Клара Пинта-Коррейа - Возвращение ненормальной птицы.Печальная и странная история додо

• Название: Возвращение ненормальной птицы.Печальная и странная история додо
• Автор: Клара Пинта-Коррейа
• Издательство: Copernicus Books
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 0-387-98876-9 SPIN 10730283

Эта книга не выходила на русском языке, хотя была написана достаточно давно - в 2003 году. Она посвящена интересной теме, которая, к сожалению, редко затрагивается в отечественной научно-популярной литературе: судьбе странных и неуклюжих птиц, которые открывают "чёрный список" видов животных, вымерших по вине человека с 1600 года - дронтов. Но стиль изложения автора значительно отличается от привычного. Вместо краткого описания биологии этих птиц автор рисует нам портрет дронтов "на фоне пейзажа", рассказывая об исторических и культурных событиях, которые прямо или косвенно затрагивали судьбу этих птиц, чаще всего оказывая, увы, резко негативное воздействие на самих птиц и на среду их обитания. Читатели книги узнают о том, почему португальцы оказались в Индийском океане и как открыли Маскаренские острова, как дронт попал в зверинец императора-алхимика Рудольфа II, как художник Руландт Саверей запечатлел эту невероятную птицу на холсте, как дронт вымер во второй раз в сознании людей, скольких усилий стоило доказать, что эта птица действительно жила на Земле, и почему на родном Маврикии её начисто забыли.

С момента выхода книги в свет прошло уже достаточно много времени, и в отношении дронтов были сделаны новые открытия, которые по понятным причинам не попали в книгу. Но материалы, которые собраны в книге, уже стали частью истории науки. Эту книгу с одинаковым интересом прочтут любители биологии, истории и изобразительного искусств.

---

В начале этого века Мар-о-Сонж и территория вокруг этого места были покрыты густыми лесами; сейчас же не осталось ни одного дерева. Благодаря своему защищённому положению и постоянным ручьям, которые здесь протекают, это место, должно быть, предоставляло прекрасное место для жизни птиц всех видов, и было, вероятно, любимым местообитанием додо и болотных птиц.45

Это рассуждение дало Кларку чёткое понимание того, насколько деградировала исходная природная среда Маврикия, и позволило сделать более обоснованные выводы о рационе додо. Даже при том, что никто из жителей острова не имел ни малейшего представления о птице, кости которой были захоронены в грязи Мар-о-Сонж,

Пожилые люди, которые прожили свою жизнь в лесу, заверили меня, что прежде там было достаточно диких плодов, чтобы прокормить любое количество птиц, достаточно крупных, чтобы их съесть, и что они появлялись последовательно, поэтому их было достаточное количество на протяжении целого года. Я думаю, что, вероятно, семена нескольких видов, несмотря на их твёрдость, возможно, поедались птицами, чьи способности по перевариванию пищи мы можем представить себе как равные страусиным.46

Находки Кларка заполнили пробелы в головоломке возрастом несколько веков, в которую превратился додо. Семейство родственных друг другу птиц действительно существовало на Маскаренских островах, пока они не пострадали от прямого столкновения с людьми в семнадцатом веке, исчезнув навсегда. Серый додо с Маврикия был первым, кто сдал позиции; за ним последовал его белый кузен с Реюньона, а потом и бурый пустынник с Родригеса. Тщательный анализ костей выявил, что эти обречённые существа во всех деталях своего строения были именно такими причудливыми, как говорилось в старинных рассказах моряков.

Теперь было несомненно, что миллионы лет назад боковая ветвь предков современных голубей пролетала над Индийским океаном и обосновалась на изолированных Маскаренских островах. Приспосабливаясь к жизни на земле, они становились всё более крупными и неуклюжими до такой степени, что они вообще едва могли двигаться. И когда птицам пришлось, наконец, столкнуться с вторжением человека, они уже были неспособны адаптироваться к присутствию такого настойчивого хищника. Скелеты додо, выкопанные Джорджем Кларком в 1860-х гг., подтвердили, что Стрикланд был совершенно прав. Дронты действительно были своего рода голубями, самыми мощными и неуклюжими из них. Медленно сформированные своей средой обитания, они становились всё более уязвимыми – специализированными до такой степени, что превратились в идеальных кандидатов на быстрое вымирание.

1 Hugh Edwin Strickland, The Dodo and Its Kindred; or, The History, Affinities, and Osteology of the Dodo, Solitaire, and Other Extinct Birds of the Islands Mauritius, Rodriguez, and Bourbon, London: Reeve, Benham, and Reeve, 1848.2 Там же.3 Там же.4 Там же.5 Jakob de Bontius (1658) and James Bontius (trans.), De medicina Indorum: An Account of the Diseases, Natural History and Medicine of the East Indies, London: T. Noteman, 1769. Цитируется по Hugh Edwin Strickland, The Dodo and Its Kindred; or, The History, Affinities, and Osteology of the Dodo, Solitaire, and Other Extinct Birds of the Islands Mauritius, Rodriguez, and Bourbon, London: Reeve, Benham, and Reeve, 1848.6 Walker Charleton, Onomasticom zoikon: plerorumque animalium differentias & nomina propria pluribus linguis exponens: cui accedunt mantissa anatomica, et quaedam de variis fossilium generibus, London: Jacobum Allestry, 1668.7 Victor Proetz, “Diary of the Dodo”, Museum News 42 (1964), n. 5: 25.

8 Stephen Jay Gould, “The Dodo in the Caucus Race,” Natural History 105 (1996), n. 11: 22.9 George-Louis Leclerc, Comte de Buffon, “Empire de l’homme sur les animaux,” в Les animaux, Paris: Jean Grassin, 1980.10 George-Louis Leclerc, Comte de Buffon, Buffon’s Natural History: Containing the Theory of Earth, a General History of Man, of the Brute Creation, and of Vegetables, Minerals, etc, etc, London: H. D. Symonds, 1797.11 Там же.12 Там же.13 Там же.*14 Stephen Jay Gould, “The Dodo in the Caucus Race,” Natural History 105 (1996), n. 11: 22.15 George-Louis Leclerc, Comte de Buffon, Buffon’s Natural History: Containing the Theory of Earth, a General History of Man, of the Brute Creation, and of Vegetables, Minerals, etc, etc, London: H. D. Symonds, 1797.16 Quentin Keynes, “Mauritius: Island of the Dodo,” National Geographic 109 (1956), n. 190: 77.17 William John Broderip, “Notice of an Original Painting, Including a Figure of the Dodo, in the Collection of the Duke of Northumberland, at Sion House,” Ann. & Mag. Natural History 2 (1855), n. 15: 143.18 Hugh Edwin Strickland, The Dodo and Its Kindred; or, The History, Affinities, and Osteology of the Dodo, Solitaire, and Other Extinct Birds of the Islands Mauritius, Rodriguez, and Bourbon, London: Reeve, Benham, and Reeve, 1848.19 Там же.20 Там же.21 Там же.22 Morel (1798), “Les oiseaux monstrueux nommes Dronte, Dodo, Cygne Capuchone, Solitaire et oieau de Nazare,” в: Hugh Edwin Strickland, The Dodo and Its Kindred; or, The History, Affinities, and Osteology of the Dodo, Solitaire, and Other Extinct Birds of the Islands Mauritius, Rodriguez, and Bourbon, London: Reeve, Benham, and Reeve, 1848.23 Hugh Edwin Strickland, The Dodo and Its Kindred; or, The History, Affinities, and Osteology of the Dodo, Solitaire, and Other Extinct Birds of the Islands Mauritius, Rodriguez, and Bourbon, London: Reeve, Benham, and Reeve, 1848.

* Приведённый фрагмент частично цитируется по кн. В. В. Лункевича «От Гераклита до Дарвина», М., 1960, т. 2 стр. 25. – прим. перев.

24 C. Wesley Williams, Dictionary of Scientific Biography, New York: Scribners, 1980.25 Цитируется по: Stephen Jay Gould, “The Dodo in the Caucus Race,” Natural History 105 (1996), n. 11: 22.26 Цитируется по: C.Wesley Williams, Dictionary of Scientific Biography, New York: Scribners, 1980.27 Hugh Edwin Strickland, The Dodo and Its Kindred; or,The History, Affinities, and Osteology of the Dodo, Solitaire,and Other Extinct Birds of the Islands Mauritius,Rodriguez, and Bourbon, London: Reeve, Benham, and Reeve, 1848.28 Там же.29 Richard Owen, Memoir of the Dodo (Didus ineptus, Linn.), London: Taylor and Francis, 1866.30 Hugh Edwin Strickland, The Dodo and Its Kindred; or, The History, Affinities, and Osteology of the Dodo, Solitaire, and Other Extinct Birds of the Islands Mauritius, Rodriguez, and Bourbon, London: Reeve, Benham, and Reeve, 1848.31 Richard Owen, Memoir of the Dodo (Didus ineptus, Linn.), London: Taylor and Francis, 1866.32 Там же.33 Hugh Edwin Strickland, The Dodo and Its Kindred; or, The History, Affinities, and Osteology of the Dodo, Solitaire, and Other Extinct Birds of the Islands Mauritius, Rodriguez, and Bourbon, London: Reeve, Benham, and Reeve, 1848.34 Richard Owen, Memoir of the Dodo (Didus ineptus, Linn.), London: Taylor and Francis, 1866.35 Richard Owen, “On Dinornis,” Transactions of the Zoological Society of London III (1839–1848): 235, 307, 345.36 Там же.37 Richard Owen, Memoir of the Dodo (Didus ineptus, Linn.), London: Taylor and Francis, 1866.38 Richard Owen, “On Dinornis,” Transactions of the Zoological Society of London III (1839–1848): 235, 307, 345.39 Samuel Cabot, “The Dodo (Didus ineptus): A Rasorial and Not Rapacious Bird”, The Boston Journal of Natural History 5 (1847): 490.40 Там же.41 Там же.42 Там же.43 George Clark, “Account of the Late Discovery of Dodo’s Remains in the Island of Mauritius,” Ibis 2 (1865): 141–146.44 Beth Shapiro et al., “Flight of the Dodo,” Science 295 (2002): 1683.45 George Clark, “Account of the Late Discovery of Dodo’s Remains in the Island of Mauritius,” Ibis 2 (1865): 141–146.46 Там же.

Глава 7 Нетленное наследие

Какая книга самая читаемая, чаще всего переводимая, больше всех переизданная и самая распространённая в западном мире?Как знает едва ли не каждый, это Библия.А теперь скажите, какова вторая книга среди самых читаемых, чаще всего переводимых, больше всех переизданных и самых распространённых в мире? Возможно, вы удивитесь.«Робинзон Крузо» Даниэля Дефо, впервые изданный в Лондоне в 1719 г. (примерно в то же самое время автор отмечал свой шестидесятый день рождения), был шесть раз переиздан при жизни самого Дефо и в дальнейшем стал западным бестселлером всех времён. К настоящему времени он уже переведён на все известные языки мира. И да, он уступает пальму первенства в списке самых читаемых текстов мира только Библии.1Почему же нас приводят в такой восторг истории, рассказывающие об одиноких жертвах кораблекрушений, начинающих строить цивилизацию с чистого листа на каком-то далёком острове? Возможно, здесь играет свою роль бодрящее чувство новых возможностей. Только представьте себе огромное чувство волнения – прожить в похожем на рай тропическом окружении, как в чьих-то мечтах, которые были актуальными на протяжении семнадцатого и восемнадцатого веков. Примерно в это время такие райские острова действительно могли существовать, а сообщения о людях, которых волны выбросили на их берега, расходились по всей Европе. Факт и вымысел в этих историях смешивались настолько сильно, что вскоре после выхода в свет «Робинзона Крузо» Дефо обвинили в плагиате. Если исследовать литературу того времени, то обвинение покажется вполне обоснованным. За семь лет до этого поразительно похожую книгу написал Вудс Роджерс. В ней он рассказал (предположительно) правдивую историю Александра Селькирка. Селькирк, шотландский моряк, был оставлен на маленьком острове Хуан-Фернандес в Тихом океане, у побережья Чили, где боролся за жизнь в течение многих лет, пока не был подобран судном, которое доставило его обратно в Англию.До «Робинзона Крузо» были изданы, по меньшей мере, три сходных португальских книги: «Decadas da Asia» Жуана де Барруша, «Lendas da India» Гашпара Коррейа и «Descoberta e Historia da Conquista da India, na Oficina de Pedro Ferreira para a Casa Real» Фернана Лопеса де Кастаньеды. Они все рассказывают об истории Фернана Лопиша, который перешёл на сторону мавров и сражался против Португалии во время осады Гоа в начале шестнадцатого века. После того, как город захватил могущественный португальский вице-король Афонсу де Албукерки, Лопишу, брошенному в тюрьму, в качестве наказания отрезали нос, правую руку и большой палец на левой руке на виду у всего населения. Во время этой процедуры «Мальчишки вырвали все волосы у него на голове и в бороде и обмазали его грязью и свиным навозом, которые был приготовлены для этого случая».2 Лопиш чудом выжил после сильного кровотечения и был послан в цепях в Лиссабон на отплывающей каравелле. Во время остановки в пути на острове Св. Елены он сумел сбежать с судна и продолжил выживать, много лет скрываясь в лесу, вначале в одиночку, а затем в компании петуха и беглого раба-мулата.Точно так же, как вымышленный Крузо, Лопиш в итоге вернулся в Европу и там исполнил свою мечту. Крузо мечтал о том, как распределить свои богатства между всеми членами своей семьи, но Лопиш хотел пойти в Рим и попросить прощения у Папы Римского. Затем, точно так же, как Крузо, Лопиш вернулся на свой остров, чтобы выполнить одну последнюю задачу. Крузо хотел помочь аборигенам, которые тем временем наводнили остров, в то время как Лопиш хотел провести остаток своей его жизни в раскаянии.Грань между фактом и вымыслом стирается ещё сильнее, если принять во внимание то, что несколько современников Дефо, вроде Чарлза Гилдона, весьма споро классифицировали «Робинзона Крузо» как своего рода выдуманную автобиографию. В реальной жизни Дефо несколько раз попадал под арест по финансовым и политическим причинам. Во время одного из этих арестов ему отрезали уши, и он должен был терпеть унижения, когда его выставили в таком виде в Корнхилле, в центре Лондона. Банкротство, позор и боль стали его постоянными спутниками. Воображать себя одиноким и выживающим на острове благодаря разуму и силе воли, возможно, было естественной защитой для Дефо.