Селим Ялкут - Братья

• Название: Братья
• Автор: Селим Ялкут
• Издательство: Алетейя
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906792-71-6

Место действия нового исторического романа — средневековая Европа, Византийская империя, Палестина, жизнь и нравы в Иерусалимском королевстве. Повествование с элементами криминальной интриги показывает судьбы героев в обстоятельствах войны и мира.

---

Здесь мы свернули и стали взбираться по откосу. Старуха отыскала в изгороди невидимую дверцу, и потянула меня за собой. Я оказался на знакомом дворе. Было тихо. Мы зашли в какой-то сарай. Возможно, это был склад, помещение для хранения разных трав и припасов, потому что от пряного запаха я стал чихать. Старуха издала непонятный звук, похожий одновременно на бульканье воды и кудахтанье рассерженной курицы, я догадался, что она смеется. И тут же внизу под самыми ногами появился свет, тонкая полоска, которая становилась ярче, видно, снизу шли с огнем, потом раздался скрежет, запора и под моими ногами открылся вход. Старуха подтолкнула меня в спину. Я спустился в подземелье, и плита над моей головой легла на место.

Светлое пятно плыло впереди, постепенно удаляясь, я следовал за ним, согнувшись, чтобы не разбить голову о каменный свод. Я не чувствовал опасности и шел за невидимым провожатым, коридор вел вниз, постепенно становился шире и выше. Так я оказался в большой комнате. Под стенами густо стояли бочки. Было прохладно.

— Привет тебе. — Человек низко поклонился. Он был моего роста. Темные глаза смотрели пристально. В густой черной бороде проступала проседь. Говорил он медленно и не совсем верно. — Я хочу поблагодарить тебя. Ты спас моих детей.

Я кивнул, а он продолжал. — Ты не должен опасаться меня. Я христианин. Армянский купец, старший среди наших купцов в этом городе. Я знаю многих в Венеции, Генуе, в городах франков. Я говорю на вашем языке. Много лет я веду здесь дела одной торговой компании. Ты мог видеть изображение корабля на дверях дома. Это наш знак. Я говорю, чтобы ты знал, я могу быть полезным тебе. И я в долгу перед тобой.

Я молчал, и он продолжал. — Мы торгуем не только в Иерусалиме, но повсюду в Палестине. Большие склады в Яффе. Наша семья живет здесь двести лет. Мусульмане знали нас и не чинили никаких препятствий. Потому мои дети вели себя так беспечно. Еще раз, хвала тебе. Если бы не ты, они бы погибли от руки насильников.

Купец подошел ко мне и взял за руку. Его лицо было совсем близко от моего. Глаза его блестели и, мне показалось, увлажнены слезами. — Ты больше, чем гость, ты — хозяин. Я пленник в своем доме и должен скрываться. Они охотятся за мной и рыщут, как собаки, которые идут по следу. Они обыскали все вокруг, об этом убежище они не знают. Другие христиане уже вышли из укрытий. Объясни, что происходит. Разве мы не одной веры?

— Твоя дочь с тобой? — Я ощущал, как стучит мое сердце.

— Нет. Я боюсь за нее. Она прячется в церкви. А сына я отослал еще дальше.

— Ты говоришь, они приходят сюда.

— Они рыщут здесь три дня. Сначала я думал, они ищут убитого. Мы отнесли его к церкви. Его похоронили как христианина. Но эти люди приходят снова. Они обыскали весь дом. Мы собираемся бежать, но нужно выждать. Слишком опасно. А сегодня я видел тебя с товарищем. Или это твой родственник?

— Нет, это мой друг.

Он вздохнул. — В такое время за близких болит душа.

Я перевел разговор: — Это ты подновил мой знак на воротах?

— Да. Они должны думать, что ты бываешь здесь, чтобы не утратить право на владение. Хочу сказать, будь осторожен. Дом твой по праву. Но я вижу, как эти люди ведут себя, они злы. Я должен предупредить. Возможно, ты решишь отказаться.

— Ты хотел бы, чтобы я остался?

— Ты — хозяин, твое решение. Я буду рад, когда смогу достойно отблагодарить тебя.

Я вспомнил его дочь и сказал твердо. — Это мой дом, и я останусь. Ты будешь помогать мне. Скажи — тут я вспомнил подслушанный разговор. — Что ты знаешь о Зеленом петухе?

— Зеленый петух? — Купец удивился — Есть богатая компания в Марселе. Они торгуют по всему морю. У них свои наемники. Они очень богаты.

— Твоя компания ведет с ними дела?

— У нас не было больших споров. Хотя недавно мы опротестовали их обязательства там, в Венеции. Они продали испорченную пшеницу. Весь товар пришлось сжечь.

— Они враждуют с вами?

— Купцы не дружат между собой. Но мы должны соблюдать правила. К тому же, честная игра много значит для наших клиентов. Венеция защищает наши интересы, с ней должны считаться.

— Только не во время войны. Когда можно ударить, прячась за чужой спиной.

— И еще. — Купец говорил медленно — Мы не советовали иметь с ними дело нашим клиентам в Константинополе. Те отказали им в большой партии ковров и предложили мне перепродать ее в третьи руки.

— Значит, Зеленый петух мог быть заинтересован в твоем разорении?

— В разговорах между собой мы никогда не употребляем этих слов. Учти, их торговый дом есть в Венеции. И если только известие дойдет туда…

— Но не сейчас, во время захвата города и грабежа.

Купец промолчал. Про себя я решил, что все было именно так. За время осады к нам подоспели десятка три кораблей. Среди них были марсельские. И многие люди Сент-Жилля были родом из Марселя. Если так, вполне можно было подговорить головорезов поживиться, а заодно свести со света неудобных конкурентов. Подходящий случай. Пока я отмолчался. Я хотел посоветоваться с Артенаком. Купцу я сказал. — Я приду завтра и останусь. Я возьму на себя торговые дела компании. Ты хочешь быть полезным мне?

Вместо ответа купец схватил мою руку в свои и прижался к ней щекой. — Я буду служить тебе. Ты спас моих детей.

Я освободил руку. Я был молод, он был старше моего отца. Но я знал, только я могу защитить его. И его дочь. — Завтра я буду здесь. Я возьму вас под защиту. И никто не посмеет угрожать вам…

Старуха проводила меня до дверей моего дома. Артенак не спал и держал на углях горячую еду.

— Ты нажил сильных врагов. — Сказал он, выслушав мой рассказ. — Подумай еще раз, хочешь ли ты бросить им вызов?

— Не сомневайся. Теперь я знаю все, и могу принять решение. Я думаю, на кого положиться. Сеньор хочет остаться в стороне, хотя отец спас ему жизнь. Всего три дня назад.

— Это не так. — Возразил Артенак — Это он просил сопровождать тебя. И просил в случае опасности сообщить обо всем Готфриду. Нам трудно. Старику Сент-Жиллю приходится угождать. Ему представили смерть Редживаля, как предательство. И это теперь, когда речь идет о власти над городом. Ты понимаешь, как важно быть осмотрительным.

— Дело не во мне. Они добираются до купца. У него в руках дела огромной компании. Видно, он очень богат.

— Их намерения неизвестны. Достаточно, что мы понимаем это. Учти, они готовы оставить тебя в покое, если ты откажешься. А Готфрид позаботится о твоем вознаграждении. Ты получишь его без всяких усилий.

— Завтра я возвращаюсь. Один. И я останусь там.

— Хорошо. — Сказал Артенак. — Ты решил. Учти, если я правильно понял, эти люди будут искать ссоры. Так они смогут расправиться с тобой. Ты не должен брать в руки оружие. Твои намерения должны быть мирными. Немедленно созывай всех вокруг. Чужие глаза защитят тебя лучше всего.

Утром я погрузил мешок на осла, которого подарил мне Артенак, и погнал его посреди улицы к своему дому. Я бы удивился, если бы кто-то напомнил мне о недавнем намерении покинуть Иерусалим и ехать домой. С тех пор все изменилось. Небо, земля, воздух — все стало другим. Несмотря на близкую опасность, я находился в восторженном состоянии, и так вступил на знакомую улицу. Время близилось к полудню, жара набирала силу, но было людно. На меня посматривали с интересом. Наши расселились по городу, как пришли, каждый со своими, и знали друг друга в лицо. Здесь я был чужаком. Я уже подходил к дому, как путь мне преградили двое. И явно не спешили уступить дорогу.

— Один осел на поводу у другого. Эй. Подними голову… — Сзади стоял тот, что призывал меня расправиться с купеческим сыном. Лицо его было белым, как зимняя луна. — Вот и ты. — Сказал он тихо, будто боялся растратить раньше времени свою ненависть. — Ты пришел. Кого ты хочешь предать теперь? Трус, на глазах которого убивают христиан.

Он разогревал себя злобой и хотел заразить ею меня. Второй молчал, но глядел презрительно. Он был, пожалуй, опасней первого. Лицо его было перекошено шрамом. Все это я успел заметить. Странно, но я был спокоен. И рассмеялся. Это остановило моего обидчика, как если бы я плеснул воду в разгорающийся огонь. Часто неосознанные движения тела и души спасают нас. Я улыбался. Вокруг стали собираться любопытные.

— Ты не сможешь опять убивать своих. — Закричал мой враг, обращаясь к толпе.

— Слушайте, слушайте. — Отвечал я. — Я шел в этот город два года. От самого Константинополя. Не для того мы брали город, чтобы проливать кровь. Я подчинюсь тому, что решит суд. Пусть передадут Готфриду, что его люди подвергаются оскорблениям. Пусть те, кто готовят расправу, знают, что дела их станут известны.