Ниал Фергюсон - Цивилизация. Чем Запад отличается от остального мира

• Название: Цивилизация. Чем Запад отличается от остального мира
• Автор: Ниал Фергюсон
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083651-2

В начале XV века мир заметно отличался от нынешнего. Нас поразил бы контраст между могущественной Азией и страдающей от голода, усобиц и эпидемий Европой, между анархической Северной Америкой и империями Центральной и Южной Америки. Мысль о том, будто Запад способен доминировать в мире – в военном, экономическом или в культурном отношении, – тогда показалась бы странной. Тем не менее следующие полтысячи лет западные страны задавали тон. Скандально известный британский историк восстанавливает «рецепт успеха» Запада и задается вопросом, стоит ли в наши дни говорить о его «закате».

---

Глядя на мир сегодня, едва ли кто-то усомнится, что доминирующей силой в западной цивилизации являются США. Латинская Америка до сих пор далеко отставала от Британской Америки. Как и почему это случилось? Можно искать причины в том, что земли Севера оказались плодороднее или же таили больше золота и нефти, или потому что погодные условия были лучше, или потому что реки были удобнее, или хотя бы потому, что Европа географически ближе. Но все это – не ключевые причины. Нельзя сказать, что Испанская и Португальская империи страдали пороками великих восточных империй. В отличие от китайцев, испанцы рано стали участниками мирового торгового бума после 1500 года. В отличие от турок, они рано приняли научную революцию[245]. Ключевым различием между Британской и Латинской Америками было представление о государственном управлении. Ошибаются те, кто называет эту идею “демократией” и думает, будто для этого достаточно устроить выборы. Демократия – замковый камень в здании, имеющем своим фундаментом верховенство права, точнее неприкосновенность свободы личности и защиту частной собственности, обеспеченных представительным, конституционным правлением.

“Немного можно найти слов, которые используются столь же широко, как ‘цивилизация’, – провозгласил величайший из всех англо-американцев тогда, когда цивилизация (и он ясно это понимал) находилась в смертельной опасности. – И что оно означает?” Его ответ стал совершеннейшим определением политического различия между Западом и остальным миром:

Оно означает общество, основанное на мнении мирных граждан. Оно означает, что насилие, власть воинов и вождей-деспотов, обстановка военных лагерей и война, бунт и тирания уступают место парламентам, создающим законы, и независимым судам, которые эти законы сохраняют долгое время. Это – цивилизация, и на ее почве… всходят свобода, комфорт и культура. Когда цивилизация воцаряется в какой-либо стране, жизнь масс становится разнообразней и менее беспокойной. Оберегаются традиции прошлого. Наследие, завещанное нам мудрыми и отважными людьми прошлого, становится богатством, которым будут обладать и пользоваться все. Центральный принцип цивилизации – подчинение господствующего класса древним обычаям народа и его воле, как это выражено в конституции…[246]

Эти слова Уинстон Черчилль, сын английского аристократа и американки, унаследовавшей большое состояние, произнес в 1938 году. Где корни этого определения цивилизации как свободы и мира? И почему она не прижилась в Америке южнее Рио-Гранде?

Я начну с рассказа о двух кораблях. На борту первого, пришедшего в 1532 году на север Эквадора, находилось менее 200 испанцев. Они сопровождали человека, уже назначенного генерал-капитаном (губернатором) Перу. Целью экспедиции было завоевание для короля Испании империи инков и приобретение лично для себя золота и серебра. Второе судно, “Каролина”, достигло Нового Света 138 лет спустя, в 1670 году, пристав к острову у побережья нынешней Южной Каролины. Среди пассажиров были сервенты, и амбиции их не шли дальше поисков жизни лучшей по сравнению с их мучениями в Англии.

В этом рассказе о двух Америках два корабля предстают символами. На одном плыли конкистадоры, на другом – законтрактованные сервенты. Первые грезили о легкой наживе, о горах золота. Вторые помнили не только нищету на родине. Они знали, что будут вознаграждены превосходной североамериканской землей, а также участием в делах общества. Недвижимое имущество плюс политическое представительство: именно такой была североамериканская мечта.

Сначала казалось, что в лучшем положении находятся конкистадоры. Кроме того, испанцы прибыли в Америку первыми. В xvi веке Америку осваивали почти исключительно выходцы с Пиренейского полуострова. Пока англичане мечтали лишь о захвате Кале, испанские авантюристы громили индейские империи. Кровожадных ацтеков покорил Эрнан Кортес в 1519–1521 годах, а империя инков в Перу примерно через десятилетие пала к ногам Франсиско Писарро.

Писарро трезво оценивал риск. Потребовалось две экспедиции, в 1524 и 1526 годах, чтобы только найти инков. Во время второй, когда соратники Писарро начали колебаться, он провел шпагой черту на песке: “Друзья! Эта линия отделяет нас от труда, голода, жажды, усталости, болезней и прочих превратностей… Этот путь ведет обратно в Панаму, к нищете, а этот – в Перу, к богатству. Выбирайте то, что приличествует добрым испанцам”[247].

В третьей экспедиции Писарро, отправившегося из Панамы в 1530 году, сопровождали 180 человек (большинство – его родственники и земляки из Трухильо). К тому времени, когда испанцы достигли Перу, под началом Писарро осталось лишь 60 кавалеристов и 90 пехотинцев. Дерзость Писарро поражает: население империи, которую он собирался покорить, насчитывало 5–10 миллионов человек.

На стороне конкистадоров был невидимый союзник: болезни, к которым у коренных жителей не было иммунитета (оспа, грипп, корь и сыпной тиф). А испанские лошади, пушки и арбалеты превосходили любое оружие инков и придавали бородатым пришельцам сходство с инопланетянами. При этом в рядах инков не было единства. После смерти правителя Уайна Капака его сыновья Атауальпа и Уаскар воевали за престол, а покоренные инками племена почувствовали, что у них появился шанс сбросить иго. Таким образом, битва при Кахамарке 14 ноября 1532 года едва ли была битвой. Это была бойня. По описанию брата Писарро Эрнандо, Атауальпа угодил в ловушку:

Когда Атауальпа оказался в центре открытого пространства, его остановили, и доминиканский монах, который был с губернатором [Писарро], выступил вперед, чтобы сказать ему, от имени губернатора, что тот ждет его в своей резиденции и что его послали, чтобы говорить с ним. Затем монах сказал Атауальпе, что он священник и что его послали сюда, чтобы объяснить положения веры, если они пожелают стать христианами. Он показал Атауальпе книгу, которую нес в своих руках [Библию], и сказал ему, что эта книга содержит божественное учение. Атауальпа попросил книгу и бросил ее на землю, говоря: “Я не покину это место, пока вы не вернете все, что взяли на моей земле. Мне хорошо известно, кто вы и для чего вы приехали”. Затем он поднялся на носилках и обратился к своим людям, и поднялся среди них ропот и призывы к тем, кто был вооружен. Монах пошел к губернатору, сообщил, что происходит, и сказал, что не следует терять времени. Губернатор послал меня; и я договорился с капитаном артиллерии, что, когда будет дан знак, он должен выстрелить из своих орудий, и что все войска должны все вместе двинуться вперед, заслышав приказ. Это было исполнено, и поскольку индейцы были не вооружены, они были побеждены без какой-либо опасности для христиан[248].

Гуаман Пома де Айяла, хроникер xvi века, указывал, что испанцы убивали охваченных паникой индейцев “как муравьев”[249]. Конечно, Перу не было завоевано в одном-единственном сражении. В 1535 году и 1536–1539 годах происходили восстания под руководством Манко Инки Юпанки. Индейцы быстро переняли европейские методы ведения войны. Они оказались стойкими партизанами. В то же время испанцы ссорились между собой достаточно часто, чтобы подвергать опасности свое господство (в распре в 1541 году погиб и сам Писарро). Лишь после казни Тупака Амару в сентябре 1572 года сопротивление инков было сломлено.

Среди конкистадоров находился молодой капитан из Сеговии Иеронимо де Альяга. С его точки зрения Перу было столь же непонятным, сколь и удивительным. Он поражался масштабу и изощренности архитектуры инков (не в последнюю очередь циклопической северной стене крепости Саксауаман в Куско с ее плотно подогнанными друг к другу 200-тонными камнями). Многое из того, что испанцы позже построили в Куско, они возвели на инкских стенах и фундаментах, признав их удивительное свойство противостоять землетрясениям[250]. Сегодня нам доступна и другая иллюстрация доиспанского периода: Мачу-Пикчу, легендарный затерянный город в Андах. Его испанцы не нашли, поэтому не разрушали его и не перестраивали. Высоко вознесшийся над рекой Урубамба город был возведен, вероятно, в середине xv века. Несмотря на то, что выбор места кажется неудачным (Мачу-Пикчу расположен на высоте 2450 м над уровнем моря), город было явно самообеспечивающимся поселением с проточной ключевой водой и террасами для зерновых культур и пастбищ для скота. Мачу-Пикчу был неизвестен на Западе до 1911 года (его открыл американский ученый и путешественник Хайрем Бингем[251]), он служит предупреждением о том, что всякая цивилизация, независимо от того, насколько могущественной она себе кажется, может погибнуть. Мы еще не знаем назначения Мачу-Пикчу и не знаем точно, когда и почему инки оставили его. Одно из объяснений таково: конкистадоры принесли с Эспаньолы (остров, который сейчас делят Доминиканская Республика и Республика Гаити) некую болезнь, и эпидемия превратила Мачу-Пикчу в город-призрак.