Наталья Светлова - Научиться дышать

• Название: Научиться дышать
• Автор: Наталья Светлова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

Бедность не порок. А богатство вполне может им быть. Иван Волков знает об этом не понаслышке, порой с трудом сводя концы с концами. Болезнь не приговор. Но зачастую самые близкие именно так и считают. Ирина Вересова окружена толпами разных людей, но почему же тогда так одиноко? И они оба осознают: пока дышишь - живёшь, ведь каждый вдох заставляет сердце биться, вопреки всему.  РЕЙТИНГ: 18+ (не могу гарантировать, что рейтинг будет оправдан). СЛОГАН: И он сможет положить к ее ногам весь мир, ведь он измеряется не только деньгами.  За помощь с вычиткой благодарю Ксению Илинару и Ирину Михайлову!  

---

Пепельное небо расстилалось старым, вытертым временем и невзгодами одеялом, над Москвой. Над миром. Сколько уже в этом ахроматичном, бездушном небе человеческих душ? И не тяжело ли бремя? Живешь, умираешь, снова живешь, снова умираешь. Так мыслит это варварское, бесцветное небо. Оно в сговоре с дождем — ему плевать на всех.

Ба больше нет. Ее могила теперь присоединилась к родительским. Осталось ему двинуть кони — и цикл справедливости для их семьи завершится.

Его взгляд буравил, сверлил глазами ставшее вмиг ненавистным небо. Волков был трезв физически: ни капли спиртного, чтобы не уйти в разгул и не вернуться, погрязнув в своей боли. Но душа его захмелела, как если бы здорово накидалась водкой. Мужчина облокотился руками с обеих сторон оконной рамы и закрыл глаза. Нужно жить дальше: обживать эту квартирку, работать, пытаться найти жену. Прям пятилетка для выполнения.

Вот он и переехал в город, оставил деревню позади. И все счастливые, радостные, безоблачные дни. Все улыбки, взгляды, надежды и мечты. И утренняя роса навсегда умерла в том, уже далеком прошлом. И садящееся за горизонт солнце цвета красного бургундского. И лиловые сумерки. Все скончалось и никогда не вернется.

Закон жизни: она забирает все, что тебе дорого. Поэтому нужно обеими руками держаться за любимых людей, целовать их и осыпать сладкими признаниями в любви. Ведь однажды для сладости признаний не останется места. Когда ты будешь участвовать в их похоронной процессии.

Телефон затрезвонил в кармане, оглушая Волкова, который был немного дезориентирован.

— Как ты, брат? Мы переживаем за тебя, — раздался голос Михалыча.

— Все отлично. Все родные умерли. Есть повод для грусти? — огрызнулся Иван, не контролируя сейчас свой мозг, а значит, и язык тоже.

— Не кипятись. Я был на похоронах, я тоже ее любил. И ел ее печенье со сгущенкой, когда мы были мелкими! Поэтому не смей думать, что только тебе больно.

— Мишка, ты больше не попробуешь ее печенья со сгущенкой, всего-то, — голос Волкова надломился, но он заставлял себя дышать, хотя легкие горели в агонии, — а у меня нет семьи. Нет ничего и никого.

— У тебя есть мы, все пацаны со двора. Приезжай к нам, если, конечно, городскому будет не стыдно общаться с деревенскими. Все коты и собаки нашей деревушки — твои друзья. Тебе всегда есть, к кому вернуться.

В ушах послышался лай Собаки, ее миролюбивое тявканье. Грязная, спутанная шерсть, уши-лопасти, которыми она водит во все стороны, точно радарами. И даже это животное осталось в прошлом.

Такое страшное слово — «прошлое». Оно говорит о безнадежности, утрате, невозвратимости. Особенно если ты что-то навеки там оставил. У каждого есть призрачный груз мечтаний и лучших мгновений жизни, которые не повторятся вновь. Никогда. Ведь в беспощадной игре со временем победитель определен заранее.

— Мих, прости за грубость. Но сейчас не время для разговоров, еще раз прости, — сказал он и отключился.

Тоскливая утренняя пелена рассеивалась, занимался дождливый день. Волков подошел к плите и, движимый каким-то нездоровым любопытством, поднял крышку чайника. Накипь.

Однако предаться долгим, вязким размышлениям о накипи ему не дал звонок – уже в дверь.

«Господи, неужели соседи с утра пораньше?!»

— Лиля? — глаза мужчины округлились.

— Я, я, Волков, — произнесла она и повертела перед ним бутылкой водки. — А тут, — показала небольшой пакет, — закусон.

— Но что это…

— Слушай, Волков, — девушка встала подбоченившись и глянула на него с нескрываемым негодованием, — во-первых, впусти меня в дом. Я не вампир – просить разрешения не буду.

— Ну да, — ответил он, впуская ее, — ты просто зарядишь мне хук справа, зачем тратить время на слова. И у меня имя есть, Лиля. Я не Волков.

— Ага, ты Лисичкин, — фыркнула она и прошла в кухню. — Во-вторых, чего такая рожа кислая? Сейчас мы с беленькой это исправим!

Ее зоркий глаз осматривал обстановку кухни, оценивал сваленные друг на друга в бесформенную кучу пакеты и сумки. Мрак. Волков же мужик, так все и останется в беспорядке до конца его дней, если она сейчас за него не возьмется.

— Лиль, у меня нет причин для веселья, — его голос прозвучал приглушенно, когда Иван опустился на стул и обхватил голову руками. — И я не для того дал тебе свой новый адрес, чтобы ты доставала меня, когда я еще не успел отойти от похорон.

Лилия села рядом с ним. Наигранная жизнерадостность и фальшивый задор сошли с ее лица. Это не то, что ему сейчас нужно.

— Лисичкин, поэтому я тут, с тобой. Чтобы ты не рехнулся в одиночку в этой пустой квартире.

Волков медленно поднял на нее искаженное злостью лицо и рассмеялся. Бестия! Очень ему подходит, но они оба относились к категории «Ян», а ему требовалось женское начало рядом.

— Я не Лисичкин, Лиля. Ты нарываешься на неприятности. Я Ваня!

Она тем временем открыла банку соленых огурцов и уже хрустела одним.

— Я уже говорила, когда ты станешь Ваней. Или ты таким образом намекаешь на сожительство?

Он застонал, и пришел черед Лили смеяться.

— Не кисни, а то все цветы завянут. Тащи стопки или стаканы, как сам захочешь. Я пока открою бутылочку с волшебным Джином.

— Джином? — переспросил Волков, роясь в посуде.

— Да, выпьешь пару стопок, и волшебный дядька исполнит любое твое желание.

— Не любое, — почти беззвучно сказал он.

Хлынул ливень. Лиля отвлеклась на дождь, полившийся стеной с неба, и забыла слова ободрения, которые так кстати сложились у нее в голове.

— Задолбал дождь, тебя тоже? — обратилась к севшему обратно Волкову. Тот кивнул, и она продолжила: — За дождь!

Они чокнулись и осушили по первой стопке. Иван потянулся за огурцом, но Лиля ударила его по рукам.

— После первой не закусывают!

— Вот почему я не хочу с тобой серьезных отношений, Лиля. Ты классная, с тобой хорошо, но ты не даешь мне быть мужиком в нашей паре.

— Яйца у меня не выросли, поэтому мужик в нашей паре все так же ты.

Выдохнув, они опрокинули еще по одной. Для непьющего Волкова две стопки водки были чересчур, поэтому он все же закусил. А Лиле хоть бы что.

— Лиля! — Он отставил от себя водку, так как это огненное пойло только горло жгло. — Не в яйцах дело. Ты перекрываешь мне кислород, понимаешь? У тебя мужской склад ума. Ты не позволяешь мне взять контроль над нашей жизнью: зарабатывать деньги, за всем следить, решать проблемы.

— А еще ты латентный гомик, — выдала она, хрустнув огурцом, и мужчина подавился.

Пришлось Ивану в срочном порядке искать стакан воды.

— Что? — хрипло спросил он и прокашлялся.

— Ну, знаешь, есть теория, что такие девушки, как я, нравятся скрытым гомосексуалистам.

— Такие, это какие?

— С кубиками пресса, накачанные, с бицухами. В общем, недалеко ушедшие от вас, которые с яйцами.

Волков расплылся в улыбке и откинулся на спинку стула. Лиля такая Лиля. Не изменяет себе ни на минуту.

— Я привык к спорту и спортивным телам. Меня постоянно окружают качки и дородные парни. Девушки тоже крепкие у нас в школе. Наверное, в этом дело. Для меня это привычно. Но я никогда не думал в таком ключе о мужиках.

— Если я пообещаю, что буду женственней и отдам тебе управление кораблем, вернешься?

— Зачем ты так настойчиво пытаешься вернуть наши отношения, Лиль? Могла бы не тратить время попусту, а найти себе нового парня.

— С тобой секс был клевым, — улыбнулась она. — Вообще, мне нравилось жить с тобой.

Волков вспомнил о Вересовой. Такую девушку ему хотелось: чувственную, изнеженную, словно сахарную. Только характер ее, выкованный годами богатой жизни во вседозволенности, где унижать других людей считается нормой в ее окружении, его не устраивал. С такой женщиной жить еще хуже: она тоже не даст ему быть мужчиной. Он предвидел эти анекдотические скандалы по поводу того, что он мало зарабатывает, зачем она потратила на него лучшие годы своей жизни; капризы, истерики. Итог: типичный среднестатистический брак, в котором муж и жена друг друга ненавидят, но деться уже некуда.

— Лиль, ты режешь меня без ножа. Мне трудно каждый раз заново тебе говорить: «Нет!», но ты вынуждаешь меня это делать, — сказал Иван и покрутил в руках стопку, понимая, что легче ему от прихода Лили не стало.

Воцарилась громкая тишина. Каждый думал о своем, горел в собственном аду, пока минуты беззвучно тикали в воздухе. Волков не мог не признать, что все-таки Лиля разрядила обстановку своими разговорами. На душе у него точно посветлело, ведь столько дней проходило в полном забвении, высасывающем жизнь одиночестве. Он скучал по ней… и по Ире. Однако ни одной из них не мог позвонить ввиду имевшихся сложностей.

«Придурок ты, Волков! Не умеешь общаться с женщинами», — мысленно ругал сам себя он.