Макс Гофман - Война упущенных возможностей

• Название: Война упущенных возможностей
• Автор: Макс Гофман
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-8370-0805-4

В своих мемуарах генерал Макс Гофман – один из высших немецких военачальников периода 1914–1918 годов – анализирует причины поражения Германии в Первой мировой войне. Наиболее интересные страницы книги – подробные воспоминания об участии Германии и Великобритании в подготовке революции в России. Гофман сыграл основную роль в заключении Брестского мира с большевиками. Ради этого мира он создавал целые государства. «В действительности Украина – это дело моих рук, а вовсе не творение сознательной воли русского народа. Никто другой, как я, создал Украину, чтобы иметь возможность заключить мир хотя бы с одной частью России…» – говорил он в одном из интервью.

В России книга ограниченным тиражом выходила в 1925 году. Впоследствии была изъята из библиотек и помещена в спецхран. С тех пор не переиздавалась.

Предисловие к книге, отражающее дух своего времени, написал известный советский историк Владимир Гурко-Кряжин.

---

Генерал Людендорф рассказывал мне в августе 1916 года в Брест-Литовске, что тогдашний начальник военных сообщений генерал Тренер предлагал подробный план генералу Фалькенгайну и представил проект переброски шести корпусов с левого крыла на правое. План этот был, однако, отвергнут.

Таким образом, Верховное командование нового состава отказалось окончательно от выполнения шлиффеновского плана. Но почему же, собственно говоря, граф Шлиффен пришел к мысли обратиться с главной массой войск на запад и искать там развязки? Прежде всего, конечно, потому, что там сразу же, в первые дни войны, он имел бы дело с развернувшейся французской армией, вынужденной принять бой и не имевшей возможности от этого боя уклониться. Для большого германского наступления на востоке в первые недели войны вообще не оказалось бы никакого объекта. Мобилизация и развертывание должны были протекать там гораздо медленнее; первые сосредоточенные на границе русские войска могли бы без особого ущерба для общего положения легко уйти от германского натиска в бесконечные пространства русской империи.

Теперь же Верховное командование должно бы было взвесить, не лучше ли перенести центр тяжести на восток, если силы казались недостаточными для возобновления на западе наступления в больших размерах. Развертывание русских войск было закончено; вопрос был лишь в том, представит ли русская армия в ближайшее время возможность нанесения ей сильного удара с надеждой на успех.

Если бы решились перенести главную операцию на восток, то следовало бы немедленно освободить войска на западе, прекратить бесполезные бои под Ипром и категорически приказать войскам обратиться к созданию там укрепленных позиций. Таким образом, возможно было бы выделить часть сил и выждать момент, когда на восточном театре войны представился бы шанс для успешного введения их в дело. И такой шанс представился.

Глава седьмая. Второе упущение

Не знаю, выдвигал ли и генерал Гецендорф такие же соображения насчет того, что после неудачи германского наступления на западе следует перенести центр тяжести операций на восток, или он просил генерала Фалькенгайна лишь о частичном подкреплении для австрийских армий, оказавшихся в Польше в тяжелом положении. Как бы там ни было, но начальник австрийского Генерального штаба обратился к генералу фон Фалькенгайну с просьбой о переброске крупных сил на восток.

Генерал Людендорф, вернувшись из Берлина, рассказывал тогда, что Фалькенгайн эту просьбу отклонил, сказав, что войска ему нужны под Ипром. Тем временем положение германских войск на русском фронте стало весьма серьезным. В Восточной Пруссии 8-я армия действовала против русских с переменным успехом и пока еще удерживалась на русской территории. Верховное командование придало этой армии один из вновь сформированных корпусов, а именно 25-й, хорошо себя показавший в бою. Этот корпус страдал, подобно другим корпусам новой формации, тем недостатком, что составлен был хотя и из патриотически воодушевленных, но все же малообученных молодых солдат и из старых офицеров, порой плохо переносивших трудности походов. Наше Военное министерство вскорости заметило ошибочность такой организации и стало проводить последующие комплектования на иной основе.

Но беда была в том, что лучшая часть молодых наших возрастов все-таки погибла, и гневное чувство охватывает всякого при воспоминании о том, как наши пылающие любовью к родине юноши шли под Ипром с песнями на бесцельную гибель.

В остальном 8-я армия усилена была частями, сформированными в крепости Кенигсберг. В районе Сольдау выставлен был также корпус Застрова, силой около двух дивизий, составленных из гарнизонов привислинских крепостей и ландштурма.

Для усиления 9-й армии генерал Людендорф, не останавливаясь ни перед чем, взял из восточных крепостей все, что можно было взять. Из крепости Познань взят был, кроме главного ее резерва, уже стоявшего в поле в качестве 18-й ланд верной дивизии, еще целый корпус под начальством генерала Коха. Это удалось, и притом в столь короткий срок, благодаря исключительной заслуге начальника штаба познанского укрепленного района полковника Маркварда, к сожалению, рано скончавшегося. Торнская крепость, главный резерв которой, а именно 35-я резервная дивизия, участвовал уже в боевых операциях, должна была также представить свой второочередной резерв, бригаду Вестерхагена. Во время наступления 9-й армии эта бригада выдвинута была на реку Бзуру; при отступлении она опять пошла к крепости Торн. Из этой бригады впоследствии образован был корпус генерала Дикгута.

Крепость Бреславль, так же как и Познань, тоже должна была выставить один корпус, но формирование его шло медленно, так что достигнуть предположенной численности не удалось.

На всем протяжении восточной границы нам предстояли новые бои, так как наше отступление от Варшавы, которое русскими, естественно, прославлялось как результат их победы, придало всем русским армиям импульс к энергическим наступательным операциям.

Русские наступали вслед за 9-й армией с такой скоростью, какую только позволяло состояние разрушенных дорог. В Восточной Пруссии они наступали энергичнее; боевые действия имели место также и под Млавой, где стоял корпус Застрова.

Генерал Людендорф не скрыл от Фалькенгайна серьезности положения и подчеркнул, что, по его мнению, русские будут теперь на всем фронте стремиться к решительному сражению. Необходимо прежде всего единство командования на Восточном фронте, чтобы при данных слабых силах иметь, по крайней мере, возможность сосредоточить в решительном пункте максимум резервов.

Результатом доклада Людендорфа явилось учреждение звания «главнокомандующего на востоке». 1 октября кайзер назначил на этот пост генерал-полковника Гинденбурга с Людендорфом в качестве начальника штаба. Я сохранил в новом штабе свою прежнюю должность. Во главе 9-й армии стал Макензен; генерал Грюнерт сделался начальником его штаба. На мое место в штабе 9-й армии вступил подполковник Кундт.

Тем временем выяснилось, что наше предположение о пределах русского продвижения от Варшавы оказалось правильным. Отойдя на сто двадцать километров от железнодорожной базы, русские корпуса по радио доложили своему начальству о невозможности продолжать преследование.

Таким образом, мы получили несколько дней сроку для перегруппировки перед новой операцией.

* * *

Между тем новая операция, в процессе подробных обсуждений, была к этому времени выяснена.

Предстояло выступить по направлению Торн – левый берег Вислы и атаковать во фланг и тыл правое крыло главных русских сил, следовавших за нами со стороны Варшавы. Для этого надо было перебросить большую часть 9-й армии на север по железным дорогам и походным порядком, по возможности подкрепив ее силами 8-й армии из Восточной Пруссии. На место 9-й армии необходимо было поставить какие-нибудь другие части, иначе Силезии с ее горнозаводскими предприятиями угрожало бы вторжение русских, хотя и кратковременное. Тут нам помог генерал Гецендорф.

Этот гениальный человек сразу усмотрел целесообразность удара со стороны Торна и необходимость использовать для этого силы 9-й германской армии. Он заявил о своей готовности поддержать всеми силами задуманное предприятие. На смену 9-й армии он перекинул с Карпат в район севернее Ченстохова всю армию Бем-Ермолли. Если бы задуманная Восточным фронтом операция встретила такое же сочувствие со стороны нашего Верховного командования, то тогда, наверное, удалось бы нанести решительное поражение русским армиям.

Помимо непосредственного усиления удара со стороны Торна представлялось особенно желательным увеличение войск Застрова у Млавы. Если бы удалось также и отсюда (при одновременной атаке со стороны Торна) перейти в наступление, то, по крайней мере, были бы скованы и удержаны вдали от места главных действий русские силы, стоявшие к северу от Вислы. В действительности же с Западного фронта получено было сначала лишь несколько дивизий кавалерии.

Освободить все силы 9-й армии, как этого хотелось командующему Восточным фронтом, не удалось. Настроение в австрийских частях было не очень надежное. Поэтому генерал Гецендорф высказался за оставление в районе Ченстохова бывших там германских войск.

1 ноября штаб Восточного фронта перешел в Познань; штаб 9-й армии – в Гогензальцу. 10 ноября 9-я армия готова была начать операции.

Тем временем атаки русских в Восточной Пруссии и у Млавы продолжались. Ослабленная на два корпуса, 8-я армия не смогла удержаться на границе. Генерал фон Белов, сменивший в командовании этой армией генерала Франсуа, отвел ее на укрепленную линию река Ангерап – Мазурские озера и отбил здесь все русские атаки. Корпус Застрова вынужден был также отойти на линию Сольдау – Нейденбург; здесь он закрепился. Противник, следовавший от Варшавы, занимал в это время частью своих сил район Влоцлавска, а главными силами – линию Серадзь – Ново-Радомск к востоку от Кракова. По причинам порчи путей он пока не переходил еще в новое наступление, но, судя по происходившим переговорам по радио, оно должно было начаться в ближайшие дни. Поэтому 9-я армия должна была спешить с началом операции.