Наталья Светлова - Научиться дышать

• Название: Научиться дышать
• Автор: Наталья Светлова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

Бедность не порок. А богатство вполне может им быть. Иван Волков знает об этом не понаслышке, порой с трудом сводя концы с концами. Болезнь не приговор. Но зачастую самые близкие именно так и считают. Ирина Вересова окружена толпами разных людей, но почему же тогда так одиноко? И они оба осознают: пока дышишь - живёшь, ведь каждый вдох заставляет сердце биться, вопреки всему.  РЕЙТИНГ: 18+ (не могу гарантировать, что рейтинг будет оправдан). СЛОГАН: И он сможет положить к ее ногам весь мир, ведь он измеряется не только деньгами.  За помощь с вычиткой благодарю Ксению Илинару и Ирину Михайлову!  

---

— Почему ты сейчас одна? Где они?

— Где они могут быть? В особняке, как и полагается богатым и всемогущим. А меня она сплавила, как какую-то шлюху, Сереже! Все шептала мне на ухо, что он тот, кто нужен, что он все сможет. Он возглавит фирму, поведет нас к небывалому успеху. Да она продала меня этому махинатору забесплатно!

Ее тело сотрясалось в душевных рыданиях. Щеки обсохли, глаза словно выцвели. Карина такая теплая, родная, такая близкая. Пусть она никогда не покинет ее жизнь. Пусть живет на каком угодно острове, но останется в ее жизни лучиком средиземноморского солнца.

— У меня в голове мыслей даже никаких не осталось. Вообще голое поле было. Я будто наслушалась проповедей сектантов, только вместо квартиры, переписала на них свою жизнь. Мамаша моя, конечно, не ожидала, что разложенный пасьянс принесет ей проигрыш, а не победу. Но Сережа оказался не таким дураком, как она думала. Ему ни я, ни благополучие моей стервозной семейки даром были не нужны.

— Что он сделал?

— Точно не знаю, так как несведуща в этих делах. Однако сети магазинов и дела всей жизни моего отца не стало. Сергей захватил власть в компании и провел, как это говорится, реорганизацию. Смел к чертям все, что было построено годами моим отцом! — Кулаки Вересовой хрустнули и разжались. В своей ярости она была абсолютно беспомощна. — Все, Карина! Все! Больше нет «Вересковых полей». Не знаю, что он сделал с бизнесом отца. Вроде какие-то клубы или рестораны хотел. Плевать. Он построил свой бизнес на моих костях.

— Ты сегодня сильна в выражениях как никогда.

— А это не образное выражение, не литературный прием. Это правда. Он заложил в фундамент мое здоровье, мою жизнь.

— Ты про бесплодие? — задержав дыхание, спросила Карина.

У нее кровь стыла в жилах при мыслях об этом… об этом ужасе. В ней сейчас жил маленький человечек. Кто бы что ни говорил, а это не плод и не какой-то там ничего не значащий эмбрион, а человек! С первого дня зачатия это человек внутри нее, живой и имеющий право на жизнь. А Ира не могла отныне никогда узнать этого волшебного чувства единения с частичкой себя. Ей уже никогда не почувствовать особыми материнскими рецепторами биение маленького сердечка, движение крохотных ручек и ножек. Страшнее наказания для женщины еще не изобрели.

— Мы приехали во Францию. Он хотел объединиться с Марком. Слава богу, брату хватило ума не делать роковой шаг к этому подлому зверю.

— У Марка все хорошо? Почему ты тогда не попросила у него помощи?

— Мне не хватило смелости прийти со своей грязью к порогу его чистого дома. Он не обязан подметать за мной, если я дура.

— Ты правда дура. Близкие люди на то и нужны, чтобы прикрывать тылы, когда мы проиграем свой бой. Ничего постыдного нет в том, чтобы обратиться за помощью. Всем нам рано или поздно придется отправлять сигналы SOS. Жизнь всех потопит.

— В общем, я опять не знаю, как это произошло. Я как бестолковый ребенок, выброшенный в жизнь. Самой страшно и тошно (от себя же). Я забыла о контрацепции, или что-то в моей голове сдвинулось, или кусок мозга отвалился. Я не знаю, но я забеременела от него почти сразу же. Можешь представить себе его реакцию? Странно, что глаза не вывалились из орбит. Ему явно орущая обуза в памперсах была не нужна. Как и я, собственно.

—А ты как отреагировала?

— Как и любая девушка — наивно. Все мы матери от рождения, и ненависть к ребенку в любом случае пройдет. А мужикам… им плевать на детей. Они же самцы, черт бы их побрал, полигамные ублюдки. Их дело засеять поле и лететь дальше, а урожай собирать уже приходится женщине.

— Он заставил тебя сделать аборт?! — шокированно прошептала Карина, и ее рука метнулась к животу. Дыхание участилось; она воспринимала все слишком близко к сердцу.

— Нет. Но поскольку ему было фиолетово на меня, его занимало только отжатие бизнеса моей семьи – о ребенке он не думал. У меня был постоянный стресс, плитами давивший на меня. Его рядом не было вообще, только равнодушие, которое он и не пытался скрывать. В общем, моей первой беременности было не суждено закончиться хэппи-эндом. Случился выкидыш, — она почти не дышала, не нуждаясь в воздухе, так как внутри, где-то в горле, чертов кислород взрывался едким пламенем. — Кое-как этого ребенка выскоблили из меня, — речь девушки прервалась; нехватка воздуха жгла легкие до слез. — А я думала, что сейчас подходящее время, что у нас все будет: будет семья. Однако все, что у меня в итоге осталось — это боль воспоминаний о том, как врачи по кусочкам выбрасывали в медицинскую урну моего первого и последнего ребенка.

Боль жгла ее раскаленной кочергой, хлестала плетьми с шипами, колола наспех заточенными палками. Она произнесла это во всеуслышание, сказала в первую очередь себе самой то, от чего бежала со всех ног три года.

— Я сама убила своего ребенка. Не он, — всхлипнула Ирина и отодвинулась от Карины. — Надо было думать головой, от кого беременеть. Думать головой! Я не имею права сидеть рядом с тобой. Я отброс. Чудовище. Монстр.

Никто на этом свете не обладает таким могуществом, чтобы вложить в нашу ладонь пистолет и выстрелить. Только мы сами. Ни один демон не будет сильнее нас, если только мы сами не наделим его силой.

Карина, несмотря на шок и потрясение, все равно притянула подругу к себе и стерла слезинки со своих щек.

— Не говори так, Иринка. Я скоро утону в слезах. Боюсь думать, как больно тебе сейчас.

— Как бы то ни было, а я все заслужила. Заслужила смерть, такую же страшную, какой умирал мой ребенок.

— Врачи что-то напутали, совершили ошибку? Почему бесплодие?

— Потому что это была моя первая беременность, которую прерывать крайне нежелательно. Даже естественным путем, так скажем. Ну и врачам было глубоко все равно на очередную идиотку, которой жалко десяти долларов на презервативы или лишних пяти минут, чтобы хорошенько обдумать свое решение рожать.

Ни один мужик не будет думать о контрацепции заранее. Им чихать на это. Ребенок навсегда останется с матерью. Или боль от убийства, как сейчас модно цинично говорить, плода.

— Я впала сначала в легкую депрессию, но никому не было дела до меня. Сережа бросил меня, открыл все двери и окна, приглашая покинуть его счастливую, беззаботную, полную денег жизнь. Конечно, он не законченный урод — дал мне денег. И я улетела в Россию. Снова в Москву. Здесь начался ад на Земле. Моя Земля горела в пожирающем все вокруг огне; я была уверена, что долго не протяну. Открылось кровотечение, в больнице сказали, что я больше не могу иметь детей.

— Какой ужас… Я сегодня не усну, — на полном серьезе произнесла Карина.

— Я лежала в гинекологии, и каждый день у меня в голове крутилась мысль о том, что я не могу иметь детей. Депрессия больше не была легкой, она сожрала меня без остатка и выплевывала по косточке. Там я познакомилась с медсестрой по имени Таня. Она вытащила меня из этого безобразия. Только вообрази себе: она сидела у моей койки и читала мне книги. «Вино из одуванчиков» Брэдбери заставило меня снова раскрыть глаза навстречу жизни. Я отчаянно захотела увидеть лето глазами маленького Дугласа. Подышать им, почувствовать его. Мне захотелось жить, — Вересова протяжно вздохнула, облегчая душу. — Но лучше бы я все-таки свела счеты с жизнью. Лето уже никогда не будет таким, как у Дугласа Сполдинга.

Ирина слабо улыбнулась. Танюха… Спасибо ей за все.

— Дальше более-менее все предсказуемо. Я ударилась во все тяжкие: алкоголь, сигареты, иногда травка. Меня утащило на самое дно, и я не хотела с него подниматься. Меня поставили на колени и еще для верности сзади ударили по ногам дубинкой. И опять же Таня вытащила меня. Она святая. За шкирку приволокла к психиатру, там долго рассматривали помойку в моих мозгах под микроскопом и в итоге выписали транквилизаторы. Вот и все.

— Почему ты сорвалась сейчас? Дети в школе допекли? Додумалась же выбрать себе работу.

— Другой не было с моим образованием. И на первых порах это помогало. Боль накладывалась на боль – и становилось легче. А потом появился Ваня, как гром среди ясного неба. Просто оглушил меня своим появлением.

— Теперь все окончательно ясно, разобрались. У меня нет вообще никаких идей, как тебе помочь и что посоветовать, поэтому не буду лезть в чужую душу со своими «мудростями». Пока я тут, я буду следить за тобой. Больше никаких экспресс-средств по лечению души. А то ее так и вытравить можно – всякими таблетками.

Карина обняла ее, делясь всем своим теплом, какое у нее только было. На всех хватит. Любви точно. И на малыша, и на мужа, и на друзей в беде.

— Мы справимся со всем, я обещаю, Ириша. Только и ты мне пообещай, что хотя бы мешать не будешь.

Ирина кивнула, и, положив голову на плечо подруги, закрыла глаза. Ее клонило в сон. Не в забытье, а в спокойный сон. Можно спать тихо и мирно, зная, что о тебе позаботятся. Наконец-то позаботятся.