Наталья Светлова - Научиться дышать

• Название: Научиться дышать
• Автор: Наталья Светлова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

Бедность не порок. А богатство вполне может им быть. Иван Волков знает об этом не понаслышке, порой с трудом сводя концы с концами. Болезнь не приговор. Но зачастую самые близкие именно так и считают. Ирина Вересова окружена толпами разных людей, но почему же тогда так одиноко? И они оба осознают: пока дышишь - живёшь, ведь каждый вдох заставляет сердце биться, вопреки всему.  РЕЙТИНГ: 18+ (не могу гарантировать, что рейтинг будет оправдан). СЛОГАН: И он сможет положить к ее ногам весь мир, ведь он измеряется не только деньгами.  За помощь с вычиткой благодарю Ксению Илинару и Ирину Михайлову!  

---

Он извел меня шантажом, измучил угрозами раскрыть мое прошлое перед тобой. Последние дни стали самыми тяжелыми. У меня случаются галлюцинации от усталости, изможденность порой отключает навигатор в моей голове, я плохо воспринимаю реальность. Он снова таскал меня за волосы, вырвал целый клок! Пришлось состричь почти всю длину. Ты так расстроился, увидев на мне эту дешевую уличную прическу. Но такова я.

Рука устала писать. Мне кажется, я прямо сейчас испущу дух, за этим письмом. Пожалуйста, прости меня за ложь, за это проклятье, которым я тебя наградила. И… пожалуйста, не бросай мою дочь. Прости за то, что я испортила твою жизнь, но не бросай ее, умоляю. Она не выбирала такую жизнь и таких родителей. Я во всем виновата.

Только Богу известно, что будет дальше. Но либо он убьет меня в приступе ярости, либо я сама сойду с ума. Конец мне известен, каким бы путем я к нему не пришла.

Я люблю тебя, Ваня.

Прости и прощай».

12

Я отверг то, что ненавидел, но не нашел предмета любви и потому делал вид, что ничто в мире любви не заслуживает.

Джон Фаулз «Волхв»

Потемневшие глаза крошили черно-лиловые сумерки за окном, так пальцы растирают пенопласт. Он вглядывался в эту проклятую бездну, но она молчала в ответ. Это исчерна-синеватое небо, в некоторых местах оставшееся бледно-янтарным, отводило от него взгляд. Пальцы Волкова уже превратили листок с письмом Оксаны в рваный лоскут, ладони давили прессом ненавистную бумажку.

Это же просто лист бумаги, всего-то лист, а на нем шариковой ручкой написаны слова. Просто лист, просто слова, но они ледоколом разрубили спокойные льды его жизни, размололи все к чертям, раскидав осколки холодных кусков во все стороны. Таким он ощущал свое сердце: треснутым, расколотым, раскрошенным в прах. А всего-то лист и слова, написанные шариковой ручкой.

Спина напряжена, будто готовая лопнуть тетива лука.

Она уверена, что его нервы уже близки к тому, чтобы порваться от натяжения. Ирина сидела на диване позади него и смотрела в спину Ивана. Он был в футболке и спортивных штанах, но даже сквозь одежду мелькали эти яркие вспышки, заряды боли, которые сейчас скручивали его разум в тугой узел.

— Принести воды, Вань? — подала голос она, чувствуя, как мужчина утопает в желейном воздухе.

Воздух, будто молоко, скис и створожился. Только запашка не хватало.

— Нет.

Ей было неловко, как только может быть неловко в жизни. Видеть слабость сильного мужчины, которого она считала несгибаемым… Глаза с трудом выносили этот трагичный вид его, Волчары, на грани помешательства. Наверное, она бы хотела, чтобы он заплакал. Тогда бы ей самой стало легче. А то стоит, как неживой, даже не дышит, и варится в собственной агонии.

Вересова поняла, что в этом письме Оксана раскрыла карты, и этот ход уничтожил ни в чем не виновного игрока — Ваню. Тайны не приводят ни к чему хорошему. Если только в могилу. Для кого-то деревянный ящик, зарытый под землей, становится спасением. Ты сам умрешь, а твоя ложь продолжит отравлять жизнь живых и дальше. Так кому же лучше: ушедшему навсегда или оставшемуся жить под завалами чужой лжи?

Ирина медленно встала, еле волоча ноги и передвигая все тело, и подошла к нему. Казалось, коснись его — и ударит током. Такое мощное поле удерживаемой энергии застыло вокруг него. Положила ладони на его плечи, и Волков слегка дернулся.

— Не закрывайся, Вань, от всего мира. Если сейчас сдержишь все в себе, оно никогда не вырвется наружу и будет тихонько поедать тебя изнутри. Ты же понимаешь, в конце концов эта боль доест тебя и с довольным видом сложит вилку и нож на тарелочку.

— Теперь многое стало ясно, — тихо ответил Иван и швырнул письмо в урну под столом. — Кроме того, почему я так и не стал близок настолько, чтобы поделиться своими тайнами со мной.

— На то они и тайны, чтобы ими ни с кем не делиться. Иногда мы не можем признаться в каких-то вещах даже самым любимым. Видимо, такие вещи были и у Оксаны.

Были… Почему она промолчала?! Почему не сказала про отца, про этого бывшего мужа, про все вообще? Он бы поехал на очередную встречу вместе с ней и убил бы его там. Своими руками. С особой жестокостью.

— Говори, Вань. Я же слышу, как в твоей душе гремят цепями тысячи заточенных в темницу чувств. Давай, поделись со мной тем, чем ты можешь поделиться.

— Я не буду рассказывать тебе всего, что было написано в письме. Это то, что Оксана хотела бы унести с собой, и я не стану предавать память о ней отвратительными сплетнями.

— Хорошо. Умолчи о том, о чем нужно умолчать. Я тебя не прошу устраивать «Дом-2», где у людей ни совести, ни чести, и трубить во всеуслышание о сокровенных вещах твоей… невесты.

— Невесты, — эхом отозвался Иван. — Представляешь, она не доехала до ЗАГСа совсем чуть-чуть. Словно бы жизнь решила поставить точку в нашей с ней истории и оборвала рассказ на самом интересном месте.

— Причины ДТП прояснились после письма? Пойдем на диван; не нравится мне твой полуобморочный вид.

— А Света… надо дать ей лекарства.

— Не переживай. Пока ты читал письмо, я уложила ее спать.

— Как она отнеслась к тебе?

— Хорошо, правда ничего не сказала. Даже не поздоровалась. Смотрела огромными глазищами, точно в трансе. Решим проблему с тобой сначала, потом возьмемся за Свету. Ты нужен мне в строю, а не на больничной койке.

Волков плашмя упал на диван, не чувствуя под собой ничего. Куда-то делись его сила, стойкость, способность выживать в любых условиях. И ему не было стыдно за свою слабость. Мужчины не плачут, так твердит со всех телеэкранов нам общество. Но когда в дом приходит беда, деление на мужчин и женщин становится неактуальным — все мы оказываемся в итоге просто-напросто людьми.

— У Оксаны был сложный первый брак. Тотальный контроль, муж законченная мразь, когда родилась Света, он смылся побыстрее, да еще и оскорбив ее перед этим.

— Девочку?

— Обеих.

Руки Вересовой сжались в кулаки. Оскорблять собственного ребенка? За то, какими он родился?! Похоже, иногда родители забывают, что уродство и красоту дают своим детям они. А значит, и спрос с них.

— Я правильно понимаю, что этот недочеловек вернулся?

— Да. Унижал ее, таскал за волосы, поэтому она их обрезала.

— Почему Ксюша с тобой не поделилась? Ты бы что, не справился с каким-то придурком?

— Возможно, боялась, что я как раз и убью его. Но еще ее держало прошлое, о котором ее муженек бывший мог мне рассказать. Прочитав сейчас об это в письме, я не пришел в ярость из-за того, что она скрыла неприглядные факты о себе. Мне все равно. У каждого из нас есть грязные делишки и грешки за душой.

— Скажешь, о чем конкретно речь? — спросила Ирина, молясь в душе, чтобы он не сказал. Ей чертовски не хотелось вешать на свою и так сломленную душу еще и чужую боль.

— Нет.

Она про себя выдохнула. Слава Богу. Если Оксана зарыла эти кости прошлого, пусть они и останутся в земле. Раскапывать могилы она не станет.

— Я понимаю ее, Вань. Как женщина. Знаешь, у меня тоже целая связка этих грешков за душой. Висит и воняет, уж прости. И я бы тоже с тобой не поделилась этим, оно только мое, пусть отравляет своим смрадом только меня. Нам, женщинам, бывает невыносимо трудно признаться мужчинам в темных пятнах своей жизни. Вы ведь ждете идеальную умницу и красавицу, как с какого-нибудь пин-ап постера. Готовит, убирает, в постели не бревно, да еще и красивая. Но порой за все это жизнь просит невозможно высокую цену.

— Тебе не кажется, что все какое-то извращенное, неправильное? Мы опять остались вдвоем, и опять окружены лишь смертью и печалью.

— Это точно. Мы парочка, как на подбор. Есть только между нами разница: я сама все рушу и уничтожаю, а ты терпишь лишения по чужой вине.

— Как будто тебе проще от этого.

Волков встретился с ней глазами и не узнал ту Иру, с которой когда-то был знаком. Эта Ира умела сочувствовать, понимать, видеть не только то, что она хочет видеть, но и то, что предоставляет жизнь. Значит, не только розовых пони и мармеладные луга, еще и всадников смерти и протухшие болота. Эта Ира сильно повзрослела.

— Даже не могу представить, чтобы мы так говорили с тобой три года назад, — произнес он и улыбнулся. — Тогда мы были оба не способны на такие разговоры.

— Да, пожалуй, тогда я хотела только спать с тобой и тратить деньги отца. Говорить о серьезных вещах я еще не умела. Такие люди, какой была я, и есть отсталые в развитии, а совсем не бедные детишки, не поспевающие понять мир вовремя. Они рождены с нарушениями в психике, они имеют право не понимать окружающий мир. А я, взрослая девка с мозгами, имела такое право, Вань? Имела ли я право закрывать глаза на реалии этого мира и жить в своем, без оправдывающих причин?