Роман Титов - Ремесло Теней: Игла Дживана

• Название: Ремесло Теней: Игла Дживана
• Автор: Роман Титов
• Жанр: Фэнтези

Я никогда не любил эту планету.

Скажу даже больше, я ее искренне ненавидел. Презирал всеми фибрами души. И каждый день, сколько себя помню, мечтал о том дне, когда, наконец, оставлю этот скованный льдом и задушенный бурей мир позади.

В течение долгих двадцати лет Цитадель была единственным местом, которое я называл домом, а ее обитатели были моей единственной семьей. Я до сих пор помню момент, когда осознал, что не смогу быть частью целого, и день, когда моя настоящая семья рухнула и разбилась вдребезги так же безвозвратно, как, созданная ветром ледяная скульптура.

День, когда пропала мама.

Десять лет прошло, как она исчезла, а я до сих пор виню себя за то, что позволил ей улететь.

---

— Какие вещи? — попросил уточнить я.

— С момента возвращения, ему постоянно снились кошмары. Причем видения посещали его не только по ночам, но и когда он бодрствовал. Риоммский доктор сказал, что это шок и временное расстройство, связанное с очень долгим пребыванием в лесу. О том, что произошло с ним, хозяин упорно не хотел говорить, даже мне. Его на время изолировали от всех и следующие две недели мы не виделись вовсе. А когда встретились, я подумал, что нашей дружбе пришел конец. Но он заговорил со мной как ни в чем не бывало, и казался таким же беззаботным, как и раньше. Я был рад, очень рад и сразу не понял, как изменилось его поведение. Когда до меня дошло, поделать что-нибудь было уже поздно.

Вернувшись в реальность, Изма активировал двери лифта своим ключом. Мы зашли внутрь, молча ожидая продолжения рассказа. Едва кабинка тронулась вверх, оно последовало:

— Он стал мрачнее, молчаливее, еще больше сторонился окружающих. По всему это был уже не тот Кхамейр Занди, которого я знал раньше. И еще… из леса он вернулся не с пустыми руками…

— А ты не пытался расспросить его светлость о том, что с ним случилось в лесу? Что он оттуда принес? Что-то необычное?

— Я, честно, не знаю и не уверен, что хочу об этом знать. Мы никогда не вспоминали тот случай и оба старались его забыть.

— Интересно, могли ли эти махди на него так повлиять?

— Я не знаю. В любом случае, надо было беспокоиться об этом раньше.

— С тех пор прошло уже немало времени, — произнес Аверре. — Болезнь, если таковая вообще имеет место быть, не сильно прогрессирует.

— У него случаются приступы, — ответил Изма. — Правда, редко. Иногда на него находит… меланхолия, что ли, какая-то и тогда к нему лучше не подходить.

В считанные секунды лифт вознес нас к самой верхней башне замка, где на залитой утренним боиджийским солнцем веранде, ожидал граф Занди собственной персоной.

Глава 7 Иглы и семена

Ступая чуть позади мастера Аверре по ворсистому покрытию кроваво-алого цвета, я искал глазами графа. История, услышанная нами от безгранично преданного слуги, породила желание поскорее увидеть человека, которым так восхищался Изма и за которого, бесспорно, мог отдать все, что угодно, и в том числе жизнь. Если все, что говорят и пишут о лесах Боиджии — правда, тот, чьей храбрости хватило, чтобы в одиночку отправиться в самую глушь, и вернуться оттуда живым без единой, как утверждалось, царапины, вполне заслуживал уважения.

Занди нигде не было видно и это дало мне хорошую возможность осмотреться в его апартаментах, прочувствовать обстановку и лучше понять хозяина здешних мест. Личные вещи многое могут рассказать о своем владельце, особенно, если ты знаешь, какие вопросы им задавать.

Тишина, одиночество и покой — вот что нарисовало моё воображение, едва я прикоснулся мыслью к стенам. Они были холодны, словно никогда не становились свидетелями проявления ярких, сильных эмоций. Как будто здесь обитал робот или кто-то едва ли более эмоциональный, хотя весь внешний лоск просторных комнат буквально кричал об обратном.

Окинув веранду взглядом, можно было подумать, что граф — крайне изнеженное, любящее комфорт существо, с весьма изысканным и, пожалуй, тонким вкусом. Мягкие диваны и удобные кресла занимали практически весь периметр. Всевозможные изделия из керамики и дорогие статуэтки теснились между ними, как и множество ваз и живых растений в керамических горшках. На алых панелях стен — картины: большие и поменьше. Причем многие из них, насколько я мог судить, являлись подлинными произведениями искусства. Как, например, старинное творение иланианского живописца Ватина, известного тем, что создавал свои пейзажи, в буквальном смысле, выращивая их на пропитанном особым составом полотне.

Пройдя еще чуть вперед, я понял, что находиться здесь дольше мне не хочется. И дело было даже не в роскоши, так бросавшейся в глаза и к которой я не привык. Проблема заключалась в том негативе, который Боиджия навязывала мне с тех пор, как мы приземлились. Только наглухо запечатав свое сознание, я мог безболезненно любоваться красотами Мероэ, открывшимися с этой, новой высоты, приблизиться к самому ограждению, облокотиться на его стальные перила и вдыхать чистый, благоухающий цветами воздух.

— Отсюда поневоле почувствуешь себя царем. Город как на ладони, — невольно произнес я. — От такого вида не устанешь.

— Поэтому я и провожу здесь почти все свое время, — ответили мне неожиданно.

Чуть вздрогнув, я быстро обернулся и увидел в двух шагах от себя, облаченного в простые, почти домотканые, серые одежды высокого стройного человека лет сорока или около того с вьющимися темными волосами, чуть-чуть не достающими до плеч. По тому, с какой невозмутимой простоватостью смотрели на меня его яркие синие глаза, я сразу понял, что передо мной сам граф.

Только я открыл рот, собираясь представиться, Занди взял и повернулся к Изме, спросив:

— Вас кто-нибудь видел?

Присутствие ли хозяина на него так повлияло или закончилось действие пыльцы, но поведение мекта вдруг коренным образом изменилось, и во всем, что он говорил и делал, стала проявляться какая-то, совершенно неприглядная со стороны, подобострастность. Ссутулившись, Изма выступил на полшажка вперед и отвесил поклон:

— Только стража в ангаре, ваша светлость, больше никто. Как вы и велели, я провел мастера Аверре через восточный коридор.

Граф одобрительно кивнул, снова повернув ко мне свое лицо, и на этот раз его необычный взгляд был гораздо внимательней. Оказавшись под столь пристальным осмотром, я невольно подумал, что теперь понимаю, какого бывает объектам внимания элийров. Радовало, что сам граф навыками проникать в чужое сознание не обладал. Это стало заметно сразу, едва мне удалось прощупать его ментально. Разум Занди был открыт настежь и враждебным ничуть не казался. Однако я даже не подумал залезть в его голову глубже.

Вдруг, потеряв ко мне всякий интерес, его светлость опять обратился к слуге:

— Спасибо, Изма. Пока можешь быть свободен, но не отходи далеко.

Быстро поклонившись своему хозяину и Аверре, мект бесшумно исчез за абсолютно незаметной с этой стороны дверкой, из которой мы все только что явились.

Только когда мы остались одни, Аверре выступил вперед и, наконец, соизволил поприветствовать графа:

— Ваша светлость, — сказал он, немного склонив голову. — Благодарю, что согласились уделить нам долю своего времени. Понимая вашу крайнюю занятость, смею заверить, что у меня нет намерений, задержать вас надолго.

Слушая его полную заискивающего подобострастия речь, я с трудом удержался от того, чтобы не удивиться ей вслух. Никогда бы не подумал, что мастер Аверре способен так стелиться. Тем не менее, Занди воспринимал его слова, как должное, с едва проявившейся на лице улыбкой.

Он отвечал:

— Не стоит, мастер. Для друзей, тем более, столь давних, у меня всегда найдется время. Располагайтесь, прошу, — и указал рукой, унизанной драгоценными перстнями, на группку ближайших кресел, стоявших полукругом рядом со столиком из чистого хрусталя. — Выпьете чего-нибудь?

— Благодарю вас, с удовольствием, — улыбнулся Аверре. — Лучшего агарисса, чем меройский, я никогда не пробовал.

Пока граф отлучился к минибару, спрятанному в стене за шторой, я отошел от края балкона и уставился на мастера в немом вопросе: как давно они были знакомы и насколько близко? Аверре, разумеется, это проигнорировал, так что мне ничего не оставалось, кроме как усесться на указанное его светлостью место и подождать.

— Отчего вы не прикажете прислуге приготовить напитки? — не ведаю к чему, поинтересовался мой наставник.

Занди сказал:

— У меня редко бывают гости. Да и потом, я предпочитаю ухаживать за ними самостоятельно. Не все на свете можно доверять слугам, знаете ли. Изма, конечно же, исключение. А вы, молодой человек, что будете пить? — Это была первая фраза, с которой он обратился ко мне.

Слегка растерявшись, я ответил:

— Просто воды. Спасибо.

Граф никак не прокомментировал этот выбор и спустя пару минут возвратился, с подносом в руках и стоявшими на нем большим графином, с плескавшейся густой темно-сиреневой жидкостью, и тремя бокалами. Один из бокалов был наполнен водой и мелко наколотыми кусочками льда, в двух других уже находилось вино.

— Прошу вас, — проговорил хозяин замка, опуская поднос на стеклянный столик, зажатый между креслами.

Аверре первым протянул руку за напитком и, поднеся бокал к губам, сделал щедрый глоток. Довольно причмокнув, он блаженно закатил глаза.

— Великолепный агарисс. Просто великолепный.

— Рад, что вам нравится, — отозвался граф, присаживаясь напротив и тоже пригубив вина. — А вот ваш спутник остановил свой выбор на воде. Интересно, почему?