Елена Мельникова - Славяне и скандинавы

• Название: Славяне и скандинавы
• Автор: Елена Мельникова
• Издательство: ПРОГРЕСС
• Жанр: История
• Год: 1986

Авторы книги известные ученые из СССР, ГДР, Польши, Швеции, Дании и Финляндии на основе обширного круга письменных, археологических источников VI - XII веков прослеживают историю возникновения и становления первых государств у славянских и скандинавских народов.

В книге дана подробная характеристика экономики, культуры, искусства, нравов и обычаев славян и скандинавов, исследуются их взаимосвязи. Обосновывается тезис о равноправном и творческом вкладе этнических, национальных культур в создание общеевропейской культуры.

Рекомендуется широкому кругу читателей

---

Совершенно иное положение, нежели центры в рассматривавшихся до сих пор областях, занимали приморские торговые места на о. Рюген. Округа этих поселений была ограниченной, непосредственного выхода к сухопутным путям, ведущим во внутренние славянские земли на материке, не имелось. И все же в Ральсвике, почти в середине острова, уже на исходе VIII в. возникает приморское торговое место. Начало Арконы как культового и торгового центра также относится к IX в. Раскопки Арконы 1969-1971 гг. позволяют установить основные вехи в истории этого разрушаемого морем огромного городища на северном мысу Рюгена. Городище было основано уже в IX в. и служило главным образом культовой крепостью. В ней уже тогда должно было находиться святилище, где ежегодно поздним летом, после уборки урожая, совершались жертвоприношения. Само святилище уничтожено морем, размывающим мыс, но осталось много следов жертвоприношений в виде костных остатков молодых животных, принесенных в жертву или съеденных на праздничных пирах. Установленный по скелетным материалам способ убоя, а также сочетание костей, совершенно не укладывающееся в нормальное распределение, типичное для обычных поселений42, отлично соответствуют описанию культового празднества в Арконе в августе, которое дает Саксон Грамматик: «Раз в году, после урожая, устраивает толпа со всего острова перед храмом с идолами божков после жертвоприношения животных праздничный пир во имя веры. Жрец, вопреки всеобщему обычаю отличающийся длиною своей бороды и волос, за день до этого убирает святилище, куда он один может вступить, тщательно очищая метлою; он при этом остерегается, чтобы его дыхание не проникло внутрь храма; каждый раз, когда ему нужно вдохнуть или выдохнуть, выбегает он наружу, чтобы божество не было осквернено дыханием смертного. На следующий день, когда народ соберется снаружи, осматривает он тщательно кубок, который забирает у изображения божка; если жидкости убавилось, усматривает он в этом указание на нехватку в наступающем году; заметив это, велит он приберечь плоды для грядущего времени. Если же ничто от привычного количества не пропало, предсказывает он, что наступило время изобилия на полях. Соответственно предсказанию предписывает он урожай расходовать либо скупо, либо щедро. После того, вылив старое питье у ног божка, наполняет он кубок новым. Вознося почесть идолу мнимым этим угощением, молит он у него в торжественных словах как для себя, так и для своей страны добра и побед для ее обитателей. Совершив это, отпивает он из кубка большой глоток, а затем возвращает его в десницу идола. Также приносят там в жертву изготовленный из меда круглый пирог величиною с человека. Его устанавливает жрец посредине между собою и народом и спрашивает, видят ли его руяне. Если они отвечают, что им его видно, он желает, чтобы в новом году они не смогли бы его увидеть... (с. 465-466).

... Ежегодно причитается идолу с каждого мужа и каждой женщины по монете как сбор на почитание. Ему уделяют также третью часть от военной добычи, так как она была приобретена с его помощью. Этот бог имеет также на службе своей 300 отборных коней и столько же всадников, вся добыча которых, приобретенная войною или разбоем, состоит под надзором жреца, который на выручку за эти вещи повелевает отлить различные священные предметы и храмовые украшения, сохраняемые им в запертых помещениях, где, кроме множества денег, собрано также множество изветшавших от времени пурпурных одежд (с. 466).

Помимо этого, есть у него [божества] конь белого цвета; святотатством считается выдернуть волос из гривы или хвоста его. Один лишь жрец имеет право ухаживать за ним и садиться на него, дабы от частого пользования священный конь не утратил своей святости. На этом коне, по мнению руян, Сван-тевит-это имя божка-ведет войны против врагов своего святилища. Потому считается особым знаком, если он, стоя в ночное время в стойле, так сильно покрывается потом и глиною, словно бы проделал длинный путь. Также от этого коня предсказания... принимаются» (с. 466)43.

Уже с IX в. во время культового праздника урожая, на который собиралось «все население острова», или, возможно, перед ним устраивался рынок. Весы, гирьки и находки предметов торговли указывают на присутствие купцов.

К важнейшим находкам относится содержимое купеческой поклажи, по каким-то причинам зарытой перед культовой крепостью между двумя валами городища. Этот археологический комплекс содержит три топора, лезвия которых еще не были прокованы и заточены, заготовки для заклепок, игл и скоб, звенья цепочки, остатки удил, 24 ножа различных форм, а также их фрагменты, 13 наконечников стрел с фрагментами, остатки железного котла(?), остатки двух складных весов, чашку для весов, две чеканные бронзовые накладки, выполненные по одной модели, видимо от деревянного кубка для питья, бронзовую, обтянутую золотом оковку, украшенную пальметками и солярными знаками, наконец, остатки гребня44. Находка свидетельствует о двух обстоятельствах: во-первых, значительно в большем объеме, чем мы предполагали, велась торговля железными изделиями, в том числе рабочими топорами и ножами. Во-вторых, бронзовые, в частности золоченые, оковки указывают на связи с областями северо-западной Европы, где, очевидно, изготовлены обе оковки, то есть на североморскую торговлю. Солярное колесо-мотив, излюбленный в Ирландии, в то время как голова на оковке кубка восходит к известному в западноевропейском церковном искусстве мотиву «Даниил во рву львином»45.

Примерно к тому же времени, что и этот купеческий комплекс, относится многочисленное оружие и предметы воинского снаряжения из слоев предградья Арконы; среди них наконечники копий и стрел, остатки щитов и шпор, детали панциря. Итак, предметы торговли, войны и отправления культа в Арконе тесно связаны друг с другом, и это положение сохранялось до разрушения Арконы в 1168 г. Даже тогда, когда датчане осадили Аркону и в конце концов захватили и разрушили ее, торговцы искали убежища в этой крепости. Именно их победители заставили стащить с городища идол Свантевита46. Значение Арконы в торговых связях определялось в первую очередь ее положением центра политической и культурной жизни руян. Жречество Арконы всегда было богатым. Треть добычи, которую приносили рюгенские славяне из разбойничьих набегов и военных походов, передавалась в сокровищницу Свантевита в Арконе. Поселение ремесленников и купцов непосредственно перед городищем Арконы до сих пор не обнаружено. Следовательно, Аркона, скорее всего, была местом сезонной торговли, связанной с культовым праздником в августе, и - по сообщениям первой половины XII в. - с сельдяным рынком в ноябре.

111. Ральсвик (план)

Совершенно иное дело - Ральсвик (илл. 111). Поселение располагалось посреди о. Рюген, следовательно, имело хотя бы ограниченную, но тяготевшую к нему сельскую округу. Доступ к нему через Большой Ясмундский залив легко контролировался. Политический центр, которому подчинялся Ральсвик, мог находиться в Ругарде у Бергена, на что указывают и археологические раскопки 1977 г. на городище в Ругарде. В Ральсвике с конца VIII в. или с начала IX в. оседали торговцы и ремесленники, тесно связанные с балтийской торговлей; в их могилах найдены многочисленные скандинавские вещи.

Среди жителей были и скандинавы, как показывает открытое в 1980 г. захоронение в ладье скандинавского типа47.

В Ральсвике исследованы лишь некоторые части поселения. Но уже выявлены остатки мастерских, в которых изготавливали гребни, обрабатывали янтарь, ковали железо, шили обувь, работали по серебру. Особое значение имеет клад, содержавший свыше 2000 арабских монет, а также их обломки. Младшая монета чеканена в 227 г. хиджры, т. е. в 842 г. Находка была погребена под развалинами, когда поселение во втором периоде его существования было разрушено.

Клад свидетельствует о чрезвычайном богатстве некоторых жителей Ральсвика. Он относится к наиболее ранним и крупным кладам арабского серебра на Балтике. Большинство монет выпущено в Багдаде, Табаристане, Самарканде, Мерве и Балхе, лишь единичные монеты принадлежат западной арабской чеканке, например... «ал-Андалус»48. Очевидно, основная масса серебра поступила в результате торговли по Волжскому пути и через Старую Ладогу. О восточноевропейских связях свидетельствует также и единственное в кладе украшение, - хотя и представленное обломком, - браслет пермского типа. Родину этого браслета следует искать в Прикамье. На контакты обитателей Ральсвика с восточной Прибалтикой указывает также находка финско-балтийских кольцевых фибул49. В Сагарде, недалеко от Ральсвика, найдена бронзовая финская выпуклая фибула50. Торговым связям со Скандинавией, а также другими областями Балтики обязаны своим происхождением остатки чаш из жировика, железных котлов, гребней, многогранные бронзовые гирьки и свинцовые слитки. Руническая надпись на кости, найденной на месте стоянки судов, говорит о том, что владеющие рунами люди по меньшей мере посещали это место51.