимый в России. Лев Толстой, и тот настолько увлекался этим писателем, что намеренно рекомендовал включать в круг обязательного детского чтения его романы. Уговорил даже писательницу Марко Вовчок перевести некоторые из них.

Если бы в XIX веке был широко развит кинематограф, то каждый новый роман писателя был бы мгновенно экранизирован. За неимением же этой возможности на сценах шли спектакли по его книгам.

В моей библиотеке есть книжечка под названием «Вокруг света в 80 дней. Большое представление в 5 действиях и 14 картинах с прологом. Сочинение Жюль Верна».

Издана эта книжка в Москве в 1875 году, на титуле в качестве переводчика назван С. В. Танеев, не имеющий, видимо, отношения к известному композитору – тот по отчеству был Ивановичем, – если только в инициалы не вкралась опечатка.

Из маленького предисловия к книжке узнаем, что «в пьесу включены, между прочими, три важных эпизода из путешествия, каких нет в рассказе». А именно: «1) Приключение в Змеиной пещере на острове Борнео, 2) Лестница великанов в Америке и 3) Гибель парохода „Св. Генриэтта“».

Вот отрывочек из «Приключения в Змеиной пещере», 6-й картины этой феерической пьесы: «Лишь только Ауда (г-жа Струкова) и Немея (г-жа Таланова) заснули от усталости в этой пещере, как вдруг из всех ее расщелин сверху, снизу и с боков выползла масса ядовитых змей. Змеи направили свои жалы на одиноких женщин. Обе проснулись, но поздно…» Здесь позвольте поставить многоточие. Сами догадывайтесь, что произошло дальше.

Кстати, о подобной постановке на сцене романа Жюль Верна вспоминает и А. Бенуа: «Я живо помнил тех краснокожих, которых я „сам видел“ нападавшими на поезд Филеаса Фогга в одной из сцен феерии „80 дней вокруг света“».

И что греха таить – я сам пару лет назад открыл «Пятнадцатилетнего капитана» и так и не оторвался, пока не дочитал до конца.

Водка

1. Иосиф Сталин на XV съезде партии высказал по алкогольной проблеме следующее конкретное предложение: «Я думаю, что можно было бы начать постепенное свертывание выпуска водки, вводя в дело вместо водки такие источники дохода, как радио и кино».

Призыв был подхвачен, но ни радио, ни кино с поставленной задачей не справились. Водка, как и в дикие времена царизма, продолжала оставаться главным источником дохода.

Борьба с пьянством во второй половине 20-х годов прошлого века сводилась в основном к массовым антиалкогольным кампаниям типа «крестовых» походов детей по городским улицам с лозунгами: «Вылить всю водку!», «Расстреливать пьяниц!» и прочими. На Украине появился первый антиалкогольный театр. В Ленинграде 14 ноября 1931 года на ул. Марата, дом 79 открылся первый в стране медвытрезвитель, причем в связи с этим был принят специальный циркуляр Главного управления милиции при СНК РСФСР, в котором говорилось, что «отобранные спиртные напитки подлежат возврату их владельцам по вытрезвлении».

Не осталась в стороне от антиалкогольной борьбы и литература. В. Маяковский, А. Н. Толстой, В. Катаев, М. Светлов, А. Аверченко и многие-многие-многие-многие другие писатели и поэты посвятили этой теме отнюдь не самые худшие страницы своего творчества.

Лучшее же, на мой взгляд, что написано в литературе о водке, – это маленький стихотворный шедевр петербуржца Александра Макарова, обнаруженный мной случайно:

Вот послушай-ка, дружок,
Я прочту тебе стишок:
Если б водку было можно
Переделать в порошок
И насыпать осторожно
Этот порошок в мешок,
То тогда бы мы с дружком
Всюду бегали с мешком,
Поедая из мешка
Водку в виде порошка.

Хорошая, кстати, постановка задачи для наших будущих Менделеевых – создать сыпучий вариант водки или любой другой спиртосодержащей жидкости, чтобы покончить наконец-то навеки с неудобной бутылочной и баночной тарой.

2. Считается, что реки из водки с берегами из соленых грибов бывают только в снах алкоголика да в русских народных сказках, теми же алкоголиками и придуманных. Но вот писатель Михаил Пришвин рассказывает действительную историю, происходившую, правда, во времена оны, в 1918-м, революционном, году. Жил он тогда в Елецком уезде, и вот однажды в их деревеньке объявился пришлый солдат. Снял пустую избу, получил землю в надел, влюбил в себя дочку Афоньки-пьяницы и решил сыграть с нею свадьбу. И не просто свадьбу, а такую свадебную мистерию, чтоб в ближайшем городе был слышен стаканов звон. То есть выписал оркестр музыки из двадцати пяти музыкантов, нанял княжеского бывшего повара (понятно, самого князя не было, давно уже пустили в расход), чтобы готовил обед с мороженым с расчетом на всю деревню, на улице расставил столы и пригласил люд честной праздновать.

Пришвин сам на празднике не присутствовал, он числился у местных в буржуях и глядел на это дело со стороны.

И вот, рассказывает писатель, ближе к сумеркам закончилась выпивка, а люди требуют: «Наливай вина!» На горе же, что над самой деревней, стоял винный заводик князя – естественно, властями экспроприированный. Заводик охраняли красноармейцы, правда, охраняли побожески, то есть приторговывали спиртяжкой, но пулеметы держали незачехленными.

Свадьба поначалу терпела, но попробуй удержи наш народ, когда в глазах уже зеленые черти. И по принципу «всех не перестреляешь» народ попер брать заводик приступом.

Дальше, видит писатель, выкатывают мужики из ворот сорокаведерную бочку со спиртом и сталкивают ее на свадьбу. А за улицей, за свадебными столами по овражку бежал ручей. Бочка – бух! – о случайный камень, и весь спирт, что был в бочке, – в воду. Тут вся свадьба гурьбой в овражек и давай черпать ладонями из ручья. Ручей тут же превратился в болото.

А мужики уже катят вторую бочку, и она тоже разбивается, как и первая. Судьбу второй повторяет третья, вслед за третьей лопается четвертая, и в ручье уже не болото, а какой-то человеческий лягушатник. Стар и млад присосался к жиже, и многие уже не могут подняться.

Тем временем наступила ночь.

Дальше Пришвин рассказывает, что какая-то из бочек со спиртом закатилась на его огород и встала на попа, не разбившись. Свадьба этого, понятно, не углядела по причине наступления темноты.

А наутро, при первом свете, писатель видит следующую картину. Вся деревня лежит в грязи, и ни один не может подняться. То есть люди упились до смерти и живых не наблюдается никого, не исключая стариков и младенцев.

И так, говорит писатель, на него этот факт подействовал, что он выбил из бочки пробку, нацедил себе в ведро сразу четверть, чтобы выпить и подохнуть со всеми вместе. Типа быть заодно с народом.

И вот тянет он из ведра спирт и вдруг видит, как на белом аэроплане летит по небу жених-солдат. А за ним на мешках с мукой летят клином деревенские мужики. «Мы в Москву! – кричат ему сверху. – Давай с нами, товарищ, не пожалеешь!»

Пришвин хочет встать, но не может, ноги ватные от количества выпитого. Он очнулся, через сколько – не помнит, только видит вокруг бочки столпотворение. Мужики, что в Москву летели, хлещут спирт, деревня опохмеляется.

«Почем продали?» – спрашивает он их. В смысле, сколько за муку выручили, слетавши спозаранку в Первопрестольную.

А мужики ему: «Жив, буржуй-то, не подох» – и смеются хором.

Военно-космические силы

Военно-космические силы сыграли в моей жизни большую роль. Их влияние на меня продолжалось с осени 1970-го по осень 1976 года. Далее влияние прекратилось в связи с выпуском из Ленинградского военно-механического института, в котором я обучался в указанный выше период времени. Знаний в Военмехе я не набрался, зато обогатился друзьями и впечатлениями на всю оставшуюся до смерти жизнь. Вспоминается Военмех как праздник. Особенно некоторые детали тогдашней военмеховской атмосферы.

Помню, был там доцент Тарелкин, однофамилец сухово-кобылинского героя. Говорил он студентам примерно следующее: «Если вы прочитаете где-нибудь на афише „Смерть Тарелкина“, то знайте: это не про меня». Зачеты ставил Тарелкин оригинальным образом. Обведет нас, студентов, взглядом, вздохнет и спросит без особой надежды: «Кто ответит, что такое „шмаровоз“, тому тройка. Претендующие на большее – пожалуйста, к моему столу, будете отвечать по теме». Самое забавное, никто в нашей группе так и не смог ответить, что же такое этот загадочный «шмаровоз». Даже я, хотя и знал наизусть все двадцать четыре куплета песни про пивную на Дерибасовской.