Борис Зюков - Командир сильных духом

• Название: Командир сильных духом
• Автор: Борис Зюков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

На "маяке", расположенном на хуторе, партизан Косульников чуть ли не ежедневно доставал самогон и напивался пьяным. Кроме того, связался с подозреваемой в сотрудничестве с гитлеровцами женщиной из соседней деревни и выболтал ей, что он партизан. Над "маяком" и семьей хозяина дома, в котором он помещался, нависла смертельная угроза. Медведев срочно снял "маяк". Отряд находился тогда в Рудне-Бобровской. На площади выстроились партизаны, собрались жители. Косульникова поставили перед строем. Медведев сказал краткое слово:

- Однажды этот человек уже изменил своей Родине. Нарушив присягу, он сдался в плен врагу. Теперь, когда ему была предоставлена возможность искупить свою вину, он, этот клятвопреступник, нарушил наши порядки, опозорил звание советского партизана, дошел до предательства. Он совершил поступок во вред нашей борьбе, на пользу гитлеровцам. Командование отряда приняло решение расстрелять Косульникова. Правильно это, товарищи?

- Правильно! - единодушно прозвучало в ответ.

И Косульников был расстрелян.

Нелегкой была партизанская жизнь, полная смертельного риска, изнурительного солдатского труда, постоянного недоедания, свинцовой усталости и тяжелых боев. И Медведев, как мог, старался облегчить тяготы, которые безропотно несли его подчиненные, напоминал им порою, что, помимо суровых воинских дел, есть еще праздники, веселье, простое человеческое счастье... Вот что рассказывает разведчик Валентин Семенов:

"Однажды, ранним студеным утром, когда я, поеживаясь от холода, умывался в ручье, меня вызвали к командиру.

- Послушай, Валя, - обратился ко мне Медведев, - тебе поручается особое задание... Надо достать немного хороших продуктов. Но крестьян не обижать! Вот тебе деньги.

У нас в то время с продуктами было туго.

- Кого возьмешь с собой и сколько необходимо времени? - спросил командир.

- Николая Струтинского, больше никого не нужно. Думаю, что часов за пять управимся, - ответил я.

- Хватит вам и трех часов. Знаю, что ты всегда планируешь с запасом. И имей в виду, чтобы ни одна душа об этом не знала, - строго сказал Дмитрий Николаевич, а глаза его при этом озорно блестели.

Удивительные были у него глаза! Разговаривая, он всегда сохранял строгое выражение лица, говорил ровным голосом, как бы без интонаций. Но глаза! Они отсвечивали сталью, как два клинка, когда речь шла о врагах; темнели, когда осуждали провинившегося; словно вбирали в себя человека, когда он слушал доклад об очередной разведке: все ли приметил, все ли сказал; теплели, когда ему рассказывали об успешном выполнении сложного задания, в котором были проявлены смелость и смекалка; в них зажигались озорные огоньки, когда от него пытались наивно что-то скрыть. Глаза его словно говорили: "Знаю я вас, разбойников, что у вас на уме". Но лицо оставалось неподвижным.

С заданием мы справились за два с половиной часа. Когда я подошел к шалашам разведчиков, радистка Валя Осмолова сообщила мне сенсационную новость: женятся разведчик Наполеон Саргсян и радистка Шура Мороз. Будем играть свадьбу. На штабной кухне уже испекли свадебный пирог из ржаной муки... Но ни Саргсян, ни Мороз пока об этом ничего не знают.

Спустя час к штабному костру были приглашены разведчики и радисты. Там стоял длинный стол, накрытый скатертью из сурового полотна, на нем закуски: картошка, сало, борщ, большой свадебный пирог с горохом.

Поблескивая глазами, Медведев сказал:

- Позовите Мороз и Саргсяна. - А когда те пришли, обратился к ним: Вот что, дорогие! Вы уже стали мужем и женой, но ваш брак не оформлен по закону, а так не полагается. Я, как представитель Советской власти здесь, в тылу врага, спрашиваю вас: согласны ли вы вступить в брак?

- Согласны, - пролепетали новобрачные.

- Тогда поцелуйтесь! Поздравляю вас.

После этого Сергей Трофимович Стехов вручил им свидетельство о браке, художественно оформленное нашим художником, архитектором Володей Ступиным и скрепленное печатью отряда".

Эта первая партизанская свадьба дала всем понять, что в личных делах даже в такое трудное время надо быть честными, не опошлять случайными связями дорогое и высокое человеческое чувство - любовь.

6

Помимо Ровно, Москву интересовал Здолбуновский железнодорожный узел. Город Здолбунов находился в десяти километрах к югу от Ровно. По магистралям Львов - Киев, Минск - Сарны - Киев через Здолбунов шли на запад и на восток немецкие эшелоны. Командование отряда решило "оседлать" Здолбунов. Посланный туда Николай Приходько установил связь с Дмитрием Михайловичем Красноголовцем, бывшим работником железнодорожной милиции, которому было поручено создать падежную подпольную группу. Незадолго до этого Константин Ефимович Довгер порекомендовал привлечь к работе в Сарнах инженера-путейца Мурада Комбалатовича Фидарова, который тоже возглавил группу патриотов. В дальнейшем такие же группы были организованы еще в двух райцентрах и на железнодорожных станциях Костополь и Рокитное.

Однако разведкой всего лишь в одной области Медведев не собирался ограничиваться. Весной 1943 года в Луцк по собственной инициативе для установления контакта с луцкими подпольщиками была направлена Марфа Ильинична Струтинская. Сопровождала ее группа партизан под командованием капитана В. Г. Фролова. В Луцке Струтинской удалось познакомиться с инженером А. Д. Ткаченко, являвшимся членом возникшей там подпольной организации, в рядах которой была девушка редкой смелости и отваги - Паша Савельева.

Организация разведывательных групп шла быстро и успешно, охватывая все новые районы. Но достигалось это иногда дорогой ценой.

Следуя на очередное задание в Ровно, вступил в неравный бой с жандармами Николай Тарасович Приходько и пал смертью храбрых. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Подлые украинские националисты выследили Константина Ефимовича Довгера, скрутили его колючей проволокой и бросили в прорубь под лед.

От рук полицаев погибла Марфа Ильинична Струтинская, успешно выполнившая свое задание в Луцке и возвращавшаяся в отряд с небольшой группой партизан.

Вскоре в отряд пришла Валентина Довгер - дочь Константина Ефимовича, чтобы заменить отца, отомстить врагу за его безвременную смерть. Вот что рассказывает она сама по этому поводу:

"На рассвете показались землянки. Обменявшись паролем с часовыми, мы подошли к штабной. У ее входа, несмотря на ранний час, стоял высокий, худощавый, подтянутый человек в белом полушубке. Плотно сжатые тонкие губы, пристальный суровый взгляд. Чувствовалась в этом человеке громадная воля, целеустремленность. Слова, которые я хотела сказать Дмитрию Николаевичу, вылетели из головы. Стояла растерянная и не знала, что делать. Не таким я себе представляла командира. Из рассказов товарищей он представлялся иным. Ребята говорили, что он чуткий, добрый, душевный человек. А тогда, в те далекие времена, мне казалось, что все эти качества непременно должны были быть видны с первого взгляда.

Дмитрий Николаевич молча шагнул ко мне, осторожно взял за плечи и вдруг по-отцовски прижал к своей груди, поцеловал в холодный мокрый лоб. Чем-то родным, никогда не забываемым и щемящим сердце повеяло от этого простого человеческого участия. И сразу исчезла робость перед строгим командиром, словно давным-давно была знакома с этим суровым с виду, но таким душевным человеком.

- Я тебя ждал, Валюша, - сказал он и, поддерживая, ввел в землянку. Там потрескивал огонь в печурке, слабо озаряя лица незнакомых людей. Раздевайся, будь как дома, - пригласил Дмитрий Николаевич и тихо-тихо, будто сам себе, сказал: - Знаю, горе большое, ты потеряла самого дорогого человека, утешать не буду, это бесполезно. Думаю, справишься сама. Но пойми - ты не одна. Сейчас тысячи таких обездоленных, и мы отомстим за них! Теперь здесь твой дом, твоя семья. Крепись, Валюша. За твоего отца мы тоже отомстим. - Он помолчал и добавил: - А меня, прошу тебя, если можешь, считай вторым отцом.

В ту минуту я не могла, конечно, понять весь смысл этих слов, но что-то большое, необъяснимое сразу сроднило меня с командиром".

Медведев пытался уговорить девушку заняться в отряде какой-нибудь работой полегче, но она требовала послать ее на самый опасный участок так настойчиво, что Медведев вынужден был согласиться.

И Валю отправили в Ровно. Она сумела быстро подыскать себе там квартиру, прописаться, что было делом весьма нелегким, и устроиться на работу. Командование радовалось и поражалось, с каким удивительным умением эта восемнадцатилетняя начинающая разведчица сумела легализоваться в городе. Кузнецов стал постоянным гостем у Вали. Она его представляла как жениха.

От Николая Ивановича и других разведчиков стали поступать сообщения, одно интереснее другого, о многих секретных планах и мероприятиях гитлеровцев. На их пересылку уходило слишком много времени - до двух суток, поэтому отряд передвинулся ближе к Ровно. Теперь он находился в полусотне километров от города - в дремучих Цуманских лесах.