Игорь Фроянов - Рабство и данничество у восточных славян

• Название: Рабство и данничество у восточных славян
• Автор: Игорь Фроянов
• Издательство: Издательство С.-Петербургского университета
• Жанр: История
• Год: 1996
• ISBN: 5-288-01832-4

Новая книга И.Я.Фроянова посвящена двум важнейшим проблемам истории восточного славянства — рабству и данничеству. Тщательно изучив доступные современному исследователю источники, автор приходит к выводам, существенно отличающимся от представлений, широко распространенных в новейшей отечественной исторической литературе. Рабовладение и даннические отношения он рассматривает не только как элементы производственных и социальных связей, но и как проявления духовной и нравственной жизни восточных славян VI-X вв.

Для научных работников, преподавателей и студентов гуманитарных вузов, всех, кто интересуется древней историей России.

---

Рабы-пленники использовались и в качестве слуг, в первую очередь в домах предводителей и знатных членов племени. А добытые в военных экспедициях женщины становились наложницами победителей, ублажая своих господ «на этом» и «на том» свете. Последнее следует из ритуального умерщвления рабынь после кончины господина, на что, кажется намекает Маврикий, рассказывая о славянах и антах: «Скромность их женщин превышает всякую человеческую природу, так что большинство считают смерть своего мужа своей смертью и добровольно удушают себя, не считая пребывание во вдовстве за жизнь».99 Возможно, за этими словами Маврикия скрывается обычай удушения рабынь совершаемый при похоронах их хозяев. Не исключено, что нечто сходное видел в начале X в. Ибн Фадлан, наблюдавший за похоронами знатного руса. Девушку-рабыню, добровольно изъявившую согласие последовать за умершим, «уложили рядом с ее господином. Двое схватили обе ее ноги, двое обе ее руки, пришла старуха, называемая ангелом смерти, наложила ей на шею веревку с расходящимися концами и дала ее двум [мужам], чтобы они ее тянули, и приступила [к делу], имея [в руке] огромный кинжал с широким лезвием. Итак, она начала втыкать его между ее ребрами и вынимать его, в то время как оба мужа душили ее веревкой, пока она не умерла».100

О ритуальном убийстве славянами женщин сообщает и Ибн Русте: «Если у покойника было три жены и одна из них утверждает, что она особенно любила его, то она приносит к его трупу два столба, их вбивают стоймя в землю, потом кладут третий столб поперек, привязывают посреди этой перекладины веревку, она становится на скамейку и конец (веревки) завязывает вокруг своей шеи. После того как она это сделает, скамью убирают из-под нее и она остается повисшей, пока не задохнется и не умрет, после чего ее бросают в огонь, где она и сгорает».101

Естественным образом напрашивается сопоставление известий восточных авторов с рассказом Маврикия. И оно уже предпринималось историками. «Сообщение Маврикия о самоубийстве жен на могилах мужей, — писал В. В. Мавродин, — говорит о рабстве, а именно — о ритуальном убийстве рабынь на могиле своего господина. Обычай, бытовавший у русов в 1Х-Х вв. и описанный Ибн-Фадланом».102

Языческий обряд похорон воинов, сраженных в бою требовал обильных человеческих жертвоприношения материалом для которых служили пленники. Сохранилось на этот счет хотя и позднее, но отражающее давние обычаи восточных славян свидетельство Льва Диакона, повествующего о том, как после кровопролитного сражения при Доростоле воинов Святослава с греками «наступила ночь и засиял полный круг луны, скифы вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю предком множество пленных мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили [несколько] младенцев и петухов, топя их в водах Истра».103

Надо думать, что пленников приносили в жертву » только по случаю похорон, но и в связи с другими обстоятельствами, требующими человеческих жертвоприношений. С этой точки зрения пленник-раб — потенциальная языческая жертва. Принесение в жертву военнопленных получило широкое распространение у древних народов.104 Так, скифы устраивали особые святилища, где в жертву божеству приносили скот и пленников. По верованиям германцев бог сражений и смерти Один (Водан, Вотан) «должен быть умилостивлен человеческой кровью. Страбон сообщает, что кимвры вешали пленников над большими бронзовыми сосудами, а жрицы] одетые в белое, взбирались к жертвам по лестницам и перерезали им горло, так что кровь лилась в подставленные сосуды. По Иордану, готы ублажали Марса жесточайшим культом: жертвою ему было "умерщвление пленных". У ацтеков необходимость войны стала одной из основных концепций их религии. Целью войн, которые они должны были вести с соседями, считался захват пленных для принесения их в жертву богу Уитцилопочтли, отождествленному с Солнцем. Кровь жертв поддерживала жизнь светила (бога)».105 Пленные рабы, следовательно, были необходимы для отправления языческого культа. Отсюда ясно, что многочисленные и массовые пленения врагов, производимые антами и склавинами, были также продиктованы в немалой мере религиозными причинами.

Итак, захватывая в плен жителей соседних земель, славяне VI-VII вв. преследовали бытовые, матримониальные и религиозно-обрядовые, но отнюдь не производственные цели, что, впрочем, не отрицает какого-то использования труда рабов-пленников.106 И все же главный стимул многолюдных полонов — стремление к накоплению богатства,107 обусловленное как высшими духовными, так и прозаическими потребностями. Затронем некоторые из них.

Склавины и анты, нападая на соседей, сами подвергались вражеским нашествиям и оказывались в положении побежденных. От Менандра узнаем о том, как авары грабили и опустошали землю антов.108 С Менандром перекликается древнерусский летописец, повествующий о «великих телом» и «гордых умом» обрах, которые «воеваху на словенех, и примучиша дулебы, сущая словены... ».109 Чтобы избавиться от разорительных набегов более сильных неприятелей, уберечь соплеменников от плена и порабощения, надо было славянам платить дань «мира деля», на что требовались значительные средства.

Славяне, как мы убедились, получали большие богатства за счет выкупа пленных римлян. Но им приходилось заботиться и о своих людях, взятых в плен врагами. Неизвестно, насколько часто приходилось проявлять такую заботу. Но один любопытный эпизод, связанный с попыткой выкупа антами представителей своего племени, находившихся в плену у аваров, описан Менандром: «Анты отправили к аварам посланника Мезамира, сына Идаризиева, брата Келагастова, и просили допустить их выкупить некоторых пленников из своего народа».110 Миссию Мезамира постигла неудача. Он обращался к аварам свысока, «закидал их надменными и даже дерзкими речами». Авары убили антского посланника. Выкуп пленных не состоялся. Но сама по себе попытка выкупа антами «пленников из своего народа» показательна. Если предположить (а это вполне резонно), что славяне выкупали пленных сородичей более или менее регулярно, то им опять-таки нужны были значительные средства.

Проведение завоевательных походов тоже требовало больших денежных затрат, поскольку путь славянских отрядов проходил через владения таких как и они варваров, с которыми надо было договариваться о беспрепятственном движении по их землям, а то и пользоваться помощью при переправах через крупные реки. Так позволяет думать свидетельство Прокопия Кесарийского о славянах, нахлынувших на Иллирию в правление императора Юстиниана. Византийская армия была бессильна противостоять им. «Даже при переправе через Истр (на обратном пути. — И. Ф.) римляне не могли устроить против них засады или каким-либо другим способом нанести им удар, так как их приняли к себе гепиды, продавшись им за деньги, и переправили их, взяв за это крупную плату: плата была — золотой статер с головы».111 По словам А. Л. Погодина, это показывает, как «богаты были славяне».112 Точнее было бы сказать, что описанный Прокопием случай свидетельствует, как обогащали славян грабительские походы. Этот же случай говорит и о том, что часть награбленных богатств уплывала из рук завоевателей, пока они добирались до дому. Вообще войны создавали, так сказать, эффект перемещения ценностей, когда богатства в результате изменчивости и непостоянства военного счастья, удачи переходили от одних племен к другим. Славяне не составляли здесь исключения. Приобретая богатства посредством вооруженных набегов и получения огромных выкупов за пленных, они должны были отдавать их соседям, чтобы обезопасить себя от разорительных вторжений извне, выкупать своих соплеменников, попавших в плен к врагам, обеспечивать себе передвижение в походе по чужой территории и т. д. То были, как видим, внешние траты. А как богатства использовались славянами внутри собственного общества? Отвечая на поставленный вопрос, нельзя не учитывать выводов, содержащихся в исследованиях о назначении и роли богатства в древних обществах.

Теперь мы знаем, что богатство в архаические времена воспринималось совсем иначе, чем сейчас. Оно не являлось средством экономического могущества, имело не столько утилитарное значение, сколько было орудием социального престижа, опорой личной власти и влияния. «Понятие ценности было проникнуто магически-религиозным и этическим моментами. Экономическая деятельность была обставлена ритуалами и мифами, являлась неразрывной составной частью социального общения».113 Нельзя правильно понять страсть варваров к золоту и серебру, отвлекаясь от их религиозных верований. Можно утверждать, что «в течение долгого времени деньги представляли для варваров ценность не как источник богатств, материального благосостояния, а как своего рода "трансцедентные ценности", нематериальные блага».114