Наталья Светлова - Научиться дышать

• Название: Научиться дышать
• Автор: Наталья Светлова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016

Бедность не порок. А богатство вполне может им быть. Иван Волков знает об этом не понаслышке, порой с трудом сводя концы с концами. Болезнь не приговор. Но зачастую самые близкие именно так и считают. Ирина Вересова окружена толпами разных людей, но почему же тогда так одиноко? И они оба осознают: пока дышишь - живёшь, ведь каждый вдох заставляет сердце биться, вопреки всему.  РЕЙТИНГ: 18+ (не могу гарантировать, что рейтинг будет оправдан). СЛОГАН: И он сможет положить к ее ногам весь мир, ведь он измеряется не только деньгами.  За помощь с вычиткой благодарю Ксению Илинару и Ирину Михайлову!  

---

— Ир, — настороженно начал мужчина, — ты не одержима? Пугаешь меня.

— Нет, все в норме. Извини.

— Опять что-то принимаешь? Мне позвонить Тане? Или это тоже попадает под статью об идеальности?

— Прости меня. Я сама не своя.

— Да нет, ты как раз своя. Такое поведение в твоем стиле. Только я не очень понял, чем оно вызвано. Тем, что я не искал тебя эти дни? Ну так ты сама отправила меня в интересное путешествие, вот я и выдвинулся в путь.

— Прости еще раз. Мне стыдно.

Он внимательно оглядел ее с ног до головы. Не та Ира, которую он знает. С этой Ирой что-то не то происходит. Понять бы еще что. Его мозг, уставший и не выспавшийся, отказывался открывать учебник по женской психологии.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, — слова выплыли из губ, словно подгоняемые свирепым ветром облачка.

— Ты сейчас говоришь, как Ксюша перед смертью. Это у вас, женщин, такой способ сообщить о своем побеге? — пошутил Иван, даже не представляя, как он близок к правде. — Желаете счастья, а потом бежите так, что вас не догнать. Какое-то странное у вас понятие о счастье.

Вересова хранила молчание и просто скользила по мужчине глазами. Надо запомнить его таким, занести его фоторобот в базу данных. Она осядет в Красноярске и больше никуда не сунется. Танька согласилась взять Джордана на попечение, а она там себе еще кота купит. Кошки — те же женщины, потому этим созданиям так легко вместе. И те и те взбалмошные, капризные, своенравные, сами по себе. Махнут хвостом — и ищи-свищи, а след их уже и простыл.

— Да, каждому свое счастье, Вань.

— Иди сюда, ближе.

Волков указал кивком головы на диван, но Ирина не сдвинулась. Ее взгляд впивался в жасминовые, с узорами цвета чайной розы обои, искал спасения в серо-бежевом ламинате, в оливковом встроенном шкафе. Только бы не смотреть в эти прозрачные васильковые глаза.

— Иди, говорю. Обещаю не кусаться.

— Умеешь ты уговаривать, искуситель.

Она осторожно переместилась ближе к нему и села так, чтобы можно было дотянуться до него рукой. Но она этого не сделает. Прикоснуться к нему – значит капитулировать. Поднять белый флаг и истошно молить взять предательницу назад. Мысль о билете в кармане подогревала ее уверенность в собственном решении. Не выкидывать же деньги на ветер. Купе нынче дорого стоит.

— Ну так что с тобой творится? Поделишься? — Иван повернулся к ней, крепко цепляя ее взгляд, не давая отвести глаза.

— Эти дни, сам понимаешь. Сносит крышу, — брякнула Вересова первую чушь, залетевшую в форточку ее сознания.

— Уважительная причина, — хмыкнул он, — чтобы набрасываться на меня чуть ли не во сне с какими-то претензиями.

— Прост…

— Не надо этих извинений. Лучше честно ответь на вопрос.

—Какой?

— Чего ты хочешь: чтобы я принуждал тебя или отпускал? Как тебе больше нравится: быть свободной в своих действиях или связанной по рукам и ногам? Ты из тех женщин, которым нужно обязательно устраивать сцены непримиримости и гордости перед мужчиной, видеть, как он расстилается входным ковриком под твоими ногами? Тебе кровь из носу необходимо, чтобы за тобой бегали и доказывали, что ты нужна?

— Это уже не один вопрос, — усмехнулась девушка.

— Это один вопрос с подпунктами.

— Ничего мне не надо. Я же объяснила причину своего дурацкого поведения.

— Ничего ты не объяснила, а просто отмахнулась от меня.

— Что ты ко мне испытываешь, раз приходится бегать и уговаривать? Ты сам зачем это делаешь?

Иван задумался. Вся эта ситуация с подозрительными разговорами не внушала ему доверия. Но он будет с ней откровенным, какой бы ситуация ни была на самом деле.

— Я не могу сказать тебе, что люблю. Сомневаюсь, что все еще способен на любовь. Любовь бывает разной, у нее столько ролей, столько костюмов — порой черта с два ты ее узнаешь. Она может маскироваться под дружбу, а может натягивать на себя камуфляж ненависти. Но одно несомненно: она не подчиняется никаким командам и приказам, не желает иметь никакого дела с разумом и посылает логику куда подальше. Вот и то, что я чувствую к тебе — алогично.

— Я пока не совсем поняла, что ты чувствуешь. Назови это чувство, потом решим, насколько оно разумно.

— Точной формулировки у меня нет. Но ты стала мне самой близкой в мире. У меня нет, кроме тебя, никого. У Светы, по большому счету, тоже. Ты влюбила меня в себя по новой тем, что подарила моей девочке надежду. Ты не хочешь возвращать прошлое, а я считаю, что мы уже при всем желании не сможем его вернуть. Ты ведь совсем другая. Такую тебя я никогда не видел и не знал. Ты, как гусеница, в итоге, в конце этого сложного пути, переродилась в ту бабочку, за которую я тебя изначально принял.

— Стала достойной твоей любви?

— Звучит немного пафосно, соглашусь, но вообще да. И я стал достоин твоей любви. Мы оба в чем-то изменились, оба больше не те люди, которыми познакомились. Для нас обоих отношения больше не укладываются в рамки секса и размытых мечтаний о будущем. Я твердо стою на ногах, теперь мне есть, что предложить своей женщине. И это правильно: мужчина должен предлагать женщине не только себя — красавца, но и что-то большее. Ты тоже встаешь на ноги: работаешь, заботишься о братьях наших меньших, обрела столько замечательных друзей и любовь Светы. Ты не можешь иметь детей, Ира, — специально надавил на мозоль он, чтобы снять боль быстро, — но у тебя уже есть ребенок. Который любит тебя искренне, всем сердцем, по-настоящему. И почему бы тогда нам не попробовать? Не притереться друг к другу душами, а не телами?

— Такое ощущение, что ты предлагаешь мне взаимообмен, — буркнула Ирина, не подавая виду, как его слова задели ее. Буквально забросали ее душу осколками, изранили в кровь. — А как же Оксана?

— Ее нет с нами, и никогда не будет. Она бы хотела видеть меня счастливым, а главное — свою дочь. Я всегда буду помнить ее. Пока я жив, ее могила не останется без цветов. Я не хочу распрощаться со своей жизнью только потому, что меня преследуют потери одна за другой. Нужно жить дальше и хранить светлую память о людях, покинувших нас. Тогда и они будут жить.

Вересова посмотрела на баклажановый натяжной потолок. Его слова, как и всегда, разумны и верны. А ей, как обычно, не хватает смелости их принять на веру. Словами уже ничего не исправишь. И не надо.

— Я подумаю над твоими словами, Вань. А сейчас пойду.

— Куда пойдешь?

— К Каринке зайду. Проверю, как мой крестный сыночек поживает.

Что-то ему упорно не нравилось в ее интонации. Совершает какие-то обходы всех своих друзей, устраивает задушевные разговоры…

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — в последний раз попытался Иван, стоя у двери и наблюдая за тем, как она шнурует кроссовки.

— Нет.

На этом «нет» их последний разговор закончился. Дверь за ней закрылась, а он и не догадался о ее наполеоновских планах.

***

На вокзале не было людно. Ирина сидела, сгорбившись в кресле, и невидящими глазами перебегала от одной трещины в полу к другой. Она побыла совсем недолго в гостях у Карины, поделилась с нею своими планами и… теперь сидела с дрожащими коленками на вокзале.

Какой-то битый час — и она навсегда покинет столицу. Навсегда оставит здесь всю свою жизнь, от рождения и до самой смерти. Живой она уже точно не будет, когда очутится в чужом городе, среди незнакомых людей.

Мысли метались внутри головы в лихорадке, наверное, в мозгу уже жар поднялся. То лица Карины и ее младенца всплывали перед глазами, то снова этот мутно-лазуритовый пол вокзала. Или ей уже чудился фиолетово-синий металлик? Прямо как натяжной потолок в спальне Волчары …

Завыть бы сейчас в голос и остаться! Но нужно быть сильнее себя самой. Ваня все сказал правильно, но ведь поздно разворачивать ракету назад, когда она устремилась в необъятный космос? Вересовой казалось, что низ живота скручивает ноющей болью. Так бывает, когда чертовски страшно что-то делать, но не хватает храбрости все переиграть.

— Девушка, с вами все хорошо? — женский голос вдребезги разбил витражи ее кошмара.

— Да, да, — промямлила она, разгибаясь. — Голова немного болит. Все хорошо, спасибо.

Света, Ваня, Танька, Марина с Димкой, Кариша с семьей… Как много она оставляет здесь. Эти призраки никогда не отпустят ее, будут бродить в ее голове, как в заброшенном замке. Ее личные кентервильские привидения.

Карина яростно уговаривала ее остаться и дать Волкову еще один шанс. Она так и не поняла, что шанс нужно дать не ему, а ей самой. Быть снисходительным к себе – самое сложное. Для себя всегда хочется быть палачом. Может, повезет, и она когда-нибудь подержит в руках маленькое чудо, которое последний раз видела только завернутым в вишневое с милыми узорами одеяло для новорожденных. Каринкин Мирошка. Или Мирослав. Красивое имя — под стать всей семье.