Ольга Горовая - Интервенция любви (СИ)

• Название: Интервенция любви (СИ)
• Автор: Ольга Горовая
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2014

При первой встрече он убил ее мужа. Ну и что, что почти «бывшего»? Инга была из тех, кто умел сохранить при расставании дружеские отношения. Так что такое начало вряд ли могло сулить хорошее развитие знакомства. Когда они встретились во второй раз – он пришел убивать ее. Не подумайте, что он маньяк или пытался свести какие-то счеты. Ничего личного, только работа. Он – наемный убийца и привык все в жизни подвергать холодному анализу и планированию. Опыт научил, что безрассудные порывы не приводят ни к чему хорошему. Но и тут вмешалась жизнь, переиначив все его расчеты. Все пошло не так, внеся в продуманный план ненужные никому из них чувства. То, с чем он совсем не привык справляться. Да и те, кто нанимал его, определенно не хотят видеть Ингу в живых. И с этим тоже надо что-то делать, если он не собирается выполнять заказ

---

Константин опять усмехнулся, он когда-то выбрал такую же тактику, когда через Боруцкого нанимал Лютого. Чтобы номинально отвести от себя подозрения.

– А что этот Балашенко проигрывает? – нахмурившись, поинтересовалась Карина. – Пока кажется, наоборот.

– Да вот, дело у них какое-то наклевывалось, в бизнесе, связанном с металлом. И держалось оно на связях Горша. Так что теперь, если что-то быстро не решит, то погорит Балашенко. Причем, не столько в делах, сколько в своей политической карьере.

– Надо в направлении этого однокурсника побольше выяснить. Все нюансы и тонкости, – резюмировал Костя, понимая, куда клонит Борис и какие подозрения имеет. – Я пока Славу попрошу, чтобы он переговорил, попросил Лютого еще неделю-две Ингу прикрыть, пока мы разберемся. – Добавил он уже Карине. И опять обратился к Никольскому. – Давай, Борис, помоги бывшим коллегам восстановить справедливость, – с иронией предложил Костя.

Помощник иронию оценил. Но Соболев не сомневался, что он действительно серьезно подойдет к этому делу. Никольский справедливость ценил и уважал. Как и жизни людей. Потому, наверняка, действительно обеспокоился судьбой Инги, которую по всем признакам, просто подставили. А теперь и вовсе пытались «слить».

Сам Соболев на подобное зачастую не имел времени. А веру в человеческое благородство растерял очень давно. Еще в Афгане. Впрочем, Карина до сих пор не верила, когда он говорил это. И резонно уточняла: «что же она тогда здесь делает?».

Константина это злило. Что он жене, само собой не показывал. Ведь она – совсем иное. И они оба это знали. Не в благородстве тут дело. Просто его она. Душой, телом, да хоть мозгом. Ему она предназначена. И он до сих пор в глубине души корил себя за то, что встретил ее так поздно, непроизвольно позволил такому количеству ужаса произойти в жизни любимой, пусть и незнакомой ему на тот момент.

Кивком головы дав «добро» Никольскому на дальнейшее расследование, Костя благодарно улыбнулся Карине, которая без всяких просьб налила и ему свежего кофе.

Он испытывал дикий, не поддающийся контролю разума, ужас. Такой страх, какой Вячеслав Боруцкий не испытывал последние три года. С того момента, как полуживым дополз с той проклятой свалки к ним домой, почти не сомневаясь – найдет Агнию мертвой. Впрочем, то, что Вячеслав не обнаружил труп жены, не особо облегчило его состояние тогда. И первоначальный страх сменился отчаянием и паршивым ощущением собственного бессилия и вины, еще большего ужаса, когда глядя на опустошенный дом и их разоренную спальню, Вячеслав досконально осознал, что Шамалко сотворил с его малышкой. Даже последние три года, когда он чуть ли не каждый час напоминал себе – все хорошо, ему удалось выдернуть Агнию из того ада, не до конца изжили из души Боруцкого привкус пережитого ужаса. И сейчас он расцвел новым буйным цветом.

Потому что глядя на то, как Агния с восторгом осматривает все вокруг, заняв водительское место его автомобиля, Вячеслав мог думать только обо всех катастрофах, которые поджидают его малышку на дороге.

– Морду проще сделай. А то Бусина сейчас глянет сюда, и побежит в дом скорую вызывать, чтоб тебя от инфаркта спасали, – Федот подошел сзади и встал справа от Вячеслава, обвел его насмешливым взглядом.

А потом и сам посмотрел на Агнию, которая сейчас настраивала водительское сиденье под себя с помощью электропривода:

– Ты глянь на нее, видно ж, что малышка на седьмом небе от счастья из-за твоего разрешения попробовать. Не порть человеку праздник. Расслабься.

Он видел. И понимал. Но все равно.

– Не могу, Андрюха, – Боруцкий отвернулся, чтобы и правда, не дай Бог, не испугать жену выражением лица. Федот не просто так прикалывался, со смыслом. – Все понимаю. Но не могу я расслабиться!

Пальцы Вячеслава непроизвольно сжались, словно в поисках сигареты. И пришлось глубоко вдохнуть, чтобы подавить желание закурить. Он не выкурил ни одной сигареты с тех пор, как родилась их дочь, как он полностью осознал, что должен приложить все усилия и старания, потому как кроме него некому о его малышках позаботиться. Да и не сумеет никто их любить так, как Вячеслав любил свою жену и дочку.

Стараясь взять себя в руки и подавить панику, в которой бы никогда не признался ни Агнии, ни Федоту, Вячеслав посмотрел на крыльцо дома, где Алинка, сидя в детском кресле-качалке, заливисто смеялась над Моней, возбужденно гоняющей по веранде мяч. Рядом с их дочкой сидела экономка и стоял один из охранников.

– По крайней мере, тебе удалось уговорить ее отказаться от идеи о «маленькой и аккуратной машинке», – хмыкнул Федот, видимо, пытаясь поддержать друга.

Достал из кармана пакет с семечками и принялся щелкать, предложив и Вячеславу. Федот тоже бросил курить вместе с Боруцким. Из солидарности, как объяснял он сам.

Вячеслав покачал головой, отказываясь от семечек, и сделал еще один глубокий вздох. Да, отговорить Агнию от «компактной» модели, было уже победой. Потому как, увидь он ее в одной из этих «консервных банок», которые не особо больше брелока сигнализации к самим же машинам – точно свалился бы от удара. По крайней мере, в его машине Агния будет в большей безопасности. Даже если во что-то врежется. Или если с дороги слетит. Или если какой-то недоумок нарушит правила, и в ее машину врежется. Или…

Он мог перечислить еще сотни этих «или». И не было разницы, что сегодня Агния впервые(!) села за руль и пока даже не пробовала управлять, все еще адаптируясь. Она и не заикалась о том, чтобы куда-то выехать со двора. Даже здесь еще машину не завела. А он уже с ума сходил от ужаса. Как же ему дальше себя в руках держать-то?

И Вячеслав знал, что вряд ли сумеет относиться к этому спокойней. Господи! Прошло три года с тех пор, как он ее вернул, а Вячеслав до сих пор ни разу не оставлял Агнию без своего присмотра или наблюдения Федота больше, чем на пять минут. И это не было преувеличением. Он практически неотлучно находился рядом с женой. Потому что, если говорить откровенно, до сих пор в душе боялся, что может случиться еще что-то. Слишком много он сам когда-то делал. Потому и сейчас опасался, что судьба предъявит еще один счет.

– Вячек!

Сделав настолько спокойное лицо, насколько вообще был способен, он повернулся к жене, делая вид, что просто наблюдал за дочкой.

– Разобралась, Бусинка? Обвыклась? – поинтересовался Вячеслав с усмешкой, подходя ближе.

И сделав вид, что не заметил ободряющего похлопывания Федота по плечу, облокотился о водительскую дверь, заглядывая внутрь салона через открытое окно.

– Не знаю. Да, кажется, – она подняла к нему румяное лицо, и посмотрела взглядом, просто таки искрящим от счастья.

Он не видел такой смеси смущения, радости и счастья на ее лице, с тех пор, как Агния была совсем девчонкой, и радостно кидалась ему навстречу, во время визитов «опекуна».

Прав Федот. Сто раз прав. Не мог и не собирался Вячеслав лишать свою малышку такой радости. Себе и своему страху на горло наступит, но ее научит водить.

– Раз кажется, давай дальше разбираться, – хмыкнул он.

Обошел машину и сел на пассажирское место, ощущая себя не очень привычно в роли «педагога». Но не успел сказать ни слова, Бусинка обняла, бросившись ему на шею, стоило Вячеславу опуститься на сиденье. Прижалась лицом к его шее, сбивая с дыхания. И крепко сжала свои ладони у него на затылке:

– Спасибо, Вячек! – с восторгом выдохнула она. – Мне так этого хотелось!

Ему пришлось прочистить горло и шумно выдохнуть, чтобы совладать с голосом, да и самим собой.

– Да, ради Бога! Было бы за что, малышка, – обхватив ее затылок своей рукой, он с удовольствием погрузил пальцы в ее светлые волосы, которые доросли уже до середины спины Агнии.

Сам прижал ее голову крепче к своему плечу и глубоко вдохнул, наслаждаясь ее теплом, ее дыханием, сладким запахом этих прядей.

– Только, очень прошу, Бусинка, веди аккуратно, лады? – все же прорвалось его беспокойство.

Агния рассмеялась. Подняла голову и посмотрела на него долго-долго. И так открыто, что Боруцкий понял: все она знает. И про страх его. И про ужас. И про те подспудные опасения, что небо не закрыло счет. Более того, до такой же степени, до настолько же сильной дрожи в сердце боится потерять его самого.

– Вячек, я слово даю, – тихо пообещала Агния, погладив пальцами его напряженные скулы. – И потом, я же не собираюсь еще никуда ехать. Ты мне хоть покажи, как заводить, да какие педали нажимать, чтоб с места тронуться. И обещаю – на этом мы сегодня остановимся.

Она еще раз нежно поцеловала его губы.

А у Вячеслава от сердца отлегло. И вздохнуть полной грудью вышло. Это – запросто. Ключ и педали, это он может ей позволить. Даже разрешит проехать по двору. Метра два. Пока, более чем достаточно, по его мнению.