Анна Мичи - Шагни в Огонь. Искры (СИ)

• Название: Шагни в Огонь. Искры (СИ)
• Автор: Анна Мичи
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006

Неформатная "академка" без ректора, девиц и любовной линии. Тенки, мальчишка из деревни на побережье, уходит в город, чтобы попробовать записаться в магическую школу. В школу попасть ему удаётся, вот только не в ту, в которую собирался, а стать магом окажется не так легко, как он думал.   Приквел к "Шагни в Огонь. Пламя".   Книга написана в соавторстве. Основная линия моя, линия Хиден принадлежит соавтору (Анастасии Тиби).

---

Этот общий грозный смех собравшегося народа Тенки помнил до сих пор: тогда он стоял между взрослыми, мелкий, десятилетний, озирался с раскрытым ртом, ища глазами Алли, сестру. И когда народ захохотал, он тоже, сам не понимая, в чём дело, засмеялся, и день вдруг показался ясным, и страх потерять в толпе сестру пропал, и окружающие словно вмиг подобрели.

Магик жил на площади с неделю, за чары его и кормили, и развлекали, и всячески пытались услужить. Сестра Тенки вечно крутилась неподалёку, в стайке таких же, как она, девчонок по пятнадцать-шестнадцать лет, привлечённых магией и продажей любовных напитков. Деревенские девки на время позабыли даже богиню любви Иливу, поражённые батареей бутылочек с афродизиаками и приворотными настоями. Каждое утро с рассветом прибегали на площадь и заигрывали с магиком, пытаясь своими пусть совсем не магическими чарами добиться его внимания.

Вместе с сестрой на площадь ходил и Тенки. Глазел заворожённо на мешочки с амулетами, свитки защищающих дом заклинаний, магические перья, пузырьки, баночки, бутылочки, коробочки.

Магик, со своей стороны, приметил в пёстрой девчачьей толпе светлую лохматую макушку и любопытные глаза. И как-то заговорил, появляясь внезапно перед мальчишкой, в очередной раз околдованным игрой света на амулетах:

– Ну что, интересно?

Тенки сглотнул, попятился испуганно от прилавка – на всякий случай, чтоб не приняли, чего доброго, за воришку.

– Ты тут чуть ли не кажный день околачиваешься, – выговор у магика был не рыбацкий, скорее горный, чуть картавый, неразборчивый.

Ребёнок молчал, уставясь в глаза взрослого, карие, с желтоватым ободком у зрачка. Магик первый раз говорил с ним.

– Нравится магия, а?

Тенки кивнул – действительно, слова магика эхом отозвались в сердце: нравилась магия, сама магия, наука магии. Те искры её, что воплощались в материальные предметы – амулеты, настойки, механические поделки; часть, остававшаяся энергией – боевая магия, заклинания, магические поединки; и совсем невидимое – знания, покрытые пылью пергаменты с древними словами, необъяснимая сила, которой веяло от чужака.

– Смотри, – поспешил Тенки сказать, пока магик не потерял интереса к деревенскому пацану, – смотри, что умею.

Вытянул ладошку к взрослому, сосредоточился, собирая крупицы энергии, стягивая отовсюду и почти видя тоненькие струйки, потёкшие от амулетов, развешанных над головой.

На ладошке вспыхнул и заметался крошечный жёлто-зелёный шарик, неправильной формы, полупрозрачный, неустойчивый.

Этому номеру Тенки научился, когда увидел представления заезжего фокусника, тут же, на центральной площади, с полгода назад. Фокусник, правда, творил чудеса помощнее, и магией не пахло от них ни капли, словно волшебство какое, но Тенки научился только так, и оттого, наверное, выходил шарик всегда неказистым. Хотя за полгода мальчишка добился немалых успехов, жёлто-зелёное его творение уже не лопалось сразу.

Магия Тенки произвела впечатление на мужчину: тот широко раскрыл глаза и нервно облизнул губы. Подставил широкую ладонь под распахнутую детскую руку, и мальчуган почувствовал, как увеличивается приток силы, увидел, как разгорается шарик, светлеет, круглеет, становится твёрдым, почти ощутимым. На мгновение медленное, спокойное течение энергии изменилось, словно сила пошла огромными водяными пузырями. Зеленоватое свечение на ладони съёжилось, вобралось в шар. И тот – уже настоящим, гладким на ощупь камнем опустился на середину руки. Тяжёлый.

Тенки поднял восхищённые глаза на магика. Горло перехватило – ни слова не произнести.

– Вот так так, – услышал задумчивое, – вот так так...

Улыбка сбежала с губ, рука сама потянулась спрятать круглый зеленоватый камень за спину. Похоже, магик был не рад – во всяком случае хвалить не собирался.

Мужчина вышел из-за прилавка, присел перед мальчишкой на корточки.

– Послушай, – начал серьёзно, всматриваясь в детские глаза. – Ты молодец.

Ага. Кажется, плохого Тенки всё-таки не натворил.

– Тебя кто-нибудь учил?

Пацан помотал головой – кому учить-то? Магика он видел первый раз в жизни.

– Сам научился?

Может, рассказать про фокусника?

– Ну, я это... – начал Тенки, – видел представление, там большие шары из воздуха делали.

– Какое представление?

– Фокусника, – терпеливо объяснил мальчуган. – Приезжал весной, с караваном. Ещё у них лесное чудовище было, только оно громадное, такие на зов не идут.

– Ого, ты и призывать умеешь?

– Ну а как же, – с превосходством сказал Тенки, – мы с отцом когда ходили на рыбалку... – и осёкся, ожидая неминуемого: «А сейчас где твой отец?»

Но вместо этого магик спросил о другом.

– Тебе сколько лет-то?

– Десять, – может, надо было соврать, что хотя бы двенадцать?

– Десять... – магик смешно подвигал ртом. – Слушай, а ты ведь у нас юный талант.

– Чего?

– Молодец, говорю. Маленький, а хват. Вот только десять лет...

Точно, надо было сказать «двенадцать».

– Скоро одиннадцать, – насупился мальчишка – хотя на самом деле оставалось ещё почти полгода.

– В столицу бы тебе, в Валисс. Там из тебя сделают человека. Да только кто ж тебя туда отвезёт. Отец есть?

Ну вот он и прозвучал, этот ненавистный вопрос. Отвечать Тенки не стал, только помотал головой.

– Подрастёшь – езжай в Валисс, – вставая, мужчина потрепал ему волосы. – Найдёшь в тамошней магической школе старика Мака, скажи ему, что Ралло прислал. Повтори.

– Старик Мак, – послушно произнёс Тенки, – сказать, что прислал Ралло.

– Ага, – чему-то улыбаясь, подтвердил магик, – смотри сюда, – и постучал указательным пальцем по табличке на шесте. – Читать умеешь?

– Умею, – несколько обиженно сказал ребёнок. Обижаться причины имелись: читать Тенки научился лет в пять, по сестринскому букварю, ещё перед тем, как пойти в школу.

– Ну вот, Ралло меня звать, запомнишь?

– «Уважаемый господин магических наук Ралло-иль Макущим», – прочёл мальчишка старательно выведенные буквы.

– Ну, про господина можешь не запоминать, – закашлялся магик, сделал рот куриной гузкой. – Запомни «Ралло» – эт моё имя, и «иль Макущим», эт значит «ученик Макущима», старика Мака, стал-быть.

***

– Ралло, ученик Макущима, – повторил Тенки вслух слова из солнечного дня трёхгодичной давности. Сейчас, в зыбком ночном мраке, перемешанном с рокотом моря, воспоминания о том лете казались почти что сном.

Валисс. Отсюда, с побережья, до сердца страны и в политическом, и в географическом отношениях, столицы людского мира, пешком не добраться – во всяком случае не за одну ночь. Да и дороги, если честно, Тенки не знал: на пути были горы, а это тебе не топать ногами по однообразно унылой, зато знакомой с детства линии моря.

Валисс, магическая школа, сказал тогда магик. «Подрастёшь – поезжай».

Тенки усмехнулся бьющему в лицо мягкому ветру. Чтобы попасть в Валисс, сначала надо дойти хотя бы до Йокола. В Йокола есть магик, живёт там уже больше года, к нему и надо идти. И только потом – если тот не откажется помочь, – в столицу. Если магик сочтёт, что Тенки достоин туда попасть, если найдёт в нём достаточно силы.

Горы слева начали уступать, забирая назад с побережья, открывая широкое лесное пространство. Это место Тенки знал: треть пути до Йокола пройдена. Всего треть – а ступни уже устали шаркать по дороге, ноги тяжёлые и гудят. Смертельно хотелось отдохнуть, спрятаться от ветра среди деревьев и сделать привал, может, поспать пару часиков. А там, глядишь, и до рассвета недалеко, и силы снова появятся.

Но Тенки упорно шагал вперёд.

В Йокола Тенки уже бывал, давно, правда, дело было, ещё до приезда магика, лет пять где-то назад. Ходили с матерью и сестрой на ярмарку, тогда от деревни шли целым караваном, весело шли, с песнями. С привалами.

Может, прав был Озий, и зря он дня не подождал, чтобы при солнце топать. Соснул бы в тепле, перетерпел бы изрядно надоевшую материнскую брань и попрёки малыми заработками, а наутро, едва поднялось бы солнце, прочь из дома – и след простыл. Правда, пойди Тенки днём, мать не пустила бы, догнала, вернула б в деревню. А ночью – кто же выходит ночью за ворота, лесным зверям да чудовищам на добычу, кому жизнь не дорога? Хотя главная причина состояла, разумеется, вовсе не в этом – а в ежевечерней чарке с горячительным, которую мать уже опрокинула в себя, разомлела и потому, верно, и не побежала.

В башмаки словно песок набился – при каждом шаге ступни саднило. Тенки, однако, старался не обращать на это внимания, как и на усталость в мышцах, тупую тянущую боль в бёдрах и голенях. Механически передвигал ноги, зная, что до Йокола ещё далеко. А стоит присесть, как он уже не сможет потом встать и идти дальше, снова войти в помогающий сейчас продвигаться вперёд машинальный ритм. Шёл, пытаясь не думать о физических ощущениях.