Пэм Годвин - Грязные связи

• Название: Грязные связи
• Автор: Пэм Годвин
• Жанр: Эротика
• Год: 2017

---

Сумка на полу содержала доказательство того, что мои намерения были чисты и очень личные. Настало время показать ей все, что я дал ее родителям, и ее реакция продиктует мне правила, по которым мне стоит продолжать.

Но сначала мне были нужны некоторые ответы.

— Что ты делаешь с информацией, которую тебе пересылает Хэл Пинкертон?

Ее дыхание ускорилось и напряжение заставило сменить позу.

— Что?

— Ты пользовалась планом подпольных гонок. Что еще ты делаешь с ним?

Она сжала челюсти.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Я знаю многие вещи о грязных связях Тренчент. Отвечай на вопрос, и я скажу тебе.

 Она прижала кулаки к бедрам.

— Очевидно, что я не докладываю об этом в газеты, и не сообщаю копам. Мне просто нравится смотреть.

Часть меня верила в то, что она смотрела на меня.

— Почему Трент заходит под тем же логином, под которым Дженна получает файлы?

Ее глаза расширились в синие озера, и вид от этого расслабил мои плечи облегчением. Шок был не только настоящим, но и подтвердил мои подозрения. Кэси держали в неведении делишек Трента. По крайне мере, касательно подпольных гонок. Я сделал несколько шагов к своей сумке. Подняв ее, я указал Кэси на стул.

— Присядь.

Она уселась, наблюдая за мной с осторожностью. Я опустился в кресло напротив от нее и достал папку из сумки. Это было грубо, но я и не рвался подготовить ее. Я просто положил пакет ей на колени и изучил ее реакцию, задержав дыхание.

Когда она с изумлением прочла первую страницу, я понял, что Трент не поделился с ней причиной моего шантажа. Ее рука затряслась, когда она потянулась ко второй странице. Несколько страниц спустя кровь отхлынула от ее лица, грудь поднялась, и локти вжались в бока.

Мошенничество, вымогательство, запугивание, изнасилование, убийство. Бумаги, дрожащие в ее пальцах, были запятнаны кровью от преступлений ее семьи. Когда она листала их, я чувствовал боль, будто она была моей собственной. Я увидел, как она сжала кулак на животе и опустила плечи. Борясь с болезненным порывом успокоить ее, я сместился вперед и потянулся рукой к ее колену.

Кэси дернулась.

— Нет. Просто… — ее голос надломился. Она выставила перед собой ладонь, предупреждая меня не приближаться. — Не надо.

На протяжении этого мучительного отрезка времени, я видел маму, которая научила меня бороться с обидами детства. Которая летала на байке над фурами и чуть не погибла между двумя девятиметровыми зданиями. Которая умерла вместо зла, теперь вредившего Кэси.

Ее голос прорезался сквозь темную пелену воспоминаний.

— Этим ты шантажировал совет директоров?

У нее даже не было оранжевого конверта с конфиденциальной информацией, который я передал Тренту.

— По большей части, да.

Склонив голову, Кэси уставилась на папку на ее коленях.

— Но они отрицали это, не так ли?

Я не был удивлен надеждой в ее вопросе. Медленно я потянулся к ее лицу, и в этот раз она не отшатнулась. Я приподнял ее подбородок, чтобы встретиться с глазами.

— Они не могли. Вся правда — здесь.

Кэси отклонилась от моего прикосновения.

— Ты коп?

Я помотал головой.

Углубляясь назад в кресло, Кэси уставилась на восход. Ее ладонь дрожала возле брови, закрывая собой ее взгляд.

— Это личное для тебя.

Я не собирался рассказывать ей правду о своем шантаже, а собирался лишь показать ей доказательства, которые я предоставил ее семье, чтобы оценить ее реакцию. Но ничего касательно Кэси Бэскел никогда не шло по плану. Плюнув на логику, я доверял этой женщине.

— Это глубоко личное.

Ее красивое лицо исказилось страданием, ее рот колебался между болезненной улыбкой и страданием. Она была шокирована, напугана, загнана.

Бесспорно невинна.

Что означало, ее понимание о справедливости будет сильно противоположно моему.

— Нам не нужно быть копами. Ты понимаешь?

Она опустила руку, и пронзила меня яростным взглядом.

— Нет. Я не думаю, что понимаю.

Черты ее лица были деликатными и элегантными, даже когда они обострялись от злости или ужаса.

Может, она еще не поняла, что я собирался убить ее семью, но какая-то часть ее должна была осмыслить эту возможность, и мне нужно было, чтобы она поняла почему.

Я потянулся к сумке, и передал ей оранжевый конверт.

Глава 20.

Кэси

Руки задеревенели, когда я опустила бумаги замерзшими пальцами и засунула их обратно в оранжевый конверт. Давление в груди напоминало ощущение, будто меня удерживали под водой. Мое тело тянуло вниз весом преступлений моей семьи, документами, которые я только что прочла, и связями, которые сейчас населяли мой мозг, пытающийся соединить их вместе.

Конверт, который Логан приберег до последнего, был основной подсказкой. Медицинские записи, тесты ДНК, доказательство отцовства — все это ясно дало мне понять, насколько непоколебимый человек сидит передо мной. Он не был тем, от которого я могла просто отвернуться, но, зная теперь, кто он, мысль о том, чтобы встретиться с ним взглядом будила во мне тревогу. Посмотрю ли я на него по-другому? Увижу ли я то, чего не видела раньше?

Увижу черты, которые напоминали мне Трента или Колина? Я собралась с духом, сжала дрожащие руки и подняла голову.

Он не двинулся в своем кресле, повернувшись ко мне под правильным углом, изучая меня глубокими золотыми глазами, изумрудные радужки вокруг которых темнели, пока он пялился. Губы сжаты в линию, челюсть — сплошное воплощение решительности.

— Задавай свои вопросы.

Господи, откуда начать? Все те ужасные вещи, которые совершила моя семья, заставили меня сомневаться в собственной безопасности, сомневаться во всем. Что, если они подслушивали? Или наблюдали прямо сейчас? Волоски на затылке задрожали от паранойи.

— Здесь не место говорить.

Он осмотрелся вокруг и снова взглянул на меня.

— Здесь нет жучков. Я уже проверил. Если мы с тобой встретимся вне офиса, это вызовет подозрения.

Открыв мне свой способ шантажа, я верила в то, что он делал. Но он не принимал решения, основанные на моих интересах. Он лгал мне с самого первого дня нашей встречи. Мне не стоило бы верить ни единому слову, слетавшему с его языка. Но документы, которые он показал? Конечно, лично я верила им, и я знала свою семью достаточно хорошо, чтобы понять, что все это — правда. Было нечто, чему я моглаверить.

Я опустила конверт себе на колени и расслабила пальцы.

— Твоя мать и Трент… — как мне спросить об этом? Он только что представил мне доказательство того, что у Трента было прошлое с изнасилованиями, и я на собственной шкуре убедилась, что мой свекр был способен на домогательство. — Они были любовниками?

— Нет, — тихая ненависть в его голосе заморозила мой позвоночник. — Он встретил ее в ЛА тридцать три года назад. Я родился годом позже.

Трент уже был женат тогда. Я потерла виски, пытаясь стереть нарастающее напряжение.

— Нам с Колином было по четыре года.

Он кивнул, а его тело напряглось.

— Она умерла, когда мне было тринадцать, — Логан отвернулся, бросая тяжелый взгляд за окно, и его лицо исказилось злобой. — Она вела дневник. Всегда носила его с собой. Она не раз писала о своих пересечениях с Трентом. Но в нем были и записи о ее любовницах, — он встретился со мной взглядом. — Моя мать была лесбиянкой.

В моей груди появилась пустота.

Тогда еще одна мысль — недавнее воспоминание о другом мужчине — зашевелилось на задворках моей памяти.

Я очень зол на свою мать. Она оставила меня не по своему желанию. Оставила меня ни с чем. Только со злостью.

Прежде, чем мне удалось обдумать это, Логан передал мне еще один документ — новостную статью. Я не хотела смотреть на нее, не зная, сколько еще я смогу выдержать.

Когда он нетерпеливо кивнул на вырезку в моей руке, я развернула загнутые уголочки и прочитала про себя:

«Тело Мауры Флинт, знаменитости Байкерского Зала Славы, было найдено в комнате отеля в Огайо. Работники отеля обнаружили ее тело на кровати. Горло было перерезано большим ножом для разделки мяса, который был воткнут в подушку. 

К тому времени, когда персонал нашел ее, тело уже остыло, что свидетельствовало о том, что она давно скончалась».

Там было написано больше, но глаза застелила пелена, и слова поплыли, формируя мутные картинки, которые кроваво прорезали свой путь к моему горлу, глазам и сердцу.

— Я был там, — его голос прохрипел в метре от меня, и он все равно звучал отдаленно, словно потерянный в другом месте. — Я видел, как это случилось. Прятался под кроватью.

Я не смогла вдохнуть, когда слова стерли с него грубый защитный слой, давая мне увидеть ранимого мальчика в отельной комнате. Он сгорбился, опустив подбородок. Это длилось лишь мгновенье.

Он быстро выровнял спину, и непоколебимость вернулась к нему.