Альберто Анджела - Один день в Древнем Риме. Повседневная жизнь, тайны и курьезы

• Название: Один день в Древнем Риме. Повседневная жизнь, тайны и курьезы
• Автор: Альберто Анджела
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-12506-3

Древний Рим времен расцвета империи похож на современный мегаполис гораздо больше, чем мы могли бы подумать. Полтора миллиона его жителей сталкивались с теми же проблемами, что и их потомки две тысячи лет спустя: дороговизна жилья и дорожные пробки, наплыв иммигрантов и необходимость «подмазывать» городских чиновников…

Альберто Анджела – знаменитый итальянский палеонтолог, археолог, автор нескольких бестселлеров в жанре научно-популярной литературы и познавательных телепрограмм предлагает своим читателям накрыться шапкой-невидимкой и провести целый день, от рассвета до заката, в Риме 115 года нашей эры: потолкаться на людной улице и заглянуть в Колизей, посетить судебное слушание и роскошные термы, отведать изысканных блюд и насладиться беседой на званом ужине. И закончить день на любовном ложе – здесь за две тысячи лет тоже ничего не изменилось.

---

Впечатляюще выглядит список зданий и памятников, составленный при императоре Константине. Конечно, мы не будем приводить его полностью, но, даже если перечислить только самое главное, все равно список поражает, с учетом и того, что тогдашний город был гораздо меньше сегодняшнего…

40 триумфальных арок

12 форумов

28 библиотек

12 базилик

11 больших терм и почти 1000 общественных бань

100 храмов

3500 бронзовых изваяний знаменитых людей и 160 статуй божеств из золота или слоновой кости, к которым следует добавить 25 конных памятников

15 египетских обелисков

46 лупанариев[3]

11 акведуков и 1352 уличных фонтана

2 цирка для состязаний колесниц (самый большой, Circus Maximus, мог вместить до 400 000 зрителей)

2 амфитеатра для гладиаторских боев (самый большой, Колизей, располагал от 50 000 до 70 000 мест)

4 театра (самый большой, Театр Помпея, – на 25 000 мест)

2 большие навмахии (искусственные озера для водных сражений)

1 стадион для атлетических состязаний (стадион Домициана на 30 000 мест)

И так далее.

А зелень? Невероятно, но факт: в этом городе, столь плотно заставленном памятниками и домами, зелени было достаточно. В Риме зеленые насаждения занимали приблизительно четверть его площади: а это около четырехсот пятидесяти гектаров публичных и частных садов, священных рощ, перистилей патрицианских особняков и так далее.

Кстати, каким был настоящий цвет Рима? Если смотреть на город издалека, какие бы цвета в нем преобладали? Возможно, что эти два, красный и белый: красный цвет терракотовых черепичных крыш и ярко-белый цвет фасадов домов и мраморных колоннад храмов. То тут, то там в красноватом черепичном море сверкает на солнце зеленовато-золотым: это позолоченные бронзовые крыши храмов и некоторых императорских зданий (со временем бронза, окисляясь на воздухе, покрывалась зеленоватой патиной). И конечно, мы бы обратили внимание на несколько позолоченных статуй на вершинах колонн или на храмах, возвышающихся над городом. Белый, красный, зеленый и золотой: вот цвета тогдашнего Рима.

6:00. Domus, жилище богачей

Где живут римляне? Как устроены их жилища? В фильмах и спектаклях мы привыкли видеть римлян в светлых просторных домах с колоннами, внутренними садиками, фонтанами и триклиниями, комнаты в этих домах расписаны фресками. В реальности же все обстоит иначе. Только богачи и аристократы могут позволить себе роскошь жить в небольших виллах с прислугой. Таких немного. Подавляющее большинство жителей Рима теснятся в больших многоэтажных постройках, бытовые условия в которых порой напоминают жизнь в бомбейских трущобах…

Но давайте по порядку. Начнем с домов, в которых живет элита Рима, с домов богачей, называемых domus. В Риме при Константине власти насчитали 1790 таких домов; число, несомненно, внушительное. Но они не все были похожи друг на друга: одни были большими, другие – маленькими, из-за хронической нехватки места в Риме эпохи Траяна. Тот дом, который мы собираемся посетить, устроен в классическом духе, «по старинке», к вящей гордости владельца.

Больше всего поражает внешний облик такого дома: подобно устрице, он замкнут в себе. Лучше всего представить себе богатый римский дом как маленькую крепость: в нем нет окон, разве что несколько совсем маленьких, высоко расположенных. Нет и балконов: наружная стена ограждает дом от внешнего мира. В нем просто воспроизводится устройство архаических семейных хозяйств эпохи зарождения латинской и римской цивилизации, обносившихся защитной стеной.

Эта «отстраненность» от суматохи улиц явственно ощущается уже при взгляде на наружную дверь, почти безликую среди множества прилепившихся по бокам от нее лавочек, в эту пору еще закрытых. Главный вход образован большими двустворчатыми деревянными воротами с массивными бронзовыми петлями. В середине каждой створки – бронзовая волчья голова. В пасти – кольцо, им пользуются как дверным молотком.

За дверью начинается небольшой коридор. Мы делаем шаг и наступаем на мозаику с изображением грозного пса и надписью «Cave canem», «Осторожно, собака». Многие в Римской империи предпочли подобную меру предосторожности, хотя нам она известна в первую очередь по виллам в Помпеях. Действительно, воры и попрошайки донимали уже в римскую эпоху.

Мы проходим вперед и с одной стороны коридора замечаем комнатушку с дремлющим на стуле человеком. Это «привратник», раб, следящий за входом в дом. Рядом с ним, свернувшись на полу у ног, подобно псу, спит мальчик: скорее всего, его «ассистент». В доме еще все спят; мы сможем беспрепятственно осмотреть всю виллу.

Еще несколько шагов, и коридор выводит в просторное помещение: это атриум. Прямоугольный широкий зал, расписанный фресками ярких цветов, уже освещенными первыми лучами солнца. В доме нет окон, откуда же они проникают? Достаточно поднять голову, чтобы получить ответ: посередине отсутствует целый кусок крыши. Через большое квадратное отверстие проникает свет, как во внутреннем дворике. Настоящий световой каскад падает сверху и расходится в боковые помещения.

Это отверстие не только для того, чтобы пропускать свет. Через него в дом попадает и вода. Действительно, когда идет дождь, наклонная поверхность крыши над атриумом собирает капли и направляет их внутрь отверстия, подобно воронке. Вообразите это яркое зрелище: струйки воды вылетают изо ртов терракотовых фигурок, расположенных вдоль края крыши, и с шумом падают в атриум. Во время грозы грохот может стоять оглушительный.

Струи воды попадают (с большой точностью!) в широкий квадратный бассейн в середине зала. Это имплювий (impluvium), древнее и очень разумное изобретение: в нем собирается дождевая вода, которая затем отводится в подземный резервуар. Из небольшого мраморного колодца берут воду для повседневных нужд. Так делают из поколения в поколение. Края колодца совсем истерты веревками, с помощью которых поднимают ведра с водой.

Имплювий служит и для украшения дома: в этом внутреннем «бассейне» отражается лазурное небо с облаками, напоминая лежащую на полу картину. И это отрадное зрелище предстает перед взором любого, кто бы ни вошел в дом.

Имплювий, который мы видим перед собой, не совсем обычен: на его поверхности плавают цветы, оставшиеся от убранства пира, состоявшегося в этом доме накануне вечером.

Подобно зеркалу, вода в бассейне отражает во все стороны утренний свет. Легкая рябь, вызванная дуновением слабого ветерка, создает на стенах зала игру солнечных бликов, скользящих по фрескам. Если присмотреться, в этом зале не увидишь ни одной «голой» стены. Повсюду картины на мифологические сюжеты, воображаемые пейзажи или геометрические узоры. Цвета все насыщенные: лазоревый, красный, охристо-желтый.

Это наводит нас на важное наблюдение: мир римлян полон красок – и куда больше, чем наш. Интерьеры домов, памятники, даже одежда – все переливается разными цветами, а в торжественных случаях расцветает подлинным триумфом красок. В то время как мы считаем, что в большинстве случаев верхом элегантности окажется темный или серый костюм… Как жаль, что мы утратили все это многоцветье, особенно в домах, где доминирует белый цвет стен. Римлянин счел бы их недоделанными, подобно натянутому на раму пустому холсту.

Но продолжим наш визит. По сторонам атриума расположены комнаты. Это спальни, их называют кубикулумы (cubiculum). По сравнению с нашими они гораздо меньше, темнее и скорее похожи на тюремные камеры. Никто из нас не согласился бы там спать: окон нет, для освещения используется единственный источник света – тусклые светильники. Поражает, насколько плохо были видны фресковые и мозаичные шедевры, часто украшавшие эти комнаты, а ныне выставленные в музеях и продуманно освещенные. Римляне видели их не так. Когда зрение привыкало к полумраку спальни, при светильниках изображенные пейзажи и лица оказывали на зрителей особое воздействие.

В одном углу атриума видна лестница: она ведет на верхний этаж, где находится прислуга и где живут женщины. Первый этаж – «мужская» территория, и в первую очередь пространство pater familias, отца семейства.

Огибаем бассейн и идем к противоположной стене. Большая часть ее закрыта широкой деревянной раздвижной перегородкой-«гармошкой». Отодвинем ее. Вот таблиний (tablinum), «кабинет» хозяина дома. Здесь он принимает своих клиентов. В центре большой стол и внушительных размеров стул, по бокам расставлено несколько табуреток. Вся мебель с точеными ножками, украшенными инкрустацией из слоновой кости и бронзы. Мы видим также светильники на высоких канделябрах, на полу жаровня (для обогрева), на столе расставлены дорогое «парадное» серебро и письменные принадлежности.

Пройдем дальше. В глубине большая занавесь. Отодвинув ее, мы попадем в самый укромный уголок дома. До сих пор мы находились в «представительской» его части, доступной взорам посторонних. За занавеской же начинается «приватная» часть. Это перистиль, просторный внутренний сад, «зеленые легкие» дома. Он окружен великолепной беломраморной колоннадой. С потолка между колоннами свисают мраморные диски, на которых нарисованы или высечены мифологические сюжеты. У этих дисков забавное название, «осцилла» (oscilla), нетрудно догадаться почему[4]: движение воздуха заставляет их слегка колебаться, что придает ощущение подвижности всей колоннаде.